ThisGuy

Раскрутившийся ураган событий оставил Тиру немой свидетельницей. Она понятия не имела как некий старец противился колдовству королевы, кто такой Ильмаринен, что это за Локи, прятавшийся под личиной Лиса, каким образом ему удалось заставить древнюю мудрую Ловиатар танцевать под свою дудку, наконец, что за здоровяк пришел с ним. Ее черед пришел в битве. Ведьма скинула с себя все оковы, все те рамки контроля, что с детства насаждала себе. Возможно впервые в своей жизни колдунья дала полную волю своему пламенному темпераменту. И Тьма откликалась ее сердцу. Все ее обиды, боль, ненависть изливались в языки красно-черного пламени, что с диким воплем сотен голосов покрывали все тело, одеяние и оружие колдуньи, с неудержимым страстным рвением изничтожая все, чего касалась их госпожа… Но хоть в горячке сражения Тирания не задумывалась о том, уже после того как чудовище распласталось огромной тушей, наблюдая за восхождением сидской принцессы на трон ледяной госпожи, она осознала странность поведения этого Локи. Ведь даже если б их отряду не достало сил, на что рассчитывал Лис, когда тут рядом стояли еще и два могущественных сида? Не может быть, чтоб тонкий манипулятор, заставивший всех окружающих играть прописанные им роли, совершил такую нелепую оплошность. Оставалось чувство недосказанности… К сожалению, у нее не было времени это обдумать: лишь Ленз умостилась на символ власти ледяных сидов, дворец затрещал по швам. Уносясь из еще недавно роскошного зала, Тирания бросила взгляд через плечо на королеву и ее избранника. Те стояли как вкопанные… За пределами дворца ее ждала новая трагедия. Тысячи жизней скрестились на смерть, но ради чего? «Ловиатар, ты не просто вовлекла свой народ в ненужную, как оказалось даже тебе самой, войну. Ты вот так спокойно отдала победу нам, в то время как сотни твоих воинов продолжают отдавать за нее последние капли крови. Что скажешь ты им, когда все закончится? Как посмотришь в глаза? Возможно, потому ты не стала бежать из рушащегося дворца?» Но хуже самой бойни было то, что Тирания не могла ее остановить. Даже окажись она там, ее голос раствориться в звоне сотен мечей и криках раненых. Заклинательница Тьмы могла лишь наблюдать и ждать конца… Конец настал, и Тира не желала выяснять, сколь он был ужасен. Она рассказала Ойдхе, как добраться до земель Аонгуса, переговорила с Галом, вернув ему людей столько, сколько смогла сберечь, посмотрела издалека на Финна, не решаясь приблизиться. Что-то тянуло ее и Мирдуну, но на пол пути ведьма осознала, что просто не знает, что ему сказать. Ловиатар, Ильмаринен, многое другое – просто потеряло смысл, ведь это уже прошлая страница. Но оставалось еще одно. Последнее дело, что ждало ее в этой уже выигранной войне. От его исхода зависело то, будет ли она среди победителей, или же принеся победу останется проигравшей, как то было в войне северных островов. Тирания не собиралась проигрывать. Этот настрой в звучном шаге ее бот могла услышать Андрэйст, когда заклинательница взошла на палубу. - Рада видеть тебя живой, принцесса, - раздался ее почтительно-прохладный голос, вместе с тем, звучало в нем и нечто схожее с заботой, - Ваше путешествие выдалось не из простых, хорошо, что ты выбралась из него невредимой. Вместе с тем, я чувствую в тебе что-то изменилось… Колдунья вопросительно уставилась на дочь своего господина. Принцесса-воительница обернулась. Её лицо было безмолвным, лишь с лёгкой, едва заметной улыбкой - должно быть, от победы, или от чего-то ещё. Она слегка кивала в ответ на радость встречи, на слова о трудном пути, но когда она услышала про перемену, её лицо подёрнулось какой-то растерянностью. Она неловко и неубедительно попыталась вернуть прежнее выражение невозмутимости, и ответила: - А кто не изменится после такого странствия? - Я не стала бы спрашивать из-за какой-то ерунды. Тира подошла в плотную и этим шагом переступила черту дозволенного слуге, застурив в права сестры. - Я говорю об изменениях здесь, - ее палец уперся в грудь принцессы. Из неуверенной личины под невозмутимость лицо Андрэйст стало расслабленным - мол, что уж теперь скрывать - даже с каким-то оттенком раздражения. - Я не знаю, кто сказал тебе это, но не тебе мне давать об этом советы. - Ты же знаешь, твоя сестра научила меня своему искусству. Я даже знаю кто он, - ведьма бросила взгляд через плечо, наблюдая много ли зевак собралось на палубе, - А знаешь ли ты кто он? Раздражение принцессы повышалось, хоть она и старалась не подавать виду. - Да, он палач. - она едва удержалась от того, чтобы сказать это нарочито-громко, для всех ушей. - Ну и что? Все мы убийцы. Разница в том, что нам иногда приходится убивать честных людей, ибо волею судеб наши мечи скрещиваются, палачу же - тех, кто преступил законы чести и был достаточно неумел или труслив, чтобы попасться в плен. Тем более, этот палач имеет и воинскую доблесть. Тирания довольно улыбнулась и сделала шаг назад. - Значит и впрямь ничего не знаешь. Пройдем в каюту? Андрэйст с неохотой пошла за ней. - А что ты можешь знать? - проговорила она с недоверием. - Ужели фокусы сестры тебе что-то открыли? Спустившись в каюту, Тирания уперлась спиной в дверь, словно опасаясь, что кто-то войдет. Ее глаза спокойно и даже холодно смотрели на дочь своего короля. - А не задумывалась ли ты, принцесса, как он стал палачом? Ведь это не то занятие, о котором мечтают. Откуда у палача такие навыки боя, и почему с ними он до сих пор не стал рыцарем? Тут лицо ведьмы изменилось, ее тон засквозил презрением и ненавистью. - Он разбойник, убийца, насильник, - медленно выговаривала она, приближаясь к Андрэйст. – И свою жизнь вместе с обязанностями палача он выторговал у Финна, предав своих бывших подельников. Он сам мне это рассказал. Андрэйст понемногу закипала. - Я знаю! Он был достаточно честен, чтобы рассказать это сразу. И я не собираюсь позорить себя, заперев себя в скрытой с глаз каморке палача и подметая там пол и варя похлёбку. Хоть ледяные сиды и проиграли, их зима всё равно ударила по людям, да и без них уже собирались бунтовщики. Новая война непременно будет. И я заслужу себе рыцарский замок мечом! Хоть я и буду с ним, но буду сама по себе, а не как принято у ирмингов... Теперь для Тиры пришла очередь удивиться. - Ты знаешь, но все равно готова остаться с ним? Я позволю себе напомнить, ты - наследная принцесса. Ты не можешь связать свою жизнь с кем попало, даже будь он "честным" палачом, не говоря уже о бывшем головорезе, - Тирания скрестила руки и склонила голову к плечу, - Что скажет твой отец? Андрэйст потупила очи. Затем сказала как бы смиренно, но с нотками неприязни: - А в отношениях с отцом позволь мне разбираться самой, без посредников. - А я говорю от своего имени, а не от твоего отца. Потому как недовольна твоим выбором не меньше, чем будет он, - Тирания развернулась и направилась прочь, - Тебе стоит прислушаться к своему разуму, а не сердцу. Помени мое слово: хорошим эта история для тебя не закончится. Андрэйст молчала и провожала Тиру холодным взглядом. Покинув корабль, Тирания шла спокойно и размеренно, даже не думая оглядываться и выискивать глазами Андрэйст. Она сделала первый шаг. Ведьма не была столь наивна, чтоб помышлять выиграть эту войну одним таким движением. Сама будучи женщиной, она не могла не признать, что ее пол по природе своей менее разумен и более подвластен чувствам. В этом отношении само то, что в душе принцессы возникли сомнения, можно было считать успехом. Но перед тем как предпринимать какие-то более решительные действия, Тирания должна была совершить еще одну попытку бескровно разрешить этот конфликт. Даже несмотря на то, что не верила в такую возможность. Даже несмотря на то, что ей было противно… Ее шаг замолк, когда перед колдуньей оказался Доран Сансон. В своем пестром наряде он выгодно выделялся на фоне прочих воинов, перепачканных снегом и запекшейся кровью. Высокий, сильный и, приходилось признать, красивый. Неудивительно, что несчастная Андрэйст так легко попала под его чары. Тирания вспомнила и свое первое впечатление от палача, тогда еще принимаемого за рыцаря. Рыцаря… В памяти тут же всплыла ехидная улыбка, словно издевающаяся над всеми ее ожиданиями, убеждениями о чести и достоинстве. Как же давно состоялся тот разговор, но у колдуньи возникло чувство, словно он произошел только что, словно и не завершился вовсе, а лишь прервался этим холодным молчанием. Толи увлеченная этими мыслями, толи продумыванием своей стратегии, Тирания хранила молчание. Глаза ведьмы впивались в лицо палача, словно пытались прожечь его и добраться до изнанки его черной души. Во взгляде ее цвел целый букет чувств, и сложно было найти основной его тон. Руки сами собой скрестились на груди словно сжимая тело в приступе холода. Тем не менее ее гордость и самоуверенность никуда не делись, и в ее дистанцировании (а ведьма не подошла и на расстояние удара копьем) угадывалось скорее омерзение, нежели страх. Тирания нашла своего визави бесцельно бродящим по полю боя, уткунувшись носом в землю. Последний бой завершён. Последняя миссия выполнена. Палач остался жив и может вернуться к прежней жизни. Или нет? Доран поднял голову, чтобы взглянуть на тающий дворец, но вместо него увидел лицо Тирании. Захотелось отвернуться и сплюнуть, но парень сдержался. Неужели так трудно хотя бы сейчас, в момент радостей и скорбей, оставить его в покое? Сансону захотелось раздражиться, но где-то на задворках сознания что-то услужливо подсказало, что на людей его "профессии" чаще всего смотрят именно так. Даже сейчас он не мог забыть об этом и не вспомнить о своём "защитном рефлексе" - безразличии. Доран хмыкнул. Поскольку ведьма молчала, палач снова задумался о том, беспокоиться ли ему о будущем, или будущее сделает всё само. Взгляд палача ушёл куда-то в бесконечность, а лицо наклонилось немного вперёд. Молчание затянулось, словно бы они в нем состязались. Тирания не знала, отвел ли взгляд палач, показывая свое пренебрежение, или же на самом деле был равнодушен к происходящему. Но по большому счету ей было все равно. Надо было лишь переплеснуть эту страницу и двигаться дальше. Вопрос только в том, как начать? В конце концов она решила не бродить вокруг да около, а сразу идти на прямик. Это было в ее натуре, да и в натуре палача, похоже, тоже. - Зачем морочишь девочке голову? Решил попомнить свои былые «ратные» подвиги? Ну так замахнулся слишком высоко. Глаза Сансона мгновенно сфокусировались на ведьме, обдав ту ответным холодком. Почему-то Доран не удивился тому, что женщина интересуется его личной жизнью за рамками того, что ей было дозволено. - Андрэйст сделала свой выбор, - отчеканил Доран тяжёлым, как пресс, голосом, - ей известно, кто я и откуда я. Она выбрала меня, как свободный человек. Я принял этот выбор, потому что никто и никогда не предлагал мне ничего подобного. Является ли это слишком высоким для меня, или слишком низким для принцессы, решать ни мне, ни тебе, а только силам, которые стоят куда выше всех нас. Или ты считаешь, что у тебя появилось право вершить суд так, как тебе заблагорассудится? Доран прищурился, в упор смотря на Тиранию. Вновь воцарилось молчание. Колдунья выдержала паузу, затем со вздохом уперла руки в бока. - Это не то что мое право - обязанность - вмешаться, когда кто-то намеревается откупорить флягу с ядом, - ее взгляд на секунду замер на лице палача, - Что тебе нужно? Захотел потешить свое самолюбие, поиграв с чувствами того, кто неимоверно выше тебя? - Твои глаза закрыты, Тира, - скупо отозвался Доран, - ты говоришь так, будто видишь перед собой искусного интригана, обольстителя и поедателя сердец. Любимчика Локи, которому хочется поразвлечься. Доран прикрыл глаза и порицательно покачал головой. Его бледное от холода лицо тронула мрачная тень. - Но в конечном счёте перед тобой стоит пустой и сломанный человек. У меня нет ни целей, ни смысла существования. Я делаю то, что я должен, пока не умру. Если ты заметила что-то большее в моей сущности, то ты ошиблась. Ты ошиблась, если думала, что словесы Мирддуна о предателе - это обо мне. До появления Андрэйст у меня не было причин для изменения сложившегося порядка вещей. Доран пожал плечами и сложил руки в карманы. Воин поднял голову к небу, где проглядывали лучи "весеннего" Солнца, и немного помолчал. По его лицу ходили желваки. Наконец, он просто ответил: - Я не знаю, что мне нужно. Я никогда не знал любви. Никогда не понимал людей. Возрощенный проклятыми ублюдками, для которых я был лишь инструментом. Ставший одним из них, но ненавидевший "воспитателей". Когда у меня появилась возможность, я с удовольствием воздал им всем сполна, понимая, что обрекаю себя на пустую жизнь ненавидимого всеми человека. Я научился получать удовольствие от того, что меня никто не считает за человека и даже самая мелкая сошка считает правильным "поставить меня на место". Отражать негатив в тех, кто его создаёт, ценить любое мгновение своего пустого существования, находя отдушину в казнях, это всё, что я мог делать. Доран задумался. - Но что делать, когда кто-то признаётся в том, что любит тебя? Этот вопрос не даёт мне теперь покоя. Если не веришь мне - дело твоё. Переубеждай Андрэйст, говори с Финном и своим господином. Я из принципа буду держаться за возможность что-то изменить в своей жизни, как это было тогда, в темнице. И также, как и тогда, всё зависит от тех вещей, которым я не могу противостоять. Сложно сказать, что больше поразило колдунью, спонтанная исповедь палача или же то, что говорил он правду. Она бы никогда не поверила его словам, но дару Иласэйд не верить было невозможно. Предвидя этот разговор, Тира подготовилась ко многому, но только не к такому. Поток чувств Сансона застал ее врасплох, словно удар в спину. И хоть лицом ведьма ни капельки не изменилась волна мыслей вынудила ее вновь замолкнуть. Лишь через минуту она неторопливым шагом двинулась к мужчине, остановившись прямо перед ним, как тогда, во дворце аонгусова рыцаря. - Если ты действительно ее любишь, то не калечь ей жизнь, - ровным, лишь едва теплым тоном сказала она, глядя Дорану в глаза снизу вверх, - Она – старшая дочь короля. Ты думаешь, он потерпит тебя рядом с ней, даже будь ты «честным» палачом? Не заставляй ее выбирать между тобой и своим долгом, и что еще важнее, между тобой и семьей. Что ты можешь ей предложить? Жизнь в избушке с видом на дворец? Жизнь жены палача, презираемой так же, как ее муж? Чтоб через десять лет, когда самые жаркие чувства пройдут, она возненавидела тебя за такую судьбу? А ты, читая ненависть в любимых глазах, и сам себя возненавидел? Тирания чуть склонила голову, глядя в самые глаза Сансона. - Ты говоришь, что хочешь что-то изменить в своей жизни, так может начнешь с того, что сделаешь что-то не для себя? Доран медленно опустил лицо, но не сделал ни шагу назад, когда к нему приблизились. Руки так и остались в карманах. Палач напрягся от неожиданной близости - но это было заметно только по его глазам. Уж ему-то точно приходилось ждать любых неожиданностей. Но его собственные соображения не давали ему предпринимать каких-либо упредительных мер. Вопросы, заданные ему в лицо, заставили полукровку задуматься и отвести взгляд в сторону. Он ещё тогда, после признания Андрэйст, знал, что ему придётся когда-нибудь ответить на них, если принцесса не передумает. Снова повисло молчание, но Доран не хотел, чтобы оно обрывалось. Что-то за время путешествия изменилось в нём. - Ты против нашего союза, и я понимаю, почему. Я же сказал тебе, что многое зависит не от меня, - Доран прикрыл глаза и неожиданно нетипично для себя усмехнулся, без злобы, но с затаённой грустью, которую выдал и голос, - мой меч несёт на себе кровь множества срубленных голов. Но копьё сегодня впервые было омыто кровью - кровью настоящего чудовища. Я прошёл через всё это. Ради чего? Чтобы оставаться палачом? Усмешка Дорана стала вдруг мечтательной и он всмотрелся в даль, туда, где сидела Ленз на троне. - Деньги и почести никогда не интересовали меня. Однако, теперь я хочу увидеть жизнь во всех её проявлениях. Особенно теперь, когда мы дали дорогу весне. И если Финн позволит мне сломать мой меч, то так и быть. Я уступлю тебе и пойду своей дорогой. Это устроит и тебя, и меня. И, вообще, многих, кроме некоторых и, наверное, Андрэйст. Может быть, я мог бы стать рыцарем, но не уверен, что это моё, особенно с таким прошлым. К тому же, в мире осталось ещё немало чудовищ, что в образе ужасных существ, что в шкуре людей, с которыми я был бы непрочь встретиться. Мужчина наклонил голову к Тире, спросив её: - Ты согласна с этим? - С тем, что в мире полно чудовищ? Согласна. Иные отнесут к ним и меня, - откровенно не поняла Дорана Тира, - Что ты собираешься делать? Просить Финна отпустить тебя и отправиться в странствия? - Да. И меня интересует, согласна ли ты с тем, чтобы наши пути более не пересекались. С Андрэйст мне тоже надо будет поговорить. Уйти, не попрощавшись, будет неправильно. Доран вновь принял печально-серьёзный вид, набрал полную грудь воздуха и прикрыл глаза в ожидании ответа. Чтобы пути никогда не пересекались... Конечно Тира желала этого. Но даже теперь, перед ответом она решила взвесить за и против и набрела на интересную, как ей показалось мысль. Она сделала шаг назад и вновь скрестила руки на груди. - Предлагаю уговор. Один год. Столько она не должна о тебе слышать. Никаких писем, никаких визитов. Если это действительно любовь, а не увлечение симпатичным парнем, вызволившим ее из плена – забирай ее, - Тирания утвердительно кивнула, - Если понадобиться, я сам помогу убедить Аонгуса: ты не считаешь меня воином, но дипломатом признать обязан. Единственное условие – она должна отречься от престола. Если таково будет взвешенное обдуманное решение Андрэйст, я готова приять его, но я никогда не приму тебя своим королем! При одной мысли об этом нутро Тиры сжалось, да так что по ее телу проскользила темная искра. Тьма еще помнила жар прошедшей схватки и чутко отзывалась на чувства хозяйки. - Что скажешь? - Один год, - задумчиво повторил Доран. Уйти на год в далёкие-далёкие приграничные края, исчезнуть и вернуться, это выглядело ничуть не противоречивым с точки зрения выдвинутого бывшим разбойником предложения. Вопрос о том, доживёт ли он до того момента, как-то не волновал Сансона. Предположение того, что он может станет королём, выглядело для парня смешным, но главный посыл идеи Тиры он понял. Или он так думал. Боец с виду задумчиво почесал сдвинутые брови, хотя на самом деле решение было принято им практически мгновенно. - По рукам, - уверенно отозвался Сансон, проследив взглядом за искрой. Подобная магическая чертовщина как-то сама подталкивала к принятию решения. Тирания утвердительно кивнула, после чего развернулась восвояси. Если чувства Андрэйст действительны, то колдунья даже выиграет. В конце концов, старшая дочь не казалась ей лучшей кандидатурой на корону, особенно учитывая, что после этой истории она может заточить на ведьму зуб. Совсем другое дело Иласэйд, которую Тира уже почитала за часть своей новой маленькой Лиги. Один год... Если подумать, как много может за него измениться. Год назад она была еще старшиной стражи в небольшом ирмингском городишке. При ней была мать, и дальнейшая жизнь ей виделась простым продолжением уже существующего. Но вот что может произойти за пол года. Что ж, остается только гадать, каков будет ее мир, когда через год она вновь увидит уже почти бывшего палача... Сансон проводил ведьму долгим взглядом. Он перевёл взгляд на беззаботную Ленз, чья жизнь казалась парню пределом мечтаний, и снова усмехнулся. Негоже портить людям настроение от победы своей мрачной миной. Чай, не траур по погибшим. - Нет покоя грешникам, - пробормотал воин, пожал плечами и пошёл искать своего короля. У кого-то были далеко идущие планы на будущее. А он видел только настоящий момент. Совсем не так просто попытаться посмотреть за горизонт настоящих событий. Но теперь, когда смерть - слишком далёкая точка назначения, стоило заглянуть чуть-чуть вперёд. Он знал, что мог это. Просто раньше не хотел. Не было смысла. Доран шёл, насвистывая незатейливую мелодию. Уверенной поступью Тирания шагала к кораблю Гала, на котором, видимо, и оправиться в обратное плавание. Она все еще не входила финнову братию, да и общество некоторых из ее членов было ей по-прежнему противно. Она уже приближалась к цели, когда чья-то рука осторожно подергала ее плащ. - Извини… тетя… Колдунья обернулась. Перед ней стояла невысокая бледная девочка в старенькой накидке. Кажется, Тира видела ее в группе посланцев Финна, когда была разморожена, но уверенности в том не было: тогда перед ней предстали множество новых лиц, а эта девочка явно не относилась к броским персонам. - Слушай… я видела как ты колдовала там, когда дракон появился… - подбирала слова девчушка под вопросительным взглядом Тирании, словно бы она сначала ее дернула, а уже потом думала, что хочет сказать, - Это случайно не Тьма?.. Глаза заклинательницы сузились, глядя сверху вниз на странную вторженку. - Да осветит тебя ночь… - осторожно протянула Тира. Девчонка резко вскинула голову, глаза ее округлились, а губы дрогнули. - Сес… сестричка-а-а! Знахарша впилась в Тиру руками, уткнувшись лбом ей в живот. Роба колдуньи стала стремительно мокнуть. Тирания мягко опустила руку девочки на голову и по-матерински спросила: - Как твое имя? - Истерия, - раздалось между всхлипами, - Истерия крови Христы. Старшая ведьма прижала к себе младшую и полушепотом произнесла: - Я Тирания крови Мисты. Проплакавшись и успокоившись, Истерия рассказала Тире свою историю. Что была ее бабка ведьмой из Лиги, еще во времена гонений потеряла всю свою родню, а как Лига разбежалась отправилась доживать свой век на север, ближе к границе меж ирмингов т похъёльцев. В один день Фрею подкинули старухе, и та стала растить ее как родную: поведала о Лиге и что с нею произошло, стала учить магии. Вот только у Истерии как-то не очень получалось с бабушкиным искусством (а специализировала она на некромантии), зато каким-то образом получилось применить магию мертвых для лечения живых – даже бабуля развела руками, хотя в свое время считалась очень искусной. В общем-то жила она с бабушкой вполне себе счастливо, но однажды старушка умерла. И Фрея осталась не только без родни, но и без средств к существованию. Тогда она и вспомнила, что смертью лечила жизнь, и решила использовать это для заработка. Так она, доучиваясь прямо на ходу, и стала странствующей целительницей. Ну а сюда попала заключив договор с этими путешественниками, что через горы переведет и в дороге целить их будет. Взамен они ее до сытых гельдских земель доведут, а то тут особо не наработаешь… Тирания слушала Истерию, время от времени кивая головой. Что ж, теперь путешествие оправдывало себя, и за свои труды Тира получила не только удовлетворение, что все будут живы, но и свою маленькую, но такую важную для ее сердца награду. Теперь их было уже четыре, а значит ее жизнь и действия имели смысл. С мудростью Гутры, ее силой, положением Иласэйд, молодостью Истерии они уже не были ошметками былого величия, они были прочным костяком новой группы. Ведь в конце концов некогда Орден начинался всего с двенадцати ведьм, почему же его возрождение не может начаться с четырех?.. - Эй, сестренка! – прервала мысли Тиры Фрея, - У тебя ж бок поранен. На лице юной ведьмы засияла хитро-довольная улыбка. - Уж что-что, а на раны у меня нюх! Тебя, конечно, подлечили, но ведь все равно ноет, да и шрам останется, зачем оно тебе? Я могу подлатать так, что и следа не останется. С тебя, как в сестрички, возьму всего лишь двадцать монет! Тирания по-доброму улыбнулась. Конечно, в этом волчонке осталось очень много дикого. Понадобиться много времени и усилий, чтоб превратить ее в «правильную» ведьму. Но это уже приятные хлопоты, потому как за ними виднелась ясная цель. Тирания была готова к ним и даже как будто желала скорее приступить, словно бы с ними она обрела нечто давно утраченное, а может и никогда не ведомое… Но это был лишь миг. Только время покажет, во что он перельется, только время расскажет, сбудется ли ее мечта…

По природе Тира не была исследовательницей. Если бы Лига дожила до ее совершеннолетия, ее скорее всего бы причислили к касте матери. Однако путешествие сквозь тени произвело на нее сильное впечатление. Правда внешне она осталась спокойно и равнодушна, словно бы она каждый день ступает такой тропой: надо же было внушить уверенность в сердца тех, кто решился пойти с ней, но может испугаться неизвестного. Пока фахтанг кружился вокруг, колдунья пристально наблюдала за его движениями. Ее научили с осторожностью относиться к неизвестным обрядам, собственно, она позволила шаману его провести только потому, что не видела в его действиях элементов, необходимых для настоящего зачарования. Выслушав же его ведьма долго не молчала: - У меня лишь один вопрос: эта утрата коснется всей магии или только Тьмы? - Скорее всего, только Тьмы - ответил он. - Впрочем, некоторые виды чародейства могут быть косвенно связаны с Тьмой... - Что ж, спасибо тебе. Буду использовать твой дар только в крайней необходимости. - Итак, если ты готова, я обучу тебя этому. - сказал фомор с долей торжественности. Тирания вглядывалась в величественное сооружение. Ничего менее внушительного она и не ожидала от ледяных эльфов, но ее голову занимали совсем другие думы. Что, собственно, она должна была сделать? Единственное, что приходило на ум, это пробраться в покои королевы и вызнать как она продлевает зиму, а возможно еще и лишить ее силы. Но эта затея даже не граничила с безумством, она и была безумством, даже при том, что сиды вряд ли ожидали их появления так близко к замку. - Йодхе, можешь ли ты провести нас внутрь? – не отрывая взгляда спросила колдунья. Ойдхе обернулся к ней. - Из-за отблесков Северного Сияния от стен замка и по снегу, там весьма слабые тени. Попробовать можно, но они могут нас увидеть в виде скользящей тени, которую ничто не отбрасывает, и что-то заподозрить. Рискнём? - Я думаю, наши шансы проскочить просто так, да еще и в доспехах еще ниже, - уверенно рассудила ведьма. -Веди. И Ойдхе повёл их. На этот раз, в слабой тени, всё вокруг виднелось словно в тумане и в каких-то искажённых размерах, и тело будто покрывалось неким зудом. А ещё иногда впереди, сбоку, словно вставали яркие переливающиеся стены. "Так отсюда видно Северное Сияние". - пояснил фомор. Иногда сквозь этот искажающий туман виднелись тонкие белые фигуры, скорее всего принадлежащие эльфам, и тогда охватывал какой-то обжигающий холод. - Это по нам скользят их взгляды. Остаётся уповать на то, что они не обратят внимание на эти тени. Но вот всё накрыла та же непроглядная тьма, что и в "полноценных" тенях, и зуд прошёл. - Кажется, я нашёл лазейку в замок. Сейчас мы проникнем туда. - сказал Ойдхе И вскоре они стояли в тёмном помещении. Виднелся поворот, в котором всё уже освещало голубоватое ледяное сияние. - Должно быть, мне стоило раньше спросить, - проговорил фомор, - но мы знаем, что именно надо делать внутри? Вдруг из того поворота повеяло ещё большим холодом, чем тут был и без того (хоть и не таким обжигающим, как под "взглядами" в зыбкой тени). Там в параллельном коридоре проходили эльфы. Они были вооружены только небольшими мечами - возможно символическими, но от того они вряд ли становились менее действенными. Эльфы шли вперёд, поэтому смотрели в сторону от путников. - Ты только скажи, - шепнул один из моряков, -и мы нападём на них. Хотя Тира слышала волнительное дыхание некоторых из них. На вопрос Йодхе Тирания глубоко вздохнула. В том-то и беда, что она не имела ни малейшего представления, что должна сделать. Как это для нее необычно, идти сломя голову с завязанными глазами… Но ничего кроме вздоха она издать не успела. От явившихся сидов в груди похолодело сильнее чем от метели, и то была вовсе не магия. - Единственное, что приходит мне в голову… - не сводя глаз с парада шепотом отвечала Тира сразу и фахтангу, и моряку, - … это проникнуть в усыпальницу королевы, или где она там прибывает, и у нее самой вызнать, как она питает стужу и что с этим можно поделать. Для этого нам ни в коем случае нельзя поднимать шуму. Иначе эльфы первым делом защитят королеву. Дальше лежал лабиринт - то из узких коридоров, то из огромных залов. Залов, впрочем, сторонились, чтобы не оказаться как на ладони. Стены, полы и потолки сплошь изо льда - иногда прозрачные, иногда нет, иногда полупрозрачные. И если за прозрачными проплывали белые фигуры, то все замирали, словно замороженные. Но вот вдруг за одной из стен эльфийская женщина в широком платье устремила взгляд прямо на путников. Тут же она повернула голову вправо и влево с открытым ртом - явно подзывая кого-то, и явились несколько мужчин с короткими мечами и копьями. Их было меньше, чем моряков, но помятуя о силе ледяных эльфов, можно было рассудить, что силы самое меньшее - равны. И женщина словно "окунула" руки в лёд, прорываясь через него как через студень. Вот в следующий миг она должна была уже пройти - стена была не очень толстой, и прорывалась она не очень медленно. Моряки, держась за мечи и копья, показывали свою готовность сражаться, но на лицах некоторых читалась робость. Ойдхе же пару раз бросил взгляд на тень в углу. И в этот момент... Тирания смалодушила. Она знала, что должна бы сделать, но... быть может они справятся и так? И те секунды, что остались до сражения она потратила на то, чтоб распределить моряков по противникам. - Вы трое, займетесь крайним справа. Вы - тем что рядом с ним. Лоойд, поможешь мне драться с королевой. "В конце концов она царствует тысячи лет. Едва ли она помнит, что такое реальный бой, сколь бы не была велика ее сила" - Не отвлекайтесь на происходящее. Главное слаженно атакуйте своих противников! Недолго продлился бой. Моряки показали хороший натиск и убили двух эльфов, но те со своей стороны убили одного моряка (остальные пока просто постепенно коченели). Несколько сразу прибыли на помощь женщине, загородив её от Тиры и Ллойда, тем самым ледяная колдунья выиграла возможность произвести несколько колдовских жестов. И с последним из этих жестов Тира почувствовала, что движения её ног сковываются. А затем и увидела, что она, моряки и Ойдхе по пояс затягиваются льдом. Когда все они ниже пояса стали подобны ледяным фигурам, эльфы отступили, опустив оружие. Моряки с яростью размахивали мечами в их сторону, но не доставали, а кто-то даже в порыве кинул меч, но он пролетел мимо. Эльфийская женщина что-то строго сказала на их языке, из фразы Тира узнала лишь имя Ловиатар. И тогда их... повели необычным образом. Ледяная колдунья продолжила делать особые движения, и тогда пленные будто бы пошли - а вернее, пошёл лёд, сковавший их ноги, "неся" их. Эльфы-воины сопровождали пленников на некотором отдалении. Моряки страшно ругались от этого унижения (не постеснявшись даже помянуть фоморов, забыв, что один такой сейчас их союзник и пленён так же, как они), а Ойдхе печально опустил голову, и его лицо сокрыл капюшон. Быть вот так плененным - конечно же это было унизительно, даже для ведьмы, вынужденной ставить свою жизнь выше чести. Окунувшись во Тьму, Тирания могла освободить себя, но что толку? Одну ее зарежут как барашка на бойне. Самое горькое в произошедшем было то, что иного ожидать было глупо. Колдунья знала это. Знала, но проявила нерешительность, возможно в первый раз в своей жизни. И теперь эта нерешительность погубит их всех. Но... она еще может все исправить. Верный клинок Тиры упал на холодный пол. Ее руки сплетались в причудливый узор, вырисовывая в воздухе тайные знаки ее рода. Они не имели какого-либо магического действа - на заре существования Лиги их вывели для общения без слов, позволяющего быстро что-то передать находясь среди мирян. Но с тех пор такая необходимость сошла на нет, а знаки стали элементом духовных практик. Их вырисовывание было чем-то сродни молитвы, призванное поднять настрой и решительность чертящей. Именно этим сейчас занималась Тирания - поднимала Тьму из глубин своей души наружу, полагая, что так она сможет лучше обезвредить чары ледяной властительницы. Вес ее тело покрылось Пламенем, вплоть до кончиков волос. Пламя подымалось и завывало сотней далеких голосов, словно прощаясь со своей хозяйкой. "Тьма наше средство, а не хозяин" Тирания сначала ощутила, как она сливается с холодом ледяной колдуньи, тьма и холод входят во взаимодействие, и будто бы гаснут. Но затем Тира почувствовала некое сопротивление этому. При том эльфийка оглянулась на неё с презренным удивлением. И затем со всё большим напряжением смотрела на неё, как со всё большим напряжением проходила эта внутренняя борьба. В конце концов, эльфийская женщина скорым шагом побежала вперёд, и произошёл разрыв в этой борьбе, и Тира почувствовала, словно оторвался кусок сил льда и тьмы. У ледяной колдуньи эта часть была весомой - половина или почти вся. Тира же не почувствовала себя сильно ослабевшей, самое большее - на десятую-девятую часть. Если Ойдхе был прав, что лишение сил Королевы, полностью лишило бы сил и Тиранию, то эта эльфийская женщина вряд ли была королевой. Зато когда эльфийка лишилась сил и убежала, ледяные ноги-кандалы перестали двигаться. Тира при этом упала на пол, и её "ноги-кандалы" разбились, а большинство моряков сами освободились от них, и послышался хор звонов. Битва возобновилась. Дочь Лиги не успела сосчитать, сколько полегло с той и с другой стороны, когда в  этот коридор налетел страшнейший ветер. который свалил с ног всех, включая эльфов, и с ветром летели ледяные стрелы, осколки, которые ранили всех, и Тиру тоже, но к счастью, несмертельно. Ветер утих, но в созданном окоченении было трудно пошевелиться (но хотя бы чары оставались при колдунье). В сопровождении эльфийских женщин, похожих на ту, что пленила их, вошла одна, которая выделялась из всех. За её плечами был длинный плащ, который словно состоял из подвешенных снежинок, прозрачный и переливающийся. Её платье словно состояло из пластинок льда, при этом, казалось, было не менее подвижным, чем тканное. И все эти пластины представляли бесконечное сплетение узоров в виде разных белых существ - оленей, медведей, драконов и иных, неизвестных Тире. На голове женщины была высокая корона из ровных ледяных кристаллов. Черты её лица были ровными и прекрасными. Похоже, это и была Королева Ловиатар. Неспешной походкой она подходила... не к кому-нибудь, а именно к Тире. Она спросила на ирмингском, голосом, в котором чувствовалось и что-то вроде презрительной надменности, и в то же время - покровительственной снисходительности: - Кто ты? «Так значит, она не королева… Жалко, что я лишила ее силы, это наверняка сильно ударит по ее положению» Тирания сама была не мало удивлена, что именно эти мысли посетили ее голову после освобождения. Но ни о чем другом она подумать и не успела – налетевший вихрь положил конец битве, повалив и тех и других. Видимо, сиды сильно обеспокоились, раз стали бить по своим. Ведьма молча смотрела на прибытие королевы. Она действительно была прекрасна, словно воплощение всего того, что из себя представляли ледяные сиды. Ну, кроме того, что она ударила в спину своим же солдатам. Когда она стала приближаться, Тира Пламенем Тьмы смыла осколки льда, что терзали ее плоть. - Тирания… С трудом она поднялась на ноги – ни свою судьбу, ни монарха гордая ведьма не могла себе позволить встречать лежа. - Тирания крови Мисты, - подавив холодовую дрожь произнесла заклинательница Тьмы. «Интересно, не смогу ли я отнять ее силу прямо сейчас? Она вряд ли бы стала приближаться, если бы не была готова к этому…» - Что за сила в тебе? - спросила она неизменным тоном, и голос её серебряным эхом отражался от ледяных стен. - Почему я должна отвечать? - в свою очередь поинтересовалась Тира. - Ты не боишься? - переспросила она. "А ты, зная о моих способностях?" вслух Тира такого бы не произнесла, но в самоуверенности королеве сложно было отказать.  Разумеется, - Боюсь, - честно поизналась ведьма, -но разве мой ответ что изменит? - Говори. - сказала Королева, и её голос как будто бы и не изменился, а всё же в нём яснее зазвучали строгость и повелительность. Тирания промедлила с ответом. Но в конце концов ее слова действуют и в обратную сторону: что изменится, если она ответит? - Я заклинательница Тьмы. Королева поглядела на неё, и ни одна мышца её лица не двигалась. Наконец, она сказала: - Усни. - и плавно направила на неё руку, и ещё большим холодом повеяло от её дыхания. Тира начала впадать в забытье...

По природе Тира не была исследовательницей. Если бы Лига дожила до ее совершеннолетия, ее скорее всего бы причислили к касте матери. Однако путешествие сквозь тени произвело на нее сильное впечатление. Правда внешне она осталась спокойно и равнодушна, словно бы она каждый день ступает такой тропой: надо же было внушить уверенность в сердца тех, кто решился пойти с ней, но может испугаться неизвестного. Пока фахтанг кружился вокруг, колдунья пристально наблюдала за его движениями. Ее научили с осторожностью относиться к неизвестным обрядам, собственно, она позволила шаману его провести только потому, что не видела в его действиях элементов, необходимых для настоящего зачарования. Выслушав же его ведьма долго не молчала: - У меня лишь один вопрос: эта утрата коснется всей магии или только Тьмы? - Скорее всего, только Тьмы. - ответил он. - Впрочем, некоторые виды чародейства могут быть косвенно связаны с Тьмой.... - Что ж, спасибо тебе. Буду использовать твой дар только в крайней необходимости. - Итак, если ты готова, я обучу тебя этому. - сказал фомор с долей торжественности. Тирания молча кивнула.

- Возможно, - ответила ведьма Галу и подошла вплотную к борту. - Скажи, странник, не знаком ли ты шаманом Дорхадосом? Странник зачем-то глянул на свою руку, а затем сказал несколько удивлённо: - Да, я знаю его. Интересные бывают совпадения, не ждал здесь того, кто тоже знаком с ним. - В таком случае я знаю его, и он действительно друг, - уверено заявила колдунья, -Поднимите его на борт. И его подняли на борт. Теперь, в окружении нескольких моряков, он заговорил: - Вот почему я назвал себя вашим другом. Я следил за местными ледяными эльфами, или, как их называют гэльды, сидами. В последнее время они явно готовят какую-то большую войну. Они даже призывали великанов с востока. И вот появляетесь вы, когда в этом месте даже корабли ирмингов если и ходят, то очень редко. Я подумал, что это должно быть связано, раз случилось одновременно. А раз ледяные эльфы хотят устроить войну, то скорее всего, покроют землю холодом и снегом. А раз вы люди, то должны быть против этого. И я против, хоть во многом и покажусь вам чуждым. И это ещё не всё: я видел, как вы говорили с Ёукахайненом. И скажу, что он точно заодно с эльфами, и наверное, поехал устраивать засаду, или предупреждать их, чтобы вместе с ними устроить засаду, что ещё хуже. И вот, что я предлагаю вам: оставить корабль здесь, и дальше поведу вас дорогой теней, и нас не заметят. Это даже немного быстрее простой ходьбы, хоть и не так быстро, как корабль. На корабле можете оставить дозорных, хотя не обещаю, что с ними ничего не случится. А вот пустой корабль, может, и никуда не денется: похъёланцы не мореплаватели, чтобы красть его, если только распилят на дрова. Или ледяные эльфы уничтожат, как нечто чужое, впрочем, не знаю, как они поведут себя. - Он фахтанг, - пояснила Тира тем, кто мог еще сомневаться, -Скажи, не ты ли тот жрец, что общался с Сумеречной Лигой? Само же его предложение колдунья пока не стала обсуждать. Требовалось основательно подумать. Не то чтобы она не доверяла конкретно фомору, но сложность происходящего, наличие предателя и богатство союзников у ледяных сидов заставляли ее настороженно относится ко всему. Некоторые моряки начали перешёптываться. - Да, я был у них, когда странствовал по землям ирмингов. - сказал он, слегка удивлённый. -Имеешь ли ты что-то сказать об этом, раз спрашиваешь? - Я их потомок, - просто объяснилась она, -Тирания крови Мисты. Скажи не отдавали ли что ведьмы тебе на хранение? Он слегка поклонился. - Приветствую члена почтенного ордена. Моё имя Ойдхе. Да, они давали мне свиток. Но я отдал его Дорхадосу. Тира ответила на поклон фахтанга. - Я хотела бы многое у тебя узнать, но мы еще сможем об этом поговорить. Сейчас же важнее другое. Ведьма на секунду замолчала, подбирая точные слова. - Ледяные сиды, что я встречала, странно себя вели, когда видели мою магию. Словно бы она их... пугала? Причем по крайней мере один из них не был знаком с ней. Скажи, не знаешь ли ты, почему Тьма оказывает на них такое действие? Он призадумался. - Я изучал связь холода и тьмы, и у меня есть кое-какие мысли на этот счёт. Но я должен сам увидеть твои способности, чтобы сказать точнее. Мы можем это изучить у меня дома, где я дам переночевать некоторым из вас. Но не всем, ибо живу не в замке, но я помогу остальным соорудить тёплые походные палатки, какие делают похъёланцы. Тирания согласно кивнула. - В таком случае мы может отправляться. Я иду одна. И повернувшись к Галу она добавила: - Вашей задачей было доставить меня сюда, и вы с ней с успехом справились. Более я не имею права рисковать вашими жизнями. Вам следует вернуться и разместить островитян на новой земле. Надеюсь, больше вам не повстречаются ледяные сиды. Моряки смотрели на Тиру недоумённо. Наконец, один из них, Ллойд, сказал: - Нет. Мы не можем отпустить тебя в этих опасных землях. Пусть часть из нас останется на корабле и сделает как ты сказала, но часть из нас, кто более всего пожелает, пойдёт с тобой. Гал, понимаю, не мог сказать это, потому что ему, как капитану, лучше оставаться на корабле. Но я говорю. И я пойду. Вслед за ним намерение сопровождать Тиру выразили ещё несколько. Тирания подивилась самоотверженности гельдских моряков. Интересно, сколькие из тех «рыцарей Финна» поступили бы также? Ведь эти воины не ведали об той угрозе, что готовили ледяные эльфы, не знали, что, согласно словам Мирддуна, она может как-то предотвратить катастрофу, но все равно готовы идти за ней, без особых причин, просто из чувства долга. Это достало до самой глубины сердца строгой колдуньи, наполнив его гордостью, что испытывает мать, хоть сама ведьма иному из моряков годилась бы в дочери. Отдавшись этому чувству, Тира чуть не расплылась в теплой улыбке. Однако она была слишком хорошей ученицей Сумеречной Лиги, чтобы остаться рада их затее. Слишком хорошей, чтобы доверять некой «Дороге Теней», даже если она исходит от друга ее друга. - Что ж, это ваше право, - холодным тоном невыдающим ее внутренних переживаний ответила Тира и перевела ожидающий взгляд на Ойдхе.

Наследница Лиги прекрасно понимала чувства Гала, от наглости и самомнения похлъельца ее и саму вогнало в озноб. Но хоть ей и хотелось высказаться резко, ведьма понимала, что еще одно столкновение – последнее, что ее команде сейчас нужно. В итоге Тира выбрала средний вариант, чтоб и к открытому противостоянию не привести, и честь «южан» защитить, а то того и гляди Гал выскажется, уж он-то вряд ли станет сдерживаться. - Если бы «великий заклинатель Похъелы» хоть раз посетил «юг», то не стал бы кидаться такими громкими заявлениями. Впрочем, я понимаю, отчего ему не довелось там побывать, - Тирания бросила насмешливый взгляд прямо в лицо явно слишком молодому шаману, -Для нас колдовство – ремесло, требующее серьезнейшего отношения и которым нельзя разбрасываться на фокусы и хвастовство. Скажи, чего ты хочешь, тогда мы и решим, нужна ли здесь наша магия или нет. Если же тобой движет простое любопытство, то с твоего позволения мы отправимся дальше. Мы не покушаемся на ваши земли, и все, что нам нужно – свободный проход. Так что не сочти за дерзость. Чтоб лучше понять намерения юноши, Тира вновь воспользовалась уроками Иласэйд, сколь реальны его угрозы. И Тира почувствовала сильное возмущение, задетое достоинство. Несколько мгновений Ёукахайнен сдерживался, и наконец высказал: - Я скажу, зачем тут магия! Это мир холодов, льдов, ветров и болезней! Только сильные чародеи могут противостоять этому! А кроме того, будь среди вас волшебник, нам бы было о чём говорить. Обсудили бы искусство, возможно, стали бы союзниками. Тут Тира чувствовала некоторую гордость, и заодно любопытство. - Так это для обсуждения искусства ты вывел своих воинов?- обвела ведьма рукою собравшихся, - И с твоего позволения, мы сами рассудим, чему можем противостоять, а чему нет. И сделав паузу Тирания все же добавила: - Я знаю магию, но я не чародей, я воин. - Я вывел своих воинов, потому что не знаю, что вы замышляете, и как будете отвечать. Если бы среди вас был волшебник, у меня было бы больше возможности найти с вами общий язык. Впрочем, какие же у тебя волшебные силы? - он пытливо глядел на Тиру. - Как я и сказала, великий шаманя, - примирительно обозначила Тира, - Я - воин, потому и магия моя - это смерть и разрушение, но никак не искусство. О даре Иласэйд она решила тактично умолчать, сохраняя себе преимущество. Затем Ёукахайнен заметно посерьёзнел. - Что ж, теперь мне любопытно, зачем именно вы отправляетесь так далеко, о не посягающие на земли, взявшие с собой волшебника, несущего смерть и разрушение? Гал шепнул Тире: - Что ж, раз ты начала отвечать ему разумно, отвечай и ты дальше, тем более, что ты знаешь о целях нашего путешествия больше всего. Да не сочти это за моё малодушие, но лишь за то, что я полагаю здравым отвечать тебе. Перед тем как отвечать похлъельцу, Тира воспользовалась близостью Гала и шепнула ему: - Скажи, есть ли нам нужда останавливаться здесь? В достатке ли у нас пищи и воды? - Нужды нет. - шепнул Гал. - Да и всё равно здесь особо нечем пополнить запасы. Если только ещё севернее не станет так холодно, что даже редких оленей не будет. Тира кивнула капитану и шагнула вперед. - Боевой маг, о хозяин севера, нам в дальних краях за тем же, зачем и добрый меч. Опасны ваши края для путешественников: о морских чудовищах много слухов, да и ледяные сиды неизвестно как себя поведут. Перед ответом на собственно вопрос о их цели, ведьма запнулась. В голове почему-то всплыл ее последний разговор с Крэнком. Ложь. Она никогда не делала чести. Но с другой стороны это ложь во имя всеобщего спасения, во имя исполнения ее долга. Не так давно она бросила самого близкого… нет, единственного близкого ей человека потому, что таков был ее долг. Что уж тут говорить о всего лишь уроне ее чести? - Движемся же мы на север с сугубо мирной целью. Мой король поручил мне уточнить карты ваших берегов. Он собирается вести здесь обширную торговлю. Тира видела и чувствовала, как Ёукахайнен с явным неудовольствием о чём-то размышлял, искал какой-то вариант. В конце концов он скрепя сердце сказал: - Ладно. В этом нет ничего дурного. Ведя торговлю, вы узнаете о богатствах Похъёлы, невзирая на то, что она кажется пустой. Прощайте. Он что-то скомандовал своим людям на похъёланском, и во главе с ним они двинулись куда-то на северо-восток - то есть, отдаляясь от берега, и при том на север.

И вот наконец их вывели. Из карликов остались только двое отправленных с ними. Ленз вздохнула спокойно и слегка перемялась с ноги на ногу, что напоминало о её весёлых прыганьях, но было далеко до них - всё же, только что пройденная пещера ещё тяготила. Фрея осталась явно недовольна произошедшим в подземелье. Едва они удалились от входа, она опасливо оглянулась и убедившись, что за ними больше никто не идет, подскачила к сопровождавшим их гномам. - Скажите, а что это за свистульки вам дал король? - осведомилась девочка по-гэльдски и как могла выдавила из себя улыбку. Не знавшие гэльдского гномы переглянулись. - Что? - спросил один на ирмингском. - Что? - спросил другой на калевальском. Расплывшись в этот раз во полне искреней ухмылке, целительница повторила свой вопрос по-ирмингски. Карлики что-то скороговоркой обсудили на своём языке, и наконец один махнул рукой и ответил: - Если подуть в одну из них, то засвистит такая же у короля, как бы далеко мы ни были. - Ух ты как интересно! И что же даст ему этот свист кроме головной боли? - Он будет знать, что в другом месте кто-то дунул в свисток. - пожал плечами другой гном. Фрея мило кивнула и, вернувшись к остальной группе, вновь заголосила на гэльдском: - Вот додумался же кто-то завести нас прямо в их гадюшник! Что, когда они просто стояли и со всех сторон в нас оружием тыкали, уже неинтересно? Нужно было еще и под землю забраться, и чтоб гномов в три раза больше? Слава богу, король их оказался простофилей, а то там бы наши головы и остались лежать, его трон украшать! Выговорившись, целительница вздохнула спокойно и зашагала как прежде. - Э, что ты сейчас говорила? - возмутился один из карликов. - Давайте так, чтобы мы вас понимали, а то подозрительно как-то! Фрея встрепенулась, но быстро нашлась, что ответить: - Да это я так, своим наемникам говорю, что будут меня так позорить - половины договоренного не получат. Вот тот, - девочка ткнула пальцем в Бранда, -Уже мне монет сто вернет. И вообще, с чего это мы должны выполнять ваши требования, а? Сами-то меж собой тоже торобанили! - Ну как сказать, не мы проходили через чужие владения там, где почти никто не ходит. - пожал плечами другой. Он говорил это без угроз, укоров и иронии, а просто как то, что есть, даже слегка примиряюще-шутливо. - Ага, мне рассказывай! Месяц назад что-то вас всех тут не было, а тут сразу всей толпой... - Фрея осеклась, и от испугу даже прикрыла себе рот ладонью, -Ну, в общем... вы на своем разговаривайте, и мы будем. - А за месяц всё поменялось. - сказал Судри, но Нордри недовольно пихнул его под бок. И сказал: - Да нет, мы можем и на ирмингском, если вам так хочется, нам особо скрывать нечего. Но что же, ты здесь уже была месяц назад? - Да, а то месяц назад мы за проходящими особо не следили. - добавил Сурдри, и снова получил локтем под бок. - Да так, мимо шла... - максимально легкомысленно как только могла отмахнулась Фрея, -А что же вдруг случилось за месяц? И кто такие эти "синие", о которых говорилось? Гномы на какое-то время призадумались, переглядываясь - вроде бы, размышляя, стоит ли рассказывать. Наконец, тот же, который пихал под бок, неуверенно начал: - Синие капюшоны - другой род карликов. Их король - Нибелунг - кузен нашего Шильбунга. И вот, наши роды не смогли поделить сокровища, с того и началась вражда... Тут другой заметил: - Не подумайте, что здесь только алчность. Для нас золото и драгоценности значат больше, чем для вас. Это недра земли, это знак нашей связи с этой стихией, нашего владычества над ней. - Так вот, союзником синих стал Ильмаринен, горный эльф. А позже и мы обрели союзников в другом роде эльфов. Вы, наверное, видели в пещере - такого высокого, с белыми волосами? Они живут где-то в Похъёле. Возможно, поэтому Ильмаринен стал ограждать проход на север, да и мы - следить за этим путём лучше. Слова братьев словно рукой сняли с лица Фреи ту напряженность, что вызвала ее неосторожная болтливость. - Эльфы? - удивленно и даже несколько восторженно воскликнула она, -Так они что, существуют? Я думала, это так, сказки да байки!

 С тех пор как три корабля разошлись, Тире стало дышаться спокойней. Вплоть до того момента она продолжала перемывать в себе произошедшее в лагере. Ведь хоть ее претензии к посланцам Мирддуна были более чем справедливы, себе ведьма не могла не признаться, что ее поступок во многом был продиктован желанием показать: "Я не такая, как вы"! Поразительно, как темные чувства могут менять поведение и ход мыслей людей, а ведь она некогда считала, что может полностью собой управлять. Что ж, это показывает, что не зря она тогда отказала Финну и ушла тень. Как бы то ни было теперь, без раздражающих "товарищей", она могла подумать над действительно важными вещами - собственно, что она должна сделать? Это было действительно странно: плыть на край света с целью остановить вечную зиму и не иметь ни малейшего представления как. Она не знала, как именно зимние эльфы добились похолодания, не знала, как Тьма может им помешать, собственно, не знала даже эту Тьму. Что было еще хуже, колдунья не знала и места назначения своей миссии, что означало, что даже достигнув сидских берегов, она не продвинется ни на йоту. Тирания так и представляла себя стоящей на бескрайних заснеженных просторах с виднеющимся в дали каким-нибудь ледяным замком. Стоящей и судорожно озирающейся по сторонам, не способной решить, куда идти. И во всем этом океане вопросов она была одна. "Куда же ты завел меня, Мирддун?" Такого рода мысли посетили дочь Тьмы и этот злополучный день. Когда стало понятно, что столкновения не избежать Тира помчалась под палубу надеть свое снаряжение. Ведь свою кольчугу и наручи на корабле она не носила: уж слишком холодил металл. Когда же она поднялась, незваные гости уже как раз начали отход. Ведьма чертыхнулась просебя, понимая что ей скорее всего предстоит вновь снимать доспех. И она уже почти решилась, когда показался остров. С подъёмом по склону у Тирании не возникло проблем, как и у тех, что поднимались за ней: рыхлая почва была легкой добычей для всепожирающей Тьмы, так что карабкалась девушка держась за углубления длинной в целую ладонь. Гораздо более неприятной была жара, что поднималась от земли. И если первое тело даже радовалось такому подогреву, то вскоре начало исходить потом. - Нам бы хоть узнать, что это место такое, - ответила Тира на реплику Гала, отряхиваясь, - Надеюсь жители местные окажутся приветливы, но лучше пойдем все вместе. - Ну, не все, кто-то должен остаться следить за тем, что осталось от корабля. - ответил Гал. И вперёд пошла примерно половина команды. На подходе к деревне стал слышен некий гул, и за деревней виднелись столбом поднимающиеся откуда-то с земли клубы пара. Клубы вырывались одновременно с гулом, но не было никакой закономерности в длительности такого явления: то поднимался длинный столп дыма с длинным гулом, то короткий шумок с одним облачком, то тишина... Моряков встретило несколько мужчин-крестьян, держащих вилы, топоры и косы недвусмысленно, но не явно угрожающе. Женщины, дети, старики и ещё несколько мужчин робко показывались из-за плетней, из дверей изб. Все они были краснолицы - словно распарены от этой жары. - Кто таковы будете? - спросил передний из мужчин на ирмингском. Гал, как уважающий себя путешественник, знал этот язык, и ответил, умиротворительно подняв руки: - Всего лишь моряки, попавшие в беду, корабль которых развалился на части. Не поможете ли чем, добрые люди? Отплатим, чем сможем. Увидев мирность пришельцев, многие крестьяне вышли из "укрытий", поравнявшись с первыми. И тот же, кто спросил, начал отвечать, но в речи местных было столько просторечных слов, что похоже, Тира оказалась единственной, кто полностью понимал их - Гал и другие моряки, слушая этот ответ, всё непонимающе щурились. - Помочь-то... Да подсобим, ежели вы покумекаете и скажете, что у нас за теплынь-то такая! - Перво был колотун псиный, - встряла одна женщина, - захворала людей уйма, кто и преставился, а кто и оклемался, а там - уж пекло такое, изнемогаем, паримся! - Али окудник какой-то навёл?.. - предположил ещё кто-то. Непонимание, так и сквозившее из глаз моряков, было более чем закономерно: Тирания и сама с трудом понимала родную, но столь специфичную речь. - Вы хотите чтоб мы едва оказавшись на этом острове нашли ответы на вопросы, в которых вы не смогли разобраться даже проживая здесь? - с сомнением уточнила ведьма. Снова заговорил первый мужчина: - Ну, вы ж мореходы, во всяких землях бывали, мож, знаете, что мы не знаем? И опять добавила та женщина: - И не было у нас такого! Только вот десяток дней как - навёл кто из-за моря, точно! Тира покачала головой прикрыв глаза. Был большой соблазн оставить этих поселенцев самим разбираться со своими бедами, не будут же они в, конце концов, грудью отстаивать деревья. Но так поступить можно всегда, сейчас же нужно посмотреть как еще можно решить вопрос. - У вас есть некто вроде главы? Староста, предводитель, друид? - Старик Эйк - староста. - отвечал первый мужчина. -Он сейчас в избе, хворый. Можно говорить и со мной, я замещаю его. Меня звать Олли. - Скажи же, Олли, как началась эта жара? Не произошло ли до нее чего-то необычного? - Да вот, Грени уже сказала, - указал Олли на говорившую женщину. - Сначала холод был страшный, какого и старый Эйк не помнил, а потом - вот, жара. - Вот так с разу? Как проснулись утром - так сразу жара? - уточнила Тира. А пока, как она надеялась, жители копошили воспоминания, ведьма обратилась к Галу: - Не о чем таком не слышал? - осведомилась она на гэльдском. - Да нет, помаленьку теплеть стало, стаяло всё. Думали уж - пронесло, а тут в обратную беда началась. Но хоть и помаленьку, а шибче, чем весной бывает, вельми шибче. - Не слышал. - отвечал Гал. -Положим, если тут вблизи эти ледяные сиды ходили, откуда холод - понятно, но вот чтобы они и в другую сторону колдовали... Хотя, если они повелевают ветром, могли и тёплый ветер с юга пригнать, но сейчас-то ветра нет, жара давно бы рассеялась, да и чтобы уж такая жара - далеко им на юг заплыть пришлось бы. Услышал бы хоть от каких моряков о таком ветре. Колдунья покачала головой. Нет, это точно не магия ледяных сидов. Мало того, что потепление расходилось с их целями, так еще жар исходил от самой земли, из ее недр. - Скажи, а что это за белый дым исходит из земли? - палец Тиры устремился туда, откуда при их приближении к деревне выходил пар. Олли как бы уточняюще оглянулся, с ним оглянулись и некоторые другие крестьяне, и ответил: - Это дыра в середине острова. Из неё раньше иногда такой пар выходил, редко, а сейчас, после морозов, что-то часто, да смердеть он стал страшно, раньше не смердел. "Смердеть говоришь? Просто замечательно" - Что ж, давай посмотрим на эту "дыру", - обреченно вздохнула дочь Лиги. Крестьяне во главе с Олли провели Тиру и моряков за околицу. Там действительно была большая круглая дыра в земле, из которой тянуло какой-то гнилью. А кроме того, из неё будто исходил жар, ещё более сильный. Но и это ещё не всё - дыра иногда будто слегка судорожно подёргивалась, словно земля была живым существом. Морщась от зловония, Тира подошла к краю и заглянула в провал, хотя и понимала, что из-за пара ничего не разглядит. - Там глубоко? - уточнила она. Тира увидела, что стенки обволакивала неприятная слизь. - Да не мерил никто. - сказал Олли. - Бывало, туда дети, играючи, сваливались, мы их простым вервием доставали. Ведьма нехотя протянула собравшимся один из концов своего кнута. - Спустите меня туда. Чуть что, сразу поднимайте. Сама она обвила вокруг руки несколько колец своего хлыста и крепко сжала его. Конечно, ей не хотелось лезть в зловонное и раскаленное земное чрево, но иного выхода в данный момент она просто не видела. Тут вмешался Гал (на ирмингском - должно быть, чтобы селяне поняли его мысль или ни в чём бы не заподозрили): - Подожди. Может, для начала стоит осмотреть весь остров? Может, найдём ещё что-нибудь примечательное, и сложим это воедино с жаром и с этой дырой? А если уж не найдём, тогда и полезем. Остров выглядел небольшим, так что обыск не должен был занять много времени. Дыра находилась примерно на самой середине вытянутого подобно овалу острова, и впереди виднелась только роща таких же мрачных деревьев, да пара хуторов. Тира пожала плечами. - Думаю, будь тут еще что-то примечательное, жители бы нам сказали. С этими словами она посмотрела на Олли. - Не, ничего. Живём как живём. - замотал головой Олли. - Нечто необычное может оказаться так привычно им, что они и не посчитают его необычным. - возразил Гал. -Они и об этой дыре не говорили, как о чём-то странном. - Будь по твоему, - сдалась колдунья, - Разделим людей на четыре группы, каждая осмотрит свой участок, если найдет что-то интересное, сообщит другим. Помолчав немного, она добавила: - Я пойду на север. ничего примечательного не было. Более любопытным оказалась форма северного берега. Если весь остров был округлым, и берега закруглялись вниз довольно резко, то на севере берег прямым и пологим склоном уходил под воду (хотя с боков эта коса была всё же округлой), прямо словно для того, чтобы кто-то пешком (или даже на телеге) поднимался из воды или опускался под воду. И что ещё было любопытного - там, где этот берег от прибоя уж был без земли, виднелась какая-то странноватая синевато-серая поверхность.  Тира и несколько моряков обошли рощу на севере острова. В ней "Какой, все же, странный остров""А эти чудаки ничего не замечают, и с чего мы вообще должны им помогать? Возможностей у нас не больше, чем у них самих, зато дела поважнее." - отметила Тирания, осматривая край суши, - И все же она уже решила потерять немного времени на это, и менять свое решение на полушаге не собиралась. Не имея возможности сделать что-либо, кроме как констатировать необычность берегового края, Тира решила хоть подойти поближе и рассмотреть эту синеватую землю. По ощущениям эта синеватая земля напоминала живую плоть. Ведьма осторошно погладила непонятную почву, силясь разобраться в своих ощущениях. Эта неуловимая ассоциация с чем-то живым не давала ей покоя. Она решила расставить все точки над "и". Остановив руку, колдунья ударила в твердь Пламенем Тьмы. Если это все же неживая порода, она будет растворяться с той или иной скоростью, в зависимости от прочности. Если нет - внешних повреждений не будет. И да, внешних повреждений не было. - Возвращаемся, - озадачено сказала Тира, поднимаясь на ноги, -Нам есть что обсудить с остальными. Когда они вернулись, селяне пытливо смотрели на них. - Что нашли? - спросил также вернувшийся Гал. Заклинательница Тьмы помедлила, соображая как точнее донести свое открытие. - Там, на северном берегу, земля... живая. Будьте уверены, я знаю, о чем говорю. - Что ты хочешь сказать? - слегка удивился Гал. - Что и вообще весь остров живой, или что только земля на том берегу?   - Я могу говорить только за то, что проверила, но не за весь остров, - и чуть подумав добавила, - Тот берег на который мы высадились точно неживой. Думаю, можно еще раз вернуться к той дыре и проверить ее. - Проверим же. - кивнул Гал. До дыры было не далеко. - Расскажите пока, что сами нашли, - предложила Тира, прикладывая руку к слизкому краю пропасти. Ничего такого. Только что остров весьма ровный. С юга совсем правильно-округлый, а дальше прямо и постепенно сужается к северу. А, и ещё на этом округлом склоне две крупные плоские ямы, где земля чуть ниже, чем везде, и растёт в этих ямах только немного травки.- - Ага, - ответил Олли, - нам старики эти ямы топтать не велят. А почему - не знаем. И да, Тира почувствовала, что край пропасти живой. Место, которого она коснулась, даже будто бы слегка подёрнулось. - Живая, - взволновано сказала колдунья, поспешно убирая руку и вставая, - Как давно вы живете на этом острове? - С рождения. Заплывши только вот Эрик. - ответил Олли. - Дурень! - прикрикнула на него Грени. - Она спрашивала, как давно мы все тут! Затем она обратилась к Тире: - Старики наши здесь родились, а их отцы и деды уж заплыли и построили всё. Выслушав женщину, Тирания вынесла свой вердикт: - Думаю, вам лучше убраться отсюда. Я не знаю как это возможно, но, похоже, этот остров действительно живой. Гал вдруг воскликнул: - Погодите… Я понял! Это же КИТ, покрывшийся землёй и поросший лесом! По форме точно подходит, те ямы спереди – его закрытые глаза, а через эту дыру он дышит! Вы жили на спящем ките! Все селяне удивлённо взирали на моряка. А Грени тоже воскликнула: - И я поняла! От холода-то он продрог и захворал, вот и жар у него! – и она оглядела всех соседей: – Всё решено почти что. Давайте, помогайте морякам лес рубить и корабль чинить, а я попробую вылечить наш остров.   - Ага.– кивнул ей Олли и обратился к Тире и Галу: Мы сейчас покумекаем, уходить ли, давно здесь живём. Токмо ежели решим уплыть, вы ведь не осерчаете, возьмёте нас? Лодок у нас немного…     И вот пошла работа. Моряки и селяне вместе рубили лес и слаживали брёвна корабля, а Грени меж тем носила к дыхалу кита разные травы и мази, какими смазывала стенки, какие прямо бросала внутрь. Но чувствовалось, что напряжённость дыхания острова сокращалась. И потихоньку становилось не так жарко. Олли же с ещё некоторыми мужиками всё что-то обсуждал, размахивая руками, и иногда они кричали в одну избу кому-то, кто из неё выходил. Жара спала примерно до обычного лета в землях ирмингов. Из «дыры» теперь более плавно шли лёгкие облачка. Но вот… из тумана сбоку острова, совсем рядом, показался ледяной корабль и весьма быстро встал к берегу. Эльфы спустили несколько ледяных сходен. То, что все, кроме спускающих сходни, держали блестящие матовые мечи, не оставляло сомнений в их намерениях. - К оружию! – крикнул Гал морякам. Олли тоже издал какой-то клич для крестьян, и они побежали «встречать гостей» с топорами, вилами, косами и другим подобным оружием, в том числе некоторые женщины. "Кит?" Тирания имела расплывчатое представление, что это такое, вроде как какая-то морская диковина. Правда, ей было трудно поверить, что она может быть настолько большой. Да и чем же он питался, оставаясь столько лет неподвижным, было ей решительно не понятно. Оттого, пока все заступили за работу, она решила пораспрашивать Гала, что же это за "кит" такой. Параллельно с объяснениями моряка она наблюдала за действиями Грени. Она выходила такую громадину за несколько часов? Что ж, она действительно ценное приобретение. Даже если лечить простуду - предел ее возможностей, в прицеле того, куда и зачем они плывут, это уже бесценно. Под "приобретением" ведьма понимала то, что селяне отправятся вместе с ними. Разумеется она утвердительно ответила Олли и теперь только ждала, когда местные кончат споры и решатся на правильный шаг. И все, вроде, стало выравниваться, но свое слово сказали ледяные - оказывается, они вовсе не уплыли восвояси. Наследница Сумеречной Лиги мгновенно обнажила свой клинок, но мыслила она медленнее. Следует ли активно использовать селян, как менее ценных людей, или же наоборот, из-за слабой подготовки, они будут просто бесцельно потеряны? Пока она мешкала, уходили драгоценные секунды. - Гал, держи правый фланг, Олли - командуешь на левом. Встаньте плотнее и ждите, пока они сами на вас налетят, смотрите, чтоб не обошли сбоку! - распоряжалась, словно полководец Тира. Сама она заняла центр, наполняя свое оружие Пламенем Тьмы. И эльфы схлестнулись с людьми. Моряки отбивались умело, но всё же ледяные были сильными противниками, и от их колдовства гэльдские воины с ног до головы покрывались инеем, становились менее подвижными, но сохраняли волю к победе. На первые же ряды крестьян было страшно смотреть. Скосить их как траву эльфам помешало то, что в этих первых рядах скучилась целая стена тел, частью уже мёртвых, частью ещё живых, и меж ними высовывался лес вил, кос и ухватов. А один враг шёл прямо к Тире. С длинными белыми волосами, в ледяных доспехах и с ледяным мечом наголо, грозный. И колдунья почувствовала исходящую от него силу. Это чувство мешалось с простым холодом от него же, и казалась чем-то подобным Тьме, но всё же совсем другим, и это несоответствие тоже как-то кололо подобно сильному холоду... "Так вот какие они, ледяные эльфы" Тирания смотрела на приближающегося воителя с некоторым восхищением. Никакого клича, никаких излишних чувств, ни ярости, ни страха. Только холодная решительность и целеустремленность. Что и говорить, снежный народ произвел на ведьму куда более благоприятное впечатление, нежели их летние собратья, до сих пор ассоциирующиеся у нее с мерзавцем Паком. Этот спокойный бесстрастный взгляд словно олицетворял все то, чего Тира старалась достичь всю свою жизнь, и чего так и не достигла. А исходящая от сида мистическая сила влекла голодную до сокрытых знаний недоколдунью, как открытое пламя мотылька. Как же жалко, что он был ее противником… Дочь Сумеречной Лиги резко выставила вперед левую руку раскрытой ладонью вверх. Меж растопыренных, словно языки пламени, пальцев заплясали черно-красные огоньки. Не менее резким движением Тирания отправила полыхающий сгусток на встречу приближающемуся супостату. Еще недавно на накопление такого заряда ушло бы времени в пятеро больше - в конце концов Пламя Тьмы не предназначалось для метания. Это тихий и надежный способ умерщвления, способный к тому же, дать своему хозяину решительное преимущество в схватке на мечах, но никто никогда и не думал заменять им лук. Но путь Тирании оказался совсем не таким, что у ее предшественниц, и на его перепутье иметь возможность достать врага на расстоянии или хотя бы вынудить его ввязаться в бой на ее условиях было очень ценно. Оттого ведьма и нарабатывала этот навык все предшествующие месяцы. В прочем, даже с таким мгновенным кастом остановить ее врага без вступления в ближний бой было маловероятно. Потому Тирания приготовилась встречать меч неприятеля левым наручем: посмотрим, как долго сможет продержаться ледяной клинок против всепоглощающей Тьмы. Пламя тьмы несколько расплавило доспехи. Они приобрели шершавость, ребристость, стали тоньше. Но врага это не смутило. Тира и ледяной эльф стояли друг напротив друга, выжидая слабости в обороне противника. Беловолосый внимательно смотрел на  колдунью, следил за её движениями. Она была чуть подвижнее его, поэтому он рисковал промахнуться, открывшись для удара, но и она, если бы ударила раньше времени, могла бы нанести недостаточный урон, или зазоры меж частей доспехов ускользнули бы от неё, и она бы также открылась. Как вдруг безмятежное, холодное лицо эльфа охватил тихий ужас. При этом по движениям он никак не походил на испуганного - всё тот же расчётливый и уверенный фехтовальщик. Словно испугалось только его лицо. Более ни один член не дрогнул. Игра на выдержку нервировала Тиру. Самой по себе ей хватало и терпения, и рассудительности на такой осторожный поединок, но осознание того, что в это время явно превосходящие силы ледяных сидов режут ее людей (да, они уже успели стать «ее людьми») давило на нее все сильнее. Нужно было действовать, и сумеречная ведьма уже как. Но ее задержала неожиданная переменка в ее противнике: она была столь разительной, что Тирании пришлось подавить инстинктивное желание оглянуться. Колдунья не знала, чем вызван страх ее оппонента, но задерживаться для выяснения этого не могла. В ее руке вновь засияли смертоносные огоньки, и ведьма была намерена применять их, пока не вынудит эльфа ринуться вперед. Тира понимала, что тот может воспользоваться кастом для атаки, но по сути ничем не рисковала: если ледяной воин двинется на нее, она оттолкнет его меч тем же Пламенем, рассеяв его. Тирания схватилась с эльфом. Тьма оплавляла его доспехи и меч, но сам он пока не использовал ледяные чары. Правда, потом испуг на его лице прекратился, и тогда ведьма почувствовала, что идущий от него холод усилился, и от места, куда он направил ладонь, свободную от меча, исходит сковывание, судороги. Правда, в миг использования этой чары, по его лицу кратко скользнуло некоторое подозрение, но тут же исчезло, сменившись прежней холодной невозмутимостью. Тогда он смог ранить противницу мечом, и она почувствовала в этом месте не только боль, но и особо жуткий колющий холод. Однако, Тирания ещё не была полностью обездвижена, и она воспользовалась кратко возникнувшей у эльфа беспечностью, и смогла проткнуть его шпагой там, где доспехи хорошо подтаяли. Вместо потока крови, рана затянулась ледяной коркой, но эльф всё же болезненно схватился за это место, и снова некое подозрение кратко пробежало по его лицу. И видно было, что мыслями он сейчас старается быть одновременно и в поединке, и в той ране. Едва выдалось относительно спокойное мгновение, колдунья схватилась пустой рукой за рану, что быстро раскрашивала ее робу в цвет плаща. Удар был резким и мощным - не помогла даже кольчуга, на которую Тира уповала как на страховку, ее противник оказался действительно силен. Впрочем, чему удивляться: у него, возможно, были сотни лет практики с мечом, в то время как у Тирании дай мог полтора десятка. Ведьме нужно было срочно изменить расклад, ведь она истекала кровью, а рана ее противника надежно затянулась льдом. А тут еще и его сковывающее колдовство. Времени оставалось мало. Зная это, Тира сама ринулась вперед. Взмах шпаги был лишь тем, что должен был увидеть эльф, основную надежду ведьма возлагала на последующий за ним удар ногой чуть повыше колена. Тирания заметила, что ноги ледяного воителя практически незащищены, а значит Пламя Тьмы должно дотянуться до плоти и вызвать жгучую боль. Мига, на который это отвлечет сида, должно оказаться достаточно для еще одной атаки. Конечно, движения Тиры уже были не так легки, но ведь и эльф ранен, к тому же, вряд ли ждет атаки снизу. А еще это его замешательство, что оставалось колдунье совершенно непонятным… От жжения Тьмы эльф скорчился и казалось, думал теперь только об этом жжении. Это оказалось удачным моментом, чтобы несколько раз поразить его шпагой. В местах ранений он покрылся тем же льдом, и затем упал замертво. Оглядев окружение, Тира увидела, что битва почти закончена. Много жизней унесли эльфы - так сильны были, но не ждали столь яростного сопротивления, и теперь их остатки покидали обмороженные трупы (или просто раненых) союзников и противников и отходили на корабль. Из толп как моряков, так и крестьян, слышались многие проклятия в их сторону. Тирания переводила дух, глядя на поверженного и держась за бок. В первый раз она попробовала клинок своей плотью. Многократно она видела, как металл кромсает людей, даже сама чувствовала его неглубокие прикосновения, и, полагала, что готова к такому. Но реальность оказалась далека от воображения: ведьма отчетливо помнила тот испуг, переходящий в панику, что настиг ее в момент осознания произошедшего. Неуловимое и неописуемое чувство, когда внутри тебя появляется что-то иное, а ты осознаешь, сколь на самом деле хрупок. И если вначале ничего кроме испуга она не ощутила, то сейчас рана начинала все сильнее ныть. Как это странно. Надо скорее с ней что-то сделать. - Мне нужно перевязать рану. Кто может помочь? Голос Тиры как всегда звучал твердо и спокойно, не выдавая переживаний хозяйки. Пламя Тьмы счистило с ее клинка уже отмершую кровь эльфа, и колдунья смело убрала оружие в ножны. Пока к ней спешила помощь, Тирания продолжала раздавать "советы", как она бы выразилась: - Обыщите тела убитых, может удастся понять, как они нас нашли и ради чего напали. Нужно как можно быстрее помочь раненным и похоронить убитых: к сожалению, у нас нет времени на скорбь, они могут вернуться, и тогда уже горевать будет некому. Закончив, дочь Лиги уставилась в горизонт. Помимо прочного болезненного воспоминания, ледяной воитель оставил ей серьезную думу. Если он являл собой заурядного воина снежного королевства, то ее дела плохи. Они с трудом отбились здесь, среди теплоты, каково же будет сражаться со снежными сидами в их стихии? Такая битва вряд ли будет по плечу не только ей одной, но и всем посланцам Мирддуна вместе. Кстати, об другой группе… Надо будет при первой же возможности передать весть о том, что сиды, видимо, знают об их намерениях, Мирддуну, чтоб тот предупредил остальных. Быть может, еще не поздно. Один из лекарей корабля занялся Тиранией. Уложив её на расстланной накидке, он принялся обрабатывать рану. Было больно, холодно и горячо одновременно. Кругом все суетились с ранеными и умершими. От крестьян иногда доносилось что-то вроде «Я говорил вам, говорил! Уплывать отсюда надо!» Тут с берега раздался голос одного из моряков: - Эй, один из сидов жив! Э, ты чё де… Ну фахтанг подери, он себя убил! И воскликнул другой моряк: - Ещё один жив! – послышалась возня. – Так, держите его!Всё, держим, ты не проткнёшь себя! Вообще, Тира рассчитывала, что перевязывать ее будет какая-нибудь бабка-знахарка из местных. Уж очень претил ей осмотр со стороны мужчины, да еще и у всех на виду. Но все же ведьма решила, что прямой отказ будет слишком грубым, и моряки затаят на нее обиду, о чем теперь невероятно сожалела. Мрачнее смерти и злее Сатаны лежала она с аккуратно задранной до пореза кольчугой и старалась не думать о происходящем. Но именно, что старалась. А как в такие моменты бывает, чем больше думы гонишь, тем настойчивее они лезут в голову. От этих мыслей колдунья краснела, отчего в свою очередь еще пуще злилась. И ее смущение не разбавляли, а лишь усугубляли не боли, что приносило ей врачевание. То и дело в ней рождался порыв прикрикнуть на лекаря: не столько от боли, сколько от подозрения в его неопытности. Но Тирания считала для себя постыдным издать хоть какой-либо звук, так что сцепив зубы сдерживалась. Когда до ее слуха дошли голоса, ведьма встрепенулась. - Можно побыстрее? - осведомилась она, - Я должна быть там. - Можно побыстрее? - осведомилась она, - Я должна быть там. - Да, ещё маленько... - ответил лекарь. Вскорее он уже накладывал перевязь. - Носить бы ещё что-нибудь под кольчугой... - заметил он. - Неудобная, конечно, рана... От одного удара меча - как в снегу проваляться. Но уж в такое место мы плывём. - и он закончил наложение. Подойдя к берегу, Тира увидела, что трое моряков сдерживают ледяного эльфа, который озирался как затравленный волк. Гал задавал ему всяческие вопросы - вроде "Откуда, зачем" - на гэльдском и на ирмингском языках, и просил матроса, знавшего калевальский и похъёльский, спрашивать и на них. Эльф в ответ молчал, и по лицу решительно нельзя было сказать, понимал ли он. За молчание его били, но ничего более не добивались. На удары он лишь кривился. На замечание лекаря Тирания не ответила. С одной стороны, его слова звучали разумно, с другой – многое ли изменилось бы? В любом случае, голова у ее была забита другим. - Благодарю, - сухо произнесла она и, насколько позволяла свежая рана, поплелась к пленному. Первое время колдунья лишь слушала и смотрела. На самом деле вполне вероятно было то, что сид действительно не владеет человеческими языками. Но быть может, все же владеет? Тира напряженно думала, как же выяснить это наверняка. - Не имеет смысла его бить, - холодно заметила она, глядя пленному в глаза, - Если он был готов себя убить, то пару подзатыльников точно вынесет. А вот что он не вынесет – проверять пока не стоит: и так ранен, помрет еще. Тира подошла к воину снежного народа вплотную и схватила его за подбородок, так чтоб видеть его глаза. Колдунья спросила на гэльдском, потом повторила на ирмингском: - Долг Оберона. Вы пришли за ним? Тирания не ждала ответа, ждала огонька понимания в его глазах. Через белёсые глаза сквозило презрение. Удивление можно было уловить только едва-едва, но Тира уловила - упражнения с Иласэйд помогли немного угадывать чувства и без применения магии. Да, эльф слегка удивился, но тут же это скрыл. Уже произнеся вопрос, заклинательница Тьмы осознала свою ошибку. Долг Оберона – понятие скорее всего существующее только между Мирддуном и лесными сидами, а реакцию плененного, должно быть, вызвало само имя лесного короля, что звучало одинаково на всех языках. Но вот что ей действительно не понравилось, так это презрение, коим так и сквозил ледяной эльф. Будучи сама человеком требовательным, осуждающим большинство окружающих за недостойное поведение, Тиранию очень уязвляло, когда кто-то относился к ней как к никчемному животному. И это уязвленное чувство гордости подсказало ей следующий шаг. Что может сильнее всего задеть высокомерное и самозабвенное существо? Разумеется пренебрежительное отношение от того, кого оно считает ниже себя. - Неужели ты, жалкое отродье, думал, что сможешь обмануть меня? - воительница выдавила из себя ехидную усмешку, - Я вижу твою никчемную душонку насквозь. Теперь говори, как вы нашли нас? И вновь внимание Тиры было приковано к лицу эльфа, вспыхнет ли на нем гнев, протест или что иное. Вместо гнева и протеста было скорее что-то вроде усталости. Можно было понять как "И этим она решила меня задеть?" или как "Ну и что ещё они скажут?" или "Поскорей бы всё это закончилось", или что-то подобное. Хоть Тира и ожидала иной реакции, положительный момент заметила. - Ну что ж, он нас понимает. Осталось только разговорить. Ведьма отошла от пленненого эльфа ближе к Галу. - Быть может, лед растопит огонь? Есть у кого? - Действительно, здравая мысль. - одобрил Гал и крикнул матросам: - Эй, огня! Можно было заметить, что эльф внимательно смотрел на разведение огня внимательно. Не то чтобы совсем не отводя взгляда - иногда он обводил всех вокруг, особенно останавливаясь на Тире и Гале, но в основном он уставился именно на то, как разводили огонь. Тем временем державшие его моряки крепко связали его, чтобы можно было отойти. Капитан поднёс к нему факел и настойчиво спросил: - Ну, будешь ещё молчать, сосулька обсосанная? На это эльф лишь болезненно зажмурился. - Подожди, - Тира положила руку Галу на плечо. Голос ведьмы звучал не повелительно и наставительно, как то обычно бывает, а скорее как-то мягко для нее. Дочь Лиги еще раз посмотрела на пленника. - Скажи, эльф, почему ты пытался себя убить? Ты так не желал выдавать тайны своего народа или боялся пыток, что мы над тобой учиним? А быть может потому, что по сути был приговорен к смерти как только попал в плен? Здесь нет какой-то важной тайны, так что ты можешь спокойно ответить. Кое-чего Тира добилась: она всё-таки развязала эльфу язык. Он недобро ухмыльнулся и сказал на ирмингском, с акцентом, в котором немного отдавался звон льда и вой ветра: - Может, тайны и нет. Но и нет причин размениваться на слова перед летниками. - последнее слово прозвучало неприязненно. - Ты дважды ошибся, - заметила Тирания, переходя на родное наречие, - Во-первых, мы - не "лентики". Это эльфы бывают такими и другими. Мы же, люди, просто живые существа. Жара и холод нам одинаково плохи, жара и холод нам одинаково хороши. Во-вторых, у тебя есть смысл говорить. Например, заслужить жалость или хотя бы отсрочить момент встречи с огнем. - И что же я могу ожидать от вас кроме отсрочки? - спросил он с долей презрения, но больше равнодушно. "Ты так равнодушен к своей участи или просто глуп?" - задалась про себя вопросом Тирания. Ее настроение стало резко портится, как только в словах эльфа вновь зазвучало неуважение. - Скажем, я могла бы предложить тебе рассказать все, что не поставит под удар твоих собратьев, а мы в замен не стали бы тебя пытать. Но только сперва тебе придется перестать говорить так, словно ты тут король. - Я хотел покончить с собой, чтобы избежать позора. Но теперь я его терплю. - с тихим возмущением ответил он. "Так-то лучше." Тира жестом попросила Гала убрать факел. - Скажи, вы специально охотились на нас или атаковали все проплывающие мимо корабли? - В этих землях мало кто плавает. - ответствовал эльф. - Селения ирмингов уж скоро кончатся, ещё немного далее на север, и из людей вы увидите лишь похъёланцев в их жилищах из шкур оленей. И как думаете, что же мы должны делать, увидев большой людской корабль? - Я не могу ручаться за всех ирмингов, но заплыви в наши воды корабль сидов, я бы не стала атаковать, не зная их цели, - не согласилась Тира, сложив руки на груди, - Не хочешь же ты сказать, будто вы сочли одинокое суденышко угрозой? На всякий случай, ведьма принялась вглядываться в пленника, что б определить не лжет ли он. - Далее владения Зимы. Там нечего делать людям, кроме оленеводов. - ответил он, как отрезал. Тира почувствовала искренность этих слов, но при этим, за ними, где-то за их смыслом, скрывалось и некое лукавство. Но это не всё. Тирания ощутила, что с ледяными эльфами эта способность проникать в чужие чувства имеет некий более широкий смысл. Ведьма почувствовала какой-то холод в душе эльфа, и тьма как-то затрепетала внутри неё. "Что это?" - поразилась собственным ощущениям ведьма. Во истину нечто неладное творилось с этими сидами и ею. Но они бояться, не пойми чего, то она чувствует что-то непонятное. Требовалось продолжить разговор, быть может так она хоть что-то поймет? - Вы ненавидите людей? - уточнила Тира, не сводя с эльфа ни обычного взора, ни внутреннего. - Да. - просто ответил он, и не врал. А это ощущение не прекращалось, но и не менялось. - И почему же? - Тирания подступила к пленному ближе, глядя прямо в глаза. Он заговорил спокойно, но сквозь спокойствие слегка проглядывало презрение, и даже какая-то торжественность. На этот раз Тира не ощущала ни капли лукавства, и даже чувствовала некое воодушевление. - Как бы ты ни говорила, что холод и жара для вас равны, вы всё же слишком теплолюбивы. Даже от небольшого мороза вы горячеете. Ваша горячая кровь отвратительна. Вы не цените изящества ледяных кристаллов и величия вьюги. - тут презрение исчезло и возник отзвук мечтательности. - Хотя даже вы признаёте, что наша королева - самая красивая женщина в мире. "И это все?" Тирания выслушивала упреки сида с довольно кислой миной. Но все же она не стала его одергивать: главное ей удалось, ледяной воин говорил, и казалось говорил все охотней. - Никогда такого не слышала. Она же недавно завладела троном, так? Эльф возмутился. Он заговорил не более громко, но более напористо. - Тебе должно быть стыдно не знать! Ловиатар повелевала Зимой и Севером с глубокой древности! Ещё со времён, когда вечные льды уходили дальше на юг! - И до селе прекрасна? - почти искренне удивилась Тира, - Неужели вы совсем не стареете? - Намного медленнее вас, людей. - ответил он, и былые возмущение и презрение здесь смешались. А затем снова началась мечтательность, но голос его звучал строго. - А её красота застыла как чистейшем и холоднейшем льду. "А мужчины, все же, что люди, что сиды одинаковые" - подметила ведьма, хоть и не могла похвастаться богатым опытом общения с ними. - А это она решила устроить вечную зиму или ей кто посоветовал? - А это уж дело не нас, скромных подданных, но я не сомневаюсь в её мудрости, и что все решения она принимает сама. - сказал он резковато, и Тира почувствовала обиду. «Интересно, они все так с ума сходят от своей королевы или мне попался особенно рьяный?» Тира встала прямо перед пленным и скрестила руки. - Хорошо, и чего же вы добиваетесь? Будете гнать холод пока все не погибнут? - А вот это я уже объяснять не буду. - ответил он категорично, и снова с презрением. - Жгите. Нет ничего хуже, но я вытерплю. В этот раз Тирания тоже позволила себе погорячиться: - Ты на нормальном языке вообще умеешь разговаривать? Хватит строить из себя гордого несломленного героя, договаривались же - говоришь то, что считаешь возможным. Скажи тогда кем был ваш предводитель. Нечто вроде нашего рыцаря? - Можно и так сказать, если упрощённо. Тот, кто проникся стужей. Тот, кто навеки вмёрз в ледяные доспехи, чтобы служить Зиме, Северу и королеве. Тот, кто сам стал твёрдым льдом. - и в эльфе было почтение. Колдунья внимательно выслушала сида. - К чему такие жертвы, да еще в напрасную? – удивилась она, - Ваш лед, конечно, не уступает железу, однако и не превосходит его. В прочем так ли «навечно»? Моя Тьма растапливала его доспехи, и не похоже, чтоб это сказывалось на нем самом. - Не с ним ты сражалась. - в его мыслях Тира почувствовала насмешку. - Наш рыцарь остался на корабле, дабы повелевать ветром. И его доспех сильнее прочих и покрывает всё его тело. - и здесь чувствовалась гордость. Тирания прищурившись вглядывалась в самые глаза эльфа. Сказанное им ее раззадорило, но было и что-то еще… словно бы… обида за ледяной народ? - И это им ты так восхищался? Даже полководец, хоть и сторонясь боя, должен сопровождать своих людей, а не говоря уже о рыцаре. Надеюсь, не все ваши рыцари сродни ему, иначе твоему народу можно только посочувствовать. Колдунья могла бы высказаться и жестче, но все же удержалась ради соблюдения дипломатического тона. - Кем же тогда был сид в ледяных доспехах, что колдовал холодом? - У многих из нас есть ледяные доспехи, и все, по твоему выражению, в той или иной степени "колдуют холодом". - ответил он уже даже не с возмущением, но с некоторым раздражением. - А вы с этой магией рождаетесь или вас всех поголовно обучают? - поинтнресовалась Тира. - Все ледяные эльфы по природе связаны с холодом, льдом, снегом, ветрами. Но без обучения никто ничего не добьётся. - говорил он с другим видом раздражения, как будто ему надо было объяснять очевидное. - Скажи тогда вот что: ваш народ ограничивается лишь магией холода и ветра или изучает еще что, скажем, Тьму? Дополняя свои слова, Тира протянула ему руку, по которой бегали красно-черные огоньки. В ледяном эльфе возникло беспокойство. При чём, не внезапное, а проснувшееся, которое было недавно, но ненадолго утихло. - Кто жаждет знаний, тот и изучает другое. - наотмашь ответил он. "Так и знала!" Они боятся ее Тьмы, но почему? Не от того же, что это инородная магия, мало им знакомая? Ответ на этот вопрос Тира хотела получить любой ценой. - Тебе знакома эта магия, не так ли? - улыбнулась ведьма, глядя допрашиваемому в глаза, - Ты видел ее раньше? - Нет. - сказал он. И в этом не было лжи... Но было некое неудобство, увиливание от прямого или точного ответа. - Пытаешься улизнуть от ответа? - голос ведьмы звучал недовольно, - Я ведь вижу, что ты знаешь эту магию. Тебе о ней кто-то рассказывал? - Мне никто о ней не рассказывал. Я не знаю её. - он попытался сказать с уверенным видом, как отрезать, но внутри всё ещё читалось беспокойство и чувство, что он говорит "не те слова", хоть и не ложь. - Сказала же, что вижу тебя насквозь, - продолжала давить Тира, - Говори, откуда знаешь. - Я. Не знаю. Об этой. Магии. - ответил он напористо и с холодным гневом. Даже пропало беспокойство и ощущение "не тех слов". Он был уверен в том, что говорит правду. "Как же это ты и знаешь, и не знаешь одновременно? Может, ты слышал какие слухи или легенды?" - Ну а название "Сумеречная Лига" тебе что-либо говорит? - Ничего не говорит. - твёрдо ответил он и был искренен. Тирания внимательно смотрела на сида, покусывая нижнюю губу. Обоих эльфов, встреченных ею, охватывала тревога при виде Тьмы. И если первый еще мог знать нечто неведомое самой ведьме (скажем, из предсказаний кого-то на подобии Мирддуна), то едва ли тоже можно сказать о заурядном воине, что был перед ней. Что же тогда кроется за его беспокойством? Страх перед неизвестным? Вряд ли, учитывая, что десять минут назад он был готов сам себя отправить в небытие. Какая-то еле уловимая мысль крутилась на дне сознания, но ускользала всякий раз, когда Тира пыталась ее схватить. Что ж, быть может она найдет решение этой загадки потом. - Тогда последний вопрос: что ты знаешь о долге Оберона? - Ничего не знаю. - твёрдо ответил он, но на этот раз Тира ясно почувствовала, что это ложь. - Ты нарушаешь наш договор, - строго заметила Тира, скрестив руки на груди, - Хочешь, чтобы все твои старания и уже сказанное пропали даром? - Я. Ничего. Не знаю. О долге-как-его-там. - попытался он твёрдо отрезать, и сказать "как-его-там" пренебрежительно, но Тира продолжала чувствовать ложь и заодно неуверенность произнесения "как-его-там", что могло говорить о том, что он знает имя Оберона. Кроме того, прибавилась хорошо затаённая боязнь. - Что ж, это твой выбор, - холодно отозвалась Тирания и обратилась к Галу, - Мой метод исчерпан, быть может, попробуем твой? И капитан понёс факел к эльфу. Ледяной воин зажмурился и скорчился. И он испытал большие мучения, и выл он, и страшно было глядеть на него. И небольшое время спустя крикнул только: - Не скажу!.. - Глупец! - воскликнула Тира, - Своей упорностью ты не делаешь себя героем. Будь уверен, что о Долге нам ведомо не меньше твоего. К тому же, его здесь нет, им занимаются совсем другие люди. - Она не дойдёт... - сказал эльф на последнем издыхании. Больше он не мог выдержать огня.   Пока шли сборы, прилетел орёл, в котором Тира признала друга Мирддуна. Он сел прямо напротив неё и глядел, выжидая ответа. Также к его лапе была привязана следующая записка: "Другие шесть посланцев уже прибыли на Радагост. Там им пришлось сразиться с кораблями Фригтбэрера, на коих также были ледяные эльфы и похъёланцы. Они в союзе. Также на Радагосте было два подговорённых ледяными эльфами предателей, пытавшихся дать Ленз проклятое ожерелье - один из старших волхвов и его сын. Они предали, поддавшись обещанию, что эльфы оставят острову немного тепла. Также некий рыжий человек с корабля Харальда, другая Рагнара, обратившись щеглом, нагнал орла и шепнул ему послание лично тебе: принцесса-воительница много общалась с палачом и ходила с ним вдвоём в рощу на острове. От себя добавлю, что никому более я не передам это личное послание, и орёл передал его мне лишь потому, что он не мог бы сам сказать его тебе или написать рунами. Что да нас с Финном, то мы уже выдвигаемся. Доброго пути тебе." Вестник Мирддуна принес для Тиры неожиданно много новостей. И, к сожалению, ни одной радужной. "Ленз?" - воительница напрягла память, - "Возможно, та эльфийская девочка, что отправилась с основным отрядом. Но с чего ледяным сидам охотится персонально за ней?" Тирания нахмурилась, соединяя полученные сведения со своими кусочками пазла. «Она не дойдет» - отчетливо прозвенел голос в ее голове. Последние слова того самоотверженного, но такого глупого сида, что предпочел мучительную смерть, хотя мог сказать несколько безобидных фраз, а остальное объявить секретом. Видимо, эта девочка как-то связана с долгом Оберона, вероятно, его хранительница. Как бы то ни было ледяные сиды явно в курсе их действий. Если нападение на ее корабль еще и можно было связать со случайностью, как и сказал пленник, то покушение на эту Ленз однозначно указывало на худший из вариантов. Эльфы знали, что они плывут, знали зачем плывут, знали куда плывут. Все же предсказание Мирддуна о предателе сбылось… Но дальше в записке значилось то, что заставило ведьму мгновенно позабыть и о таком напастье. Прочитав личную часть до конца, Тирания с усталым вздохом откинулась назад и закрыла глаза. Все же ее опасения оказались не напрасны. Колдунья ясно видела расклад. Аонгус уже стар. Сыновей у него нет. Андрэйст – старшая дочь. Что означает… - Нет, - Тира решительно встала. Она не допустит этого, костьми ляжет, но не допустит. С уверенностью гранитной скалы, колдунья подошла к птице. Глядя Айниду в глаза, она пересказала свою историю. О том, как ледяные сиды на них напали. О том, что схватка лишь с одним из них, как оказалось, вполне заурядным, едва не стоила ей жизни. О том, что поведал ей пленный и что эльфы знают об долге Оберона. - Скажи еще вот что, - добавила Тира, кончив рассказ, - Среди них и впрямь предатель, доносящий до врага сведения об их передвижениях. Пусть не разделяются на группы меньше трех, чтоб предатель всегда был в меньшинстве. Пусть внимательнее наблюдают друг за другом. Если Ленз – хранительница Долга и главная цель ледяных сидов, то не показывает ли кто из отряда какого-то повышенного внимания к ней? Этот человек и может быть предателем. Еще я бы на их месте сменила бы маршрут, потому как впереди почти наверняка засада. Пускай пройдут новым путем целый день, чтоб у доносчика не было возможности доложить врагам. Колдунья остановилась, пытаясь понять, дошли ли ее слова до гонца. - И еще передай уже для самого Мирддуна. Ледяные сиды как-то странно себя вели, видя мою Тьму. На них находил толи страх, толи какое-то волнение, и вряд ли это было от страха смерти. При том саму такую магию они не знают. Да и я чувствовала что-то странное, когда в такие моменты. Что это может значить? После того как Айнид улетел, Тира нашла Гала. - Как скоро мы сможет отправиться? – осведомилась она. - Мы почти восстановили корабль. - сказал он, утерев пот. - Ещё немного, и будем погружать жителей этого кита. И тогда отправимся. - Скольких мы потеряли? - осведомилась Тира ровным голосом. - Семнадцать. - вздохнул опечаленный Гал. - Более одной пятой команды... Как друзей, их не заметить. Мы были сплочённой командой, а для многих из живых они были ближайшими товарищами, в том числе для меня таких было двое. Но как моряков, думаю, получится их заменить. Наверное, найдутся в этой деревне те, кого можно будет обучить морскому делу и рукопашному бою, и которые захотят отправиться с нами. "А все лишь потому, что ты согласился везти меня..." - не без горечи подумала ведьма. Ей оставалось только надеяться, что подобные мысли не посетят самого Гала. - Что ж, позови меня, когда начнете, - сказала она ничем не выдавая своих чувств.

Они ещё немного прошли на кораблях вдоль берегов Калевалы, а затем по рекам. На севере показались окутанные туманом горы. Пришло время оставлять корабли. Но возникла ещё одна преграда. Вяйнямёнен был своим в стихиях воды, лесов и полей, мог противостоять стихиям ветра, льда и снега. Но горы, камень - ему не принадлежали. О них он знал лишь что здесь можно пройти в Похъёлу. Но как можно пройти через них безопасно - он не знал. Но среди селян, живущих где-то под горами, должен найтись тот, кто знает путь через них. И вскоре нашёлся один, который рассказал о странствующей целительнице, которая сопровождала путешественников через горы, и знала путь. Она как раз остановилась в деревне неподалёку. С ней встретились в местном гостеприимном доме. Облачена она была в серую кофту без изысков, на ногах – видавшие лучшие времена боты. Верхней одеждой служил грязно-серый, потертый и сильно поношенный плащ с капюшоном. В тени капюшона скрывалось бледное лицо с зеленными глазами и светло-пепельными волосами. Под правым глазом красовался уже заживающий синяк. Что ж, Доран немного скучал по птицам с юга, поэтому последние строчки песни "Вайвайвая" воспринял с энтузиазмом. Но всё равно старался держаться от него в сторонке, чтобы пение не досаждало ему. Хотя, будь у палача бутылочка "поллитры", он бы изменил мнение после приёма на грудь и сам бы стал петь - но так, что лучше бы ему упасть лицом в салат. Но ни бутылочек, ни салатов нет, зато путешествие всё-таки снова перешло с моря на сушу и можно было размять ноги в долгом походе в предгорную деревеньку. Встреча с некой дамой, со странной для целительницы наружности (Доран долго размышлял, откуда у неё фингал под глазом и почему она смахивает на подростка) была слишком необходимой, чтобы придавать внешности много значения, поэтому Сансон решил снова побыть голосом своей компании - надо было побыстрее сделать дело и гулять в ту сторону смело. - Кхм, здравствуйте, - серьёзно, может даже нудно, поприветствовал неизвестную палач, и перешёл сразу к сути, - мы бы хотели узнать у вас, как пройти через горы, ведущие в Похъёлу. - Эм, здрасте, - произнесла девчушка звонким, но не сказать чтоб певчим голосом, выглядела она слегка удивленной, - До гор-то просто добраться, вон они стоят. Она указала куда-то вдаль. - А там пещера есть. Доран едва удержался от того, чтобы удивлённо вытаращиться. Но потом он вспомнил, кто такая остроухая путешествует рядом с ними, и тут же сложил 2 и 2. Не факт, конечно, что он верно определил целительницу и проводницу, но пока что это было всё, что Сансон имел на руках. Уже потом он подумал, что чего-то не понял из её ответа. То есть, вроде бы, указание было понятным, а вроде и непонятным. "Что-то мне не хочется лезть в пещеру", - кисло подумал Сансон. Пещеры импонировали ему, но это при условии, что он знаком с ними. Лезть в тёмную и мрачную горную задницу наобум действительно как-то не сильно хотелось. Но если иного пути нет, можно хотя бы немного облегчить свою участь. - Вы можете проводить нас через пещеру? - поинтересовался Доран, разумеется, интонацией намекая на то, что это не останется без оплаты. Правда, чем платить и кому - тоже вопрос. - А, вот в чем дело! - мгновенно оживилась серая девица, и никакие интонации не потребовались, - Ну да, не так давно я сопровождала одну группу, что туда отправилась. Прошлялись мы там долго, так что я ее неплохо запомнила. Тут она осеклась и как-то подозрительно проскользила взглядом по посланцам Мирддуна, особенно задержавшись на Бранде и Рихарде. - А вы, собственно, кто такие? - девчонка сделала шаг вперед, чтоб встать прямо перед Дораном и полушепотом уточнила, - Воры, бандиты? Вопрос, откуда у проводницы фингал, в этот момент отпал как-то сам собой. Доран чуть было не брякнул "да", но он был избранником Мирддуна и доверенным палачом Финна! К тому же, вором и бандитом был он один, если подумать, да и то в прошлой жизни. Поэтому Сансон не дрогнул, когда целительница подступила к нему, а мужественно ответил на вопрос: - Мы воины, прибывшие из далёких земель, - и этого, по его мнению, было достаточно. Расплывчатый ответ, как можно было догадаться по выражению лица знахарши, не развеял ее сомнения. Она еще раз оглядела собравшихся и в этот раз наткнулась на Вяйнямёйнена, наружность которого, видимо, была недостаточно броской, чтоб тягаться с пестрым букетом странников. Увидев старика, девчонка просветлела и уже полным голосом уточнила: - Насколько далеких? Ирминги, гельды? - Среди нас есть и те, и другие, - произнёс ирминг. - Недавно мы были на землях гэльдов и теперь держим наш путь, куда укажет судьба. Можно сказать, что мы странствующие воины. Рагнар не любил ложь. Но и говорить правду кому-либо опасно. Тем не менее, заключив некую сделку со своей совестью, он никаких упрёков от неё больше не слышал. "Воинов в нас можно увидеть, конечно, вот только как показать, что наша компания - не шайка мародёров, я не знаю... Благо что с нами этот почтенный старец и Ленз" - Так значит гельды, - по-своему поняла слова Рагнара девица и, надо сказать, обрадовалась. Она повернулась к Вяйнямёйнену и что-то прощебетала на ломаном калевальском. И старец ответил ей короткой фразой, на этот раз не песенной. Довольно кивнув, целительница вновь обратилась к отряду: - Ну тогда так: я вас через горы переведу, а вы меня с собой в свои земли возьмете. У вас там народ побогаче живет. Услышав предложение, Сансон не удержался от весёлого смешка. Его позабавила "плата" за услугу, но он счёл её совершенно не обременительной! Во всяком случае, целительница не должна была стать обузой или лишним ртом на чужих шеях. Поэтому палач кивнул и снова попробовал выразить общее мнение, на этот раз легкомысленно улыбнувшись: - Это честная сделка, поэтому, если у моих товарищей не будет возражений, я согласен. Но несколько обеспокоенно заговорила Марью, обратившись к целительнице: - Горы ты знаешь. Но ты хоть знаешь, что за страна лежит по ту сторону гор, самая северная из стран?.. - Нет, не знаю, - совершенно спокойно призналась девочка, - Но а вы что предлагаете? Провести вас через горы, а потом на радость всему хищному зверью развернуться и пойти назад в одиночку? Вот уж спасибо, еще пожить хочу. - Мы всё равно собираемся взять с собой нескольких наших моряков, а нескольких оставить. Некоторые могут сопроводить тебя обратно. - ответила Марью. - Мы, в общем-то, сами не сильно в курсе, куда идём, не считая описания "ледяной страны", - резонно заметил Доран, - так что не вижу ничего плохого в том, если с нами будет ещё один несведущий человек. "Лишь бы он предателем не оказался", - почему-то подумал Сансон. Знахарша посмотрела на морячку чуть покусывая губу, словно размышляя, говорить ли правду или нет. - Не сочтите за дерзость, доблестные воины, но я как-то не очень уверена, что вы на обратном пути "вспомните" об свой части уговора. Это уже не говоря о том, что мне, что все это время здесь, в этой деревне околачиваться? И сколько мне вас ждать? Месяц, пол года? Да я же с голоду помру или куда дальше подамся. И вот не говорите, что вы броситесь меня искать по всей округе. Закончив, она вдруг весело заулыбалась, и добавила: - К тому же, проводничество - это не мой хлеб. Я вообще-то странствующий целитель. Смотрите: и вам не надо бояться, что где-то там, в отрыве от людских поселений, вас постигнет беда, и придется кого-то бросить, и мне прибыль, а то уже кошелек со всеми этими голодами опустел почти... Марью отступила и более не возражала. Новоявленная проводница осталась довольна, однако ее радость как-то быстро сошла на нет, а сама она потупилась в пол. - Только это, воины храбрые… - неуверенно начала девчушка, проведя пальцем под носом, - Давайте договариваться на берегу. Я ведьма… Ну, не в смысле, что я там проклятья насылаю или людей в котлах варю, а в смысле, что «сведущая»! – для придания большего веса своим словам девчонка тыкнула указательным пальцем вверх, - Я вот людям помогаю, хворь, раны лечу... Вы не против? Доран задумчиво почесал репу. Эти перепады настроение девушки ставили его в тупик, но он решил сильно не зацикливаться на этом. - А я палач, - просто сказал он, разведя руками с самым невинным видом, - немного знаю врачевание, но полноценный знахарь нам куда нужнее. Так что добро пожаловать на борт. - Не против. - тяжело отозвался молчавший до этого Рихард. Если прежде он лишь наблюдал за тем, как велись переговоры с мудрецом-обладателем-непроизносимого-имени, то теперь смолчать все же не мог. Да, Доран весьма любезно перехватил эстафету переговоров, но не стоило забывать какой подозрительной личностью был наемник в маске. - В нашем отряде кого только не было. Волшебники и... кхм. И даже "ведьмы" нам не чужды. - произнес Рихард, внимательно наблюдая за целительницей пустым взглядом. -  Как твое имя? - Здрасьте, - даже несколько укоризненно отозвалась ведьма на реплику Сансона, - Минуту назад ты был воином, сейчас уже палач... Через час точно разбойником не обратишься? Но вот внезапное появление в разговоре Рихарда, словно убийцы в час ночной, заставило девчушку укротить свой пыл. Холодная маска и взрослых мужчин заставляла чувствовать себя в чужой тарелки, что уж говорить об почти ребенке. - Да Фреей вообще-то, - нехотя призналась она, - Но можно просто знахарь или целитель... - Палач может быть и воином, - уверенно парировал Доран, - а воин - палачом. Наемник, судя по всему, был удовлетворен ответом на заданный вопрос, и отступил, более не наседая на девушку. Некоторое время Фрея помолчала, посматривая то на одного, то на другого, а то и вовсе на кого третьего, потом вернулась к привычному темпу речи. - Ну в общем так, господа палачи-воины-кто-там-еще. Предлагаю такой уговор. Я перевожу вас через горы, бесплатно, но с двумя условиями. Первое - уже сказали, заберете меня к гельдам. Второе: в стоимость перехода включено мое питание и ночлег. Под питанием я понимаю и пищу, и воду. И это на все время странствий, а не только пока горы не пройдем, - спохватившись добавила целительница, - Что касается лечения, то я беру деньги непосредственно за работу: вылечила - получила. Плата зависит от серьезности случая. За те увечья, что скорее всего вы будете получать, я обычно беру 50 медяков. Вам за срочность это обойдется в двое дороже, то есть в 100. Как будете платить, каждый за себя или из общего кошелька - мне все равно. Идет? - Конечно, идет. Судя по тому, что Рихард вызвался ответить Фрее первым, то именно он и брал на себя обязанность оплачивать расходы. Это он и озвучил своим товарищам. - Я займусь этим сам. - прозвучал спокойный голос. Действительно, деньги у наемника водились, да вот только причина его "богатства" была весьма простой. Ему ничего не надо было. Ни еды, ни воды. Трудно не стать экономным, в таком-то положении. Доран скользнул холодным взглядом по девчонке. Эта меркантильность кое-что напоминала ему, воспоминания из его разбойничьего прошлого. С такими "знающими себе цену" людьми разговор обычно был коротким - "либо ты делаешь, либо умираешь". Но свои соображения парень оставил при себе, особенно после слов Рихарда. Будущее покажет, что к чему, а пока Доран лишь фальшиво улыбнулся Фрее. - Я надеюсь, "Я займусь этим" не означает чего-то такого, - знахарша повертела кистью в воздухе и хитро улыбнулась, - А то, знаете ли, я как-то уже ходила с одним отрядом. Раз они тоже проводника нанимали - чтоб болото перейти. Ну как перешли ему глотку и перерезали и в это самое болото скинули. Мне все равно, куда и зачем вы идете, просто платите мне честно и будете избавлены от кучи проблем. И на всякий случай добавила: - Это не угроза, если что. - Не означает. Унылая маска вновь обратила свой взор на целительницу. Взгляд пустой глазницы, как всегда, не выражал ровным счетом ничего. - Что ж, твои требования справедливы. Но в ответ,  нашему отряду тоже проблемы не нужны, так что не советую начинать их доставлять. - голос Рихарда оставался ровным и безэмоциональным. - И это тоже не угроза, если что. Дело есть дело, вот и всё.

Пока Рагнар говорил с Тирой, остальные встретились с Лисом. Он подошёл тихим прихрамывающим шагом и воскликнул: - О, с возвращением! С двумя из вас я имел честь общаться, троих видел издалека, двоих вижу впервые. Для последних пяти представлюсь - я шут Рагнара, носящий много имён, но в последнее время по желанию нового хозяина зовусь Лисом. Он сгорбился и завертелся, изобразив гримасу, точно подражая лисьим повадкам. Это развеселило Ленз - она заулыбалась. - Вижу, с вами новые лица. Что же, ужели вы возьмёте в опасное путешествие столь юную хрупкую девушку. - в его словах почти не слышалась критика, только всё та же шутливость. "Шут Рагнара?" -  с недоверием пронеслось у Рихарда в голове, и он окинул Лиса пристальным взглядом. Шут безликому определенно не понравился.  - Сделаем всё, что в наших силах, чтобы ее защитить. - тихо отозвался Рихард, продолжая внимательно смотреть на Лиса. - Привет, - коротко ответил Доран, скользнув взглядом по шуту. В его глазах только на мгновение вспыхнул и угас интерес, сменившись будничностью: - Зови меня Дораном, - больше палачу нечего было сказать. "Ну вот, снова он..." - Снова привет. — поздоровался лучник и, отведя взгляд в сторону, ответил. — Ну раз надо, то куда деваться? Вдаваться в то, почему настолько важна девушка он не стал. Правда, памятуя о том, что вокруг неё всё само по себе скоро начнёт таять... Может и придётся. Если чего не хуже. Лис не вызывал особой симпатии и у Бранда, но тем не менее мечник счел правильным вежливо приветствовать этого человека. Впрочем, то было все, что бродяга мог и собирался сказать шуту - Рихард уже высказал все, что было у Бранда на уме. - Что ж, желаю вам, чтобы она убедилась, что это было не зря. - сказал Лис, пристально смотря на Ленз, и пошёл своей дорогой. Через некоторое время после ухода Лиса показался Рагнар и идущая за ним Тирания. Ведьма, остановившаяся поодаль, окинула собравшихся взглядом особенно "обозначив" Дорана, однако не стала с ним заговаривать. Во-первых, не желала, во-вторых – решила предоставить слово самому Рагнару. Покуда они шли ведьму посетила мысль, что причинной его негодования могла стать именно ее наставнтический тон. Ведь он уже несколько месяцев как рыцарь верховного короля со своими собственными слугами и крестьянами. Конечно для него уничижительно слушать какую-то безтитульную слугу мелкого короля, да еще и женщину. Не исключено также и что тогда, в замке трех ведьм, его выбрык объяснялся схожим причинами. Эдакий бунт подросшего дитя против матери. В прочем, какое теперь это имело значение? - Меня немного переубедили, - объяснил Рагнар своё удивительно быстрое возвращение из пока что безуспешного похода за дровами. - Доран, можешь, пожалуйста, осмотреть мою руку? В бою она мне пригодится как можно более здоровой. "Интересно, где этот шутник? Лис так толком и не смешил меня после того, как я его приютил. А тут он был бы кстати, если он действительно заслуживает своё звание" - Могу, - кивнул Доран и подошёл к Рагнару, чтобы оценить его проблему. Дорану потребовалось сделать мягкую утягивающую повязку и приладить что-нибудь холодное (с последним беды не было - кругом снег, хоть он и потихоньку таял от магии Ленз). Ленз, увидев приближающуюся Тиру, сделала вежливый реверанс и с лёгкой улыбкой сказала: - Приветствую. Надо сказать, Тирания как-то не обратила внимания на сидевших со всеми незнакомцев: все ее внимание заняли лица известные, и как уже становилось обыденным, заняли не самыми радужными думами. Оттого приближение некого нового лица она обнаружила уже когда Ленз оказалась поблизости. - И я тоже, юная дева, - кивнула в ответ ведьма, - Прошу прощения, я не заметила твоего присутствия. - О, ничего страшного. - учтиво сказала Ленз. "Должно быть одна из приданных в сопровождение сидов, о которых говаривал Рагнар. Что ж, ей еще предстоит познакомиться поближе с этим сбродом." Увидев, что Сансон таки занялся увечьем Рагнара, Тира могла бы идти. Могла бы, но чувствовала, что ее нутро так и жаждет излить свое негодование. - Соратник, ваш соратник, целый день ходит покалеченным, а вы и ухом не ведете. Это и есть твоя хваленная «дружба», Руф? Это и есть рыцарская честь? Это и есть благородство, которым славятся воинство Финна? Стыд и срам. И еще раз пройдясь по лицам собравшихся, Тирания остановилась на Ленз. - К сожалению я должна идти, прошу извинить мою бестактность. На этих словах заклинательница Тьмы развернулась и ушла восвояси, не дожидаясь слов избранников Мирддуна и не обращая внимания на те, что все же полетели ей в след. Доран ухмыльнулся вслед Тире, почесав рану, оставенную тем разбойником. На самом деле так и должно быть - мужчина обращается к лекарю, когда обломок копья в спине начинает мешать ему спать. От Рихарда вслед Тире ничего не "полетело". Он и сам прекрасно осознавал, что почти все собравшиеся здесь скорее соратники поневоле, чем по желанию. Хоть и так явно плеваться ядом безликий все же себе бы не позволил. В конце концов, это может кому-то не понравиться. - Ах, да, Рагнар же маленький мальчик, и сам не может позаботиться о себе, или попросить помощи. Верно. - вяло протянул Рихард, лениво размявшись. Но судя по тону, развивать эту тему он явно не горел желанием. На словах Тиры Ленз сбросила улыбку. Но ни на кого конкретно не глядела. Бранд, молча наблюдавший за происходящим, заметил перемену на лице Ленз и, помня о словах Оберона, поднялся и подошел к ней, мягко спросив: - Миледи, ты познакомилась с нами недавно, но уже проделала путь с этими славными воинами. Считаешь ли ты слова той женщины справедливыми? Она обернулась к Бранду. - Надо было помочь Рагнару... Но... - она снова улыбнулась, - ведь впредь вы так и будете делать? - Травма Рагнара не из тех, которые видно с первого взгляда, - монотонно произнёс Доран, повернув голову в сторону Ленз. - Ну... тогда - что можно заметить, на то и обращайте внимание. И пусть те, кто сам это в себе чувствует, не молчит. - сказала она как "само собой разумеющееся", оглядывая всех, особенно скользнув взглядом по Рагнару. Бранд вздохнул и утвердительно кивнул. - Доран, однако, тоже был ранен. Но все это - всего лишь царапины для таких воинов. Мне достаточно одного взгляда на Рагнара, чтобы понять - он голыми руками свалит быка. Будь уверена, мы собрались вместе не для того, чтобы умереть поодиночке и будем следить друг за другом. - Это славно. - она по-доброму удовлетворённо улыбнулась. - Берегите друг друга. Ну, я готова отправляться! - сказала она с детской уверенностью. - Вот и хорошо, - тоже улыбнулся Бранд, - Я прошу простить меня, принцесса, за столь бедный эскорт, но быть может ты не откажешь мне в чести сопроводить тебя на борт этого судна? Мечник слегка склонил голову и протянул Ленз руку. - Я буду рада. - сказала она и подала руку Бранду. - Хорошо. Я буду обращать внимание, и, надеюсь, никто не сочтёт моё внимание навязчивым, - произнёс Доран Ленз, но подразумевая слушателями всю группу, - как вы могли заметить, я ещё немного знаю лекарство, но прошу не переоценивать мои способности. Чем смогу - тем помогу. Дождавшись, пока процессия пройдёт вперёд, Доран поплёлся в самом конце оной. Теперь он не мог игнорировать выпады Тирании, потому что они могли поставить реальный крест на всей миссии, если эта ведьма продолжит делать заявления в том же духе и рушить и без того хрупкую связь между людьми и пресловутую "чистоту" сердца Ленз, которую палач едва ли мог понять. И это Сансона чертовски злило, пусть он не показывал этого за маской спокойствия.

Тирания смерила нового слугу Рагнара взглядом. Холодным взглядом. Не потому, что имела что-то против него, но просто такой взгляд в последнее время стал для нее привычным. В ответ на приветствие колдунья тоже поклонилась, правда существенно сдержаннее, можно даже сказать, ограничилась кивком. - Все верно, незнакомец. Извини, но в отличие от тебя, я признать тебя не смогла. - У меня много имён, но сейчас меня зовут Лисом. Ныне я служу Рагнару, смешу его, а также вдохновляю его моряков. Я подошёл лишь выразить восхищение. Уж если ты смогла войти к тем существам, сможешь и к тем, к которым вы едете, и устроить всё, как посчитаешь нужным. Колдунья усмехнулась и даже слегка улыбнулась. - Отправиться к «тем существам» для меня было не более рискованно, чем к гэльдам, о Человек-довольствующийся-чужими-прозвищами. Фахтанги страшны и свирепы на вид, в действительности же не более опасны, чем люди. - Да-да. - закивал шут, и, заложив руки за спину, вдруг картинно заходил туда-сюда, рассуждая: - В сущности, кем бы кто ни был - человеком, эльфом, великаном, зверем, всё сущность одна, отличается лишь вид. Кто-то рождается одним, кто-то другим, некоторым больше нравится другие, но по сути сражаются за свою внешность. Конечно, кто сражается - достоин уважения, за свою храбрость... Тира прищурилась. Поведение шута стало откровенно странным и... настораживающим. И больше всего ее настораживало то, что Лис мог оказаться не просто полоумным клоуном, но кем-то гораздо более хитрым. - К чему ведут твои слова, достопочтенный Лис? - О, ни к чему, ни к чему, госпожа. - Лис остановился и отрицательно поднял ладони. - Я просто люблю иногда далеко порассуждать, о разном, иногда и высказываю что-нибудь любопытное. Дочь Лиги смотрела на шута с глубокой задумчивостью. Его странность выходила его за рамки обыденного человека, а Тирания всегда была внимательна к необычному. - Скажи, как давно ты служишь Рагнару? Ведьма сосредоточилась на глазах болтливого человечка, намереваясь опробовать свой новый дар. - Не так давно. - пожал плечами Лис. - Но мне он нравится, он подаёт большие надежды. Шут не пытался отводить глаза, и с улыбкой смотрел прямо. Тира не почувствовала в его словах ни капли лжи, но ощутила в них какую-то "сложность" - то ли большую иносказательность или стоящие за этим вторые и третьи смыслы, то ли большое значение для Лиса, то ли просто сильное размышление над этими словами, то ли что-то ещё... Но это было не самое сильное впечатление от "чтения" Лиса. Другое - что Тира почувствовала странную... "глубину". Словно она смотрела в бездну. Другие люди, на которых она тренировалась, не давали такого ощущения. Хотя, если вспомнить, Иласэйд казалась чуть "глубже" других, а одна старая друидка (которую "прочли" с её разрешения") - ещё "глубже", но и по сравнению с ними Лис казался "бездной". Что это было? Конечно, косвенно связано со сроком жизни и магическими навыками, но более непосредственно - с насыщенностью жизни и сложностью мышления, так что "глубокий" мог быть и молодым, и не магом... Но как же жизнь шута могла быть СТОЛЬ насыщенной, или мышление - СТОЛЬ сложным? Необыкновенное проникновение в Лиса столь сильно захватило Тиранию, что она потеряла внимание к себе. Потому она не могла ручаться, сколь многое за это время шут мог увидеть на ее лице. Ведьма была так заворожена погружением, что могла даже побледнеть. «Кто ты?» - едва не сорвалось с ее губ. Пристально смотря в раскрывшуюся бездну, она больше всего жалела, что не догадалась «прощупать» Мирддуна. Было бы крайне любопытно сопоставить этих двоих. Все же собравшись с мыслями, колдунья решила продолжить свою проверку. - Я знала Рагнара до того, как он стал рыцарем, - произнесла она в своем привычном размеренном стиле, - Тогда он был великодушным, но не очень далеким человеком. Скажи, сильно ли его изменил титул? «Ни один слуга не скажет худо о своем хозяине. Вот и посмотрим, смогу ли я почувствовать твою ложь.» Заклинательница сложила руки на груди, ожидая ответа. Кто знает, увидел ли он что-либо не её лице - его-то лицо не изменилось - оставалось таким же улыбчиво-непринуждённым. - О, чувствую, его решения будут иметь далёёёкие последствия. - Лис сделал размашистый жест. - И ему волей-неволей надо будет думать далеко. Тира не почувствовала никаких изменений "внутри" Лиса. «Уклонился, значит», - по-своему расценила Тира полученный «не-ответ» - «Ладно, остановимся пока на этом.» Ведьма продолжала буравить прислужника Рагнара взглядом, но уже без колдовства. И на лице ее читалась глубокая задумчивость. Невзрачный шут оказался очень непростым фруктом, подумать только, а ведь она в начале разговора восприняла его как «дурочка». Но после того как поверхностное впечатление от Лиса развеялось, у Тирании возникла мысль, показавшаяся ей весьма любопытной, и сейчас колдунья раздумывала, стоит ли вплетать его? Тайна, сокрытая в Лисе, одновременно настораживала и манила ее, как в свое время Тьма ее прародительниц. Наконец, она решилась. - Достопочтенный Лис, у меня есть к тебе просьба. - Что ж, говори свою просьбу. - ответил шут и поклонился, но не так, как при встрече, а слегка. - Ты, я полагаю, знаешь, что с вами отправляется молодая женщина? Ее имя Андрэйст. Это дочь моего короля. Она, конечно, женщина сильная и способная, но ей недостает опыта, боевого и не только, - Тирания сделала многозначительную паузу, - Но к сожалению, я не смогу отправиться с вами. Могу ли я просить тебя приглядеть за ней? - О, конечно, - с этими словами он поклонился на среднюю нижину, - ежели дальше наши пути не разойдутся, я пригляжу за ней. Тира тоже преклонилась, опять сдержано. - Благодарю, но имей ввиду, что Андрэйст будет недовольно, если узнает, что за ней присматривают. Лучше, чтоб это осталось в секрете. Время от времени к вам будет прилетать птица от мудреца Мирддуна. Твои спутники будут рассказывать ей все, что с ними приключилось. Когда же они уйдут, поведай птице, что было с Андрэйст. А я уж договорюсь с Мирддуном, чтоб эти сведения дошли до меня. Лис шутливо завертелся на месте, почёсывая голову, будто до него долго "доходил" план. Затем он выпрямился и снова улыбнулся: - Будет сделано, как ты сказала. Получив желанный ответ, колдунья тоже сложила губы полумесяцем. - Будь уверен, в долгу я не останусь.

Стоя на палубе и глядя в загоризонтную даль, Тирания предавалась воспоминаниям. Вот также несколько месяцев назад начиналось ее прошлое приключение. Тогда она еще не знала, какой поворот на, казалось бы, прямой дороге оно ей готовит и к чему в конце концов приведет. Думая над этим сейчас, Тира гадала, что же принесет ей новый поход? Какие виражи, изменения, неожиданности скрываются впереди? И ведь неожиданности не заставляли себя ждать: к таковым, например, можно было смело отнести присоединение к отряду Андрэйст. По счастью, ведьме осталось неведомо произошедшее прошлым вечером в таверне. Иначе она бы сильно негодовала как на саму принцессу, опозорившую и себя и род, так и на своих попутчиков, что так громко вещают о разных благородных чувствах, но как подходит случай не спешат их проявлять. Но и без этих «лишних» знаний, Тирания находила причины для недовольства. Она с большим неодобрением наблюдала за тем, как старшая дочь ее господина то и дело поглядывала на палача, как раз того человека, что стоял первым в ее черном списке. Конечно, сам по себе взгляд еще ни о чем не говорит, и темная заклинательница надеялась ошибаться, но чем больше она надеялась, тем больше опасалась. Оторвать от этих дум колдунью смогло лишь происшествие куда более странное. Сперва она даже не поняла, откуда доносится этот тонкий писклявый голос. Когда же присмотревшись, она признала его обладателем крысу, ее удивлению не было конца. - Что за черт?.. – тихо выразила Тира свое недоумение.

Когда друид подошел к ней со своими предположениями, Тирания протяжно вздохнула. Но не от тяжести, а от облегчения. Здесь, наедине с Мирддуном, она могла свободно излагать свои мысли, ведь мудрец и сам мог бы в любой момент их узнать. При первой их встрече Тира боялась этой его возможности, но сейчас отчего-то была ей даже рада. - А знаю ли я, что в них нет ничего «хорошего»? – в лоб спросила она у старика, - Ведь я вижу «хорошее» во Тьме, хотя все, вероятно включая и тебя, видят в ней лишь угрозу. Сумеречная ведьма посмотрела в заоконную даль, где величественный город покоился под снегом, словно под покрывалом. - Ты не хуже меня знаешь, что в моей душе сейчас не менее холодно, чем в этой пурге. Если эта королева знает толк в убеждении или, того хуже, дурманящем колдовстве, она может убедить меня пойти против остального отряда. Я бы никогда не предала Лигу, но не тех, кто уже дважды предавал меня. Мирддун слушал её внимательно, а когда она сказала о предательстве, будто бы слегка удивился. - Как же они предали тебя? - спокойно спросил он. Тира повернулась к друиду, и взгляд ее сверкал несколько… укоризненно? - Ты и сам видел эту сцену. Когда этот мерзавец Пак унизил меня так, как никто прежде. А ваш доблестный палач в добавок вонзил мне нож в спину. Как раз тогда, когда я была уязвимей всего. Тирания отвела взгляд в сторону и скрестила руки на груди. Одни лишь воспоминания о произошедшем раскаляли ее нутро слепой яростью. - Скажи мне, Мирддун, что делает такой проходимец… такой негодяй при дворе такого человека, как Финн Маккун? - Он лишь палач, связанный смертельным гейсом. - то ли снисходительно, то ли пренебрежительно говорил Мирддун. - Боюсь, у него с его отсутствием стремлений как раз больше всего опасности соблазниться "покоем"... Но я бы не назвал тот случай предательством. Неуважением - пожалуй, да. А к проказам Пака надо привыкнуть... Я тоже в своё время привыкал... - А я не собираюсь привыкать, - твердо заявила Тирания, - За такие «выходки» самое меньшее, чем можно ответить – это вызовом на поединок, а то и просто прикончить на месте. Ведьма вновь отвернулась. Видимо друиду было сложно понять воинскую честь и гордость, хоть он и проводил много времени с Финном и его рыцарями. - Представить, Мирддун, что ты идешь по улице, и вдруг какой-то проходимец вырывает у тебя посох и толкает, так что ты падаешь в лужу грязи. А твой спутник, соратник, каковым ты его считаешь, в ответ заливается злорадным хохотом. Что ты будешь чувствовать? - Понимаю, понимаю. - не стал спорить друид. - Но, говоря не именно о Доране, а вообще на будущее, для прочих людей, тесные совместные действия и отношения иногда, да что там иногда, ЧАСТО требуют терпеть недостатки друг друга. Конечно, не только терпеть, ещё и бороться со своими и помогать другим бороться со своими, но и про терпение тоже не стоит забывать. Тирания вновь вздохнула. Ее "проблема" заключалась даже не столь в терпении как таковом, а скорее в жестких критериях "достоин-недостоин", оставляющих очень узкую прослойку для чего-то нейтрального. При такой идеологии малейшая оплошность сразу "роняла" человека, и хотя "прощение" было возможно, его требовалось "заслужить". - Скажи, Мирддун, нежели в твоих видениях не нашлось место Адальвину? Он, пожалуй, единственный из этой группы, кого я была бы рада увидеть. - Не знаю, почему его не было в видении. Возможно, потому что он уже отличился своими умными советами на войне, а вы уже наметились как герои, но отличились ещё недостаточно. А может, почему-либо ещё. Насколько я знаю, он сейчас путешествует по королям материковых гэльдов. Колдунья пожала плечами. Поблагодарив придворного друида, она вышла во двор понаблюдать за танцами снежинок. Сейчас ей оставалось только ждать, когда соберутся остальные путешественники.

Мерно падающие снежинки, невесомые кристаллики льда, наполнявшие заоконный пейзаж, словно отображали душу Тирании крови Мисты, одной из последних Сумеречных ведьм. Этот спокойный белый туман напоминал ей недавний поход, весь прошедший под покровительством снежного занавеса. Поход сей не увенчался каким-либо успехом, и снег так и остался единственным спутником ее группы. Но Тирания не унывала. Она уже преодолела немало, чтоб теперь бросить задуманное на полпути. Да и если признаться, проведение было к ней благосклонно, еще три месяца назад она и не помышляла забраться так далеко, как сейчас. Конечно, это не рыцарский титул и служба при дворе верховного короля, но по некоторым аспектам ее нынешнее положение даже выигрывало у былой мечты. И с этой точки зрения желать мгновенного возрождения ее Ордена было даже как-то слишком нагло. Так что Тира, без сомнения, повторит попытку, надо лишь выждать, покуда зима пройдет, ибо человек, что медведь, в холодную пору стремится забиться в убежище, и найти его становится сложнее. Гораздо больше переживаний вызывает внезапно появившийся на сцене Фригтбэрер. К самому завоевателю колдунья относилась вполне благосклонно, ведь война - неизменная часть человеческой жизни, а пример Финна Маккуна показывает, что объединение земель в первую очередь выгодно их обитателям. Но походы Фригтбэрера и его возможные успехи вносят неопределенность в будущее ирмингов. Возможно, подчиненные такому суровому правителю ирмингские владения станут менее доступны для иноземцев, возможно, наоборот. Как бы то ни было, Тира не желала рисковать и рассчитывала воплотить свои планы до окончания истории всей этой истории. На таком ходе мыслей Тиранию застала нежданно распахнувшаяся дверь. Поначалу лицо ведьмы обрамлял лишь немой вопрос, но постепенно образ гостьи находил все больший отклик в ее душе… Она едва помнила ту пору, и большим образом через эмоции, чем события. Но все же черты Гутры пробились в нее сознание. Да, в ту пору на ее лице было меньше морщин, и с низу она казалась куда внушительнее, но с каждой секундой сомнения таяли, уступая место уверенности. - Да осветит тебя ночь… - начала Тирания старинное приветствие своего рода, чувствуя как нутро начинает обжигать. - ...И укроет день. - ответила Гутра, устало с дороги, но серьёзно относясь к словам. - Разрешите ли путнице присесть? - Милости прошу. - Иласэйд указала на скамью. Женщина села, и, немного помолчав, начала издалека: - Помню тебя... Смутно, но помню... Ты была старательной и сообразительной. Не удивительно, что именно ты решила возродить Лигу. Слышала я слухи о тебе и этом королевстве... Но пришла сюда не только за ними. В последнее время я имела дело с друидом верховного короля - Мирддуном. Ты, кажется, тоже знала его. Вчера, в день зимнего солнцестояния, у него было видение о грядущей беде, которую должны предотвратить несколько человек, одна из которых - ты. Возможно, у тебя будет даже особая роль в этом деле, ибо Тьма может помочь. Лучше, он говорит, полагаться на нечто другое, но и для этого другого способа ты тоже нужна. Более он мне ничего не сказал, хотел обратиться к тебе лично. И я думаю, это будет отличная возможность спасти репутацию Лиги в глазах других людей. Тирания слушала слова старшей ведьмы, силясь в своем эмоциональном подъеме не пропустить ни одного звука. Но даже в урагане, вызванном появлением Гутры, Тира не потеряла способности мыслить здраво. Мирддун… на ряду с Финном, он был одним из немногих, о ком колдунья сохраняла весьма высокое мнение. Но даже для этого мудрого, но своеобразного человека, выбранный путь распространения вести был… необычным. - Что ж великий друид не послал ко мне кого-нибудь из дружины Финна? Мое обиталище ему известно, да и быстрее б вышло. - Раз уж я всё равно должна была прийти к тебе, и Мирддун имел дело со мной, почему я должна была молчать о его видении? - искоса вопросительно посмотрела она на Тиру. - Нашла ли ты кого-то кроме меня? - сменила она тему. - К сожалению, из самой Лиги никого, - твердо ответила Тира, - Но со мной бывший жрец темного народа, что когда-то сотрудничал с нашим родом. Кроме того... Колдунья повернулась Иласэйд. - Мне следовало сразу вас представить. Это Иласэйд. Она дочь короля Аонгуса и наша покровительница. Если мне удастся восстановить Сумеречную Лигу, я рассчитываю приобщить ее к нам. - Искусство тьмы - трудное, но я стараюсь понять его. - сказала Иласэйд. Старая колдунья призадумалась. - Интересное дело. Возражать мне, похоже, нечего, а если подумать, то и незачем. - вздохнув, помолчав, оглядев избу, она сказала: - Договоритесь с королём, чтобы в твоё отсутствие я принимала других идущих на слухи, если конечно кому-то вздумается явиться сюда в зимний холод и голод. - Я полагаю, его люди и так и так будут направлять всех приходящих сюда, - пожала плечами Тирания, - А кто их будет принимать королю уже не важно. Я ведь правильно полагаю, что твой отец осведомлен, что ты учишь меня, а я тебя? Тира вновь обернулась к гельдской принцессе. - Да, он знает. - сказала Иласэйд. Гутра ещё поглядела на всю колдовскую утварь вокруг и сказала: - Что ж, странно, конечно, гостье гнать тех, к кому она пришла, но надо бы уже делать все приготовления, ибо Мирддун уверял, что это очень важное дело. - К Мирддуну я отправлюсь завтра, если, конечно, король позволит, - пояснила Тира, вставая, - Заодно я представлю ему тебя, достопочтенная Гутра, чтоб люди при дворе знали, кто ты есть. Затем ведьма подошла к двери и даже чуть приоткрыла ее. - А еще я б хотела расспросить тебя об состоянии дороги до Кер-Иса. Не соизволишь? - Отправляйся когда угодно, но чем раньше - тем лучше. Королю, конечно, представь, странно ему будет увидеть заместо тебя ту, кого он впервые видит. Дорога, разумеется, ужасная, волшебники чисткой снега не занимаются. Но спасибо, что хоть разбойников нет.

Предупреждения Иласэйд Тирания встретила с решимостью гранитной скалы. Уже сам факт ее присутствия здесь говорил о готовности. Упоминание боли несколько удивило колдунью, но никак не смутило: в конце концов, в первую очередь она была воительницей, как бы она сама к этому не относилась. А вот предложение о "взаимной услуги" поколебало ее уверенность. Самой ей не было жалко своих знаний, и в определенной степени ведьму не страшило и то, что более сведущая в колдовстве Иласэйд со временем может ее превзойти. Но проблему составляло то, что это были не ее секреты, а секреты Лиги. Сумеречные ведьмы ревностно хранили свое искусство, как дочь охотницы на предателей, Тирания прекрасно знала это. Тирания была предана Лиге, но Лига канула в лету. Имеет ли теперь смысл хранить тайны мертвецов или же лучше наоборот, дать им жизнь в новой крови и не дать им сгинуть вслед за самими ведьмами? Подвергнуть ли многих опасности, дав знания не искушенному уму, или обречь многовековые поиски и жертвы на бесполезность? Все эти вопросы могли бы намного занять Тиру, но к счастью, с ней был Дорхадас. - Я думаю, - после заминки произнесла заклинательница, обернувшись к фахтангу, - Дорхадас согласиться обучать нас обеих. Фахтанг посмотрел на колдуний. Он о чём-то глубоко думал, но не похоже, чтобы колебался. - Да. Я буду вас обучать. Затем я и подался именно сюда.

Покуда они ехали   Пока они ехали, мысли текли сквозь сознание Тирании густым непроглядным туманом. Едва подступала одна, на смену ей уже неслась другая, стирающая в памяти все следы предшественницы. Потому совершенно не возможно было сказать, что же творилось в ее голове в эти минуты, а может часы, кто знает? Осознание происходящего вернулось к ней лишь когда взор уперся в спину Руф. Тут-то колдунья и вспомнила то, чего уже давно добивалась от Крэнка, а теперь не добьется никогда. Придется приниматься за дело самой. Неспешно подъехав к морячке, ведьма начала разговор, опустив формальности. - Я слышала, тебе с Рихардом удалось проникнуть в замок, освободить Финна и убить Ирдиса. Как же вам это удалось? Странно это все. События разворачивались так быстро. Вот уже двоих в отряде нет. Впрочем, Руф и не замечала особо того маленького придда: не довелось, а вот когда выпадет Крэнк - был лишь вопрос времени. Он не воин. Ловелас, милый зверек - кто угодно, но не воин. Да и особо не подумаешь о них, сейчас голова была занята другим. "Барьер... - проносилось эхом в голове. - Когда же он спадет, когда же я смогу взглянуть в эти глаза?.." Интуиция подсказывала, что нескоро, однако мысли о том, что этого может не произойти, Руф лишь с недовольным лицом откидывала. Никогда она еще не чувствовала такой привязанности... - А? - чуть подпрыгнула испуганно морячка, отпрянув от дремоты. - Уф, зачем же так подкрадываться?.. - девушка глубоко вздохнула и успокоилась. - Ничего трудного, нам помогла стихия. Тирания посмотрела на собеседницу с недоверием. "Ничего трудного? Это в ней говорит скромность или гордыня?" - Биться против всего гарнизона пока не подошли силы Грайне тоже было "нетрудно"? - Нам не пришлось сражаться в одиночку, - пояснила морячка. - Когда мы освободили Финна, мы также отпустили целое подземелье пленников. - Руф усмехнулась. - Я же не больная, ворошить осиное гнездо изнутри. Наследница Лиги какое-то время не отвечала, словно просто выпала из разговора. Но вот она расплылась в улыбке, не приветливой и не ехидной, скорее усталой. - Хранишь свои секреты, что ж, я могу это понять, - Тира перестала буравить попутчицу взглядом, переключившись на лесные дали, - Но может хотя бы скажешь, что за могучий чародей тебя учил колдовать? Руф недоумевающе покосила голову, приподняв бровь. - Секреты? Чародей? - переспросила она. - Всему, что я умею, меня научило море. Свои навыки я оттачивала самостоятельно, - Руф почесала в затылке и чуть слышно усмехнулась. - Мое мастерство несовершенно, я могу повлиять на воду лишь в ее настоящей форме. Поэтому я, к примеру, не могу управлять водой внутри людей, не могу управлять льдом или снегом, ну и лечить с помощью воды, увы, тоже не могу. Если бы я обучалась этому, то, возможно, и смогла бы, но учителя у меня не было, поэтому я способна лишь на такие незамысловатые трюки. - Это что ж ты называешь "незамысловатыми трюками"? - даже несколько ехидно отозвалась ведьма, - Копье из дождя, что пробивает магический щит или волну, смывающую полностью снаряженных солдат? Тира немного подумала, стоит ли продолжать попытки, но рассудила, что хуже не станет. - Лечение или тем более управление человеческими телами - это совсем другая магия, и то, что ты к этому не способна не говорит о каком-либо изъяне в твоих чарах. Я не знаток магии воды, но общих сведений мне вполне хватает, чтобы это понять, как и то, что твоя сила не обычна. Люди, одаренные к магии, но вынужденные постигать ее самостоятельно тратят уйму времени на первые шаги. Тирания вновь обернулась к Руф. - Твоя сила и молодость не совместимы со слепым метаниям в лабиринте магии. Хоть кто-то же должен был помочь тебе сделать первые шаги? - Люди состоят из воды, - произнесла Руф. - Пока кровь снаружи, я могу ею управлять, а вот пока она остается в человеке, я не в состоянии этого сделать. Морячка потянулась, сонно зевнув. - Даже самый неопытный маг способен вызвать волну, если у него достаточно мощи, мастерство тут ни при чем. А водное копье лишь поток внутренней энергии, который я смогла заключить в сосуд, чтобы он оставался окрепшим, быстрым и смертоносным. Чем больше ты ее вложила, тем более разрушительным будет твое оружие. Это необязательно копье, то может быть и лезвие, способное срубить дерево, и даже булава. Само собой, на все это нужна энергия. На данный момент, мне удавалось сделать удачным лишь копье. Девушка глубоко вздохнула. - Я не считаю себя одаренной, вода очень податлива. Все в корне меняется, когда это лед или кровь в человеке. Потому что лед недвижим, а кровь закрывает тело, которое обладает своими законами. Тут Руф на мгновение замолкла. - А ты, хочешь сказать, обучалась своему мастерству? Тира уже начинала подумывать, что весь этот словесный поток - лишь попытка сбить ее с темы. Но последняя фраза ее зацепила. С недоумеванием во всем лице она обратилась к Руф: - А тебя это так удивляет? Это основной способ постижения магии. Я бы сказала, что не представляю, как можно научиться колдовству иначе. - Ничуть, - коротко ответила морячка. - Только не все этим занимаются. Это все равно, что дать лучнику меч. Рано или поздно он научится им владеть, при этом, что весьма вероятно, выработает свою собственную технику, учась на ошибках. Можешь называть меня мечником с даром магии, - заключила Руф. - С того момента, как меня чуть не заклеймили в рабы, я уже много раз сталкивалась с разбойниками, и много раз использовала свой навык. Он просто отточился с опытом. Тира повела бровью вверх. - В рабы? - она нахмурилась, - Ах да, Крэнк что-то такое рассказывал, припоминаю. Что ж, трудности лишь делают нас сильнее, верно? А тебя так тем более, ведь, если я правильно поняла, ты не использовала свою силу до этого? Она казалась тебе опасной? - Ее не было, - коротко ответила морячка. - Чтобы сбежать от разбойников, я поклялась в верности морю. Оно-то и дало мне способность к управлению водой, поэтому я считаю море - самым лучшим учителем. Рагнар ехал в середине группы и краем уха мог услышать некоторые слова из разговора двух волшебниц. Прислушавшись, мог бы и уловить большую часть их беседы. Если бы не был погружён в свои мысли - но вот именно этого-то ему делать не стоило. Конь, не будучи, как прежде, достаточно сдерживаем натянутой уздечкой, как нельзя кстати перешёл на более удобную для него рысь. Не удержавшись, ирминг устремился на свидание с запылённой дорогой, приземлившись на щит, висевший у него за спиной. Однако копытное этого не заметило и всё так же бодро двигалось рысью. Пришлось бежать за ним. Поймать получилось не сразу - ни коренастое сложение, ни навешанное на себя железо этому не способствовали. Но всё же четвероногого усмирить удалось. И, забравшись, Рагнар продолжил ехать так же, как и прежде, тщетно стараясь выглядеть серьёзнее. В этот раз удивление захлестнуло заклинательницу Тьмы целиком. Просто потому что самоконтроль не препятствовал этому, не до того было. - Ты хочешь сказать... что все твое могущество... сила, навыки... - ведьма говорила медленно, как будто запинаясь, - Это дало тебе... море? Просто по тому, что ты его попросила? Краем глаза она также могла заметить произошедшее с ирмингом. Конечно, надо будет спросить его, не ушибся ли, да вот только колдуньи сейчас было совсем не до этого. - Не совсем, - ответила Руф и резко обернулась, глядя на Рагнара, который забавно упал с лошади. Убедившись, что он в порядке, Руф продолжила. - Это была не просьба, а сделка. Я обязана находиться вблизи соленой воды, а также пить ее периодически... Иначе я умру... Маленькая случайность может стоить мне жизни, не думай, что стихия так добра. - О, непостижима мудрость моря!.. - заговорил вдруг рыба Ку, но тут упал Рагнар. - Эй! Не нужна ли помощь, о воин? Услышав, что его окликнули, ирминг ответил: - Нет, спасибо, в порядке. Просто... надо бы побольше поучиться верховой езде. "Интересно, кто он... Надо бы узнать. И побеседовать. Непременно. Но пока придётся подождать - даже если дерзнуть не вспоминать того, что говорили старцы о том, каким следует быть в разговоре, то всё равно либо мы, либо они будем мешать друг другу беседой" Услышав это, Тирания вкусила тот коктейль зависти и негодования, что порой толкает людей на безумные поступки. Пятнадцать лет она постигала искусство обращения с Тьмой. Ее предшественницы в течении столетий оттачивали это колдовство, за что платили по самой высокой цене. По сути, вся Лига погибла для того, чтобы передать ей и ей подобным эту силу. А в это время в далеких землях какая-то деревенская морячка произносит клятву морю и получает силу, пусть и уступающую Тьме, но вполне смертоносную. Как такое может быть просто не укладывалось в голове ведьмы. - Выгодная сделка, - после долгого молчания заключила она,  лицо ее при этом сделалось непроницаемым, - Извини, я уточню, как там самочувствие Рагнара. Сказав это ведьма стала отдаляться от Руф и нагонять ирминга. - Выгодная, - повторила Руф за собеседницей и вздохнула. - Порой действительно задумываешься, зачем эта борьба со злом, ведь если подумать, то разбойники и злодеи будут всегда, как бы мы того не хотели... - морячка вздохнула. - Но я готова, готова продолжить сражаться. Если не мы, то никто не сделает этот мир чище. Когда-нибудь люди задумаются о своих поступках и поймут, что пошли не по тому пути... И лишь во имя света я готова направить свою магию... Я чувствую, что без этого не проживу, что моя магия без этого ослабнет... Знаю, что звучит глупо, но порой я не могла от этого спать. Поэтому я и пошла в отряд к Финну. Руф вновь помолчала. - Ты тоже готов, дружок? - обратилась она к рыбе Ку. Тира приблизилась к Рагнару. В это время Ку ответил своей госпоже, кувырнувшись в воде: - О да! Я буду служить тебе верно и поражу любого врага! Чем больше Руф говорила о "борьбе со злом", тем больше у ведьмы трещали нервы. Сложно сказать почему, вероятно, они уже просто перешли через свой предел. "Повякивание" же рыбешки лишь подливала масла в этот черный огонь. Она напоминала ей Крэнка, а вот уж что она действительно желала забыть. Все это вынудило ее раскрыть уста, несмотря на то, что до Рагнара уже можно было дотянуться рукой. - Под светом ты понимаешь все, хорошее, - не спросила, а скорее утвердила колдунья, - А под Тьмой тогда - все грязное и противное? Услышав реплику, Рагнар быстро обернулся, но, заметив, что она адресована не ему, промолчал, хотя и мог бы ответить, что это не его система идеалов, как сказали бы летописцы через долгие сотни лет. - Под тьмой я понимаю темноту, - утвердила Руф. - Темноту в душе. Если помыслы человека темны, то значит, он идет ложным путем, иначе говоря, он слеп, - заключила морячка. - А если человек слеп, то его нужно направить... Только не все готовы принять твою помощь, ибо они считают, что только их стезя истинно-правильная, не желая даже выслушивать другое мнение, продолжая ослеплять других. Сложно сказать, как сказанное Руф подействовало на Тиранию, но по крайней мере, они не разозлили ее еще сильнее. - Нечто подобное я и ожидала, - кивнула сама себе ведьма, не оборачиваясь, затем все же переключилась на Рагнара, - Ты не ушибся? - Благодарю, я в порядке, - утвердил соотечественник Тиры, после чего добродушно улыбнулся. - Ну, надеюсь, что это случайное развлечение вам понравилось. "Что ж, приятно знать, что ещё есть, с кем можно нормально поговорить. Руф обиделась, но её мне было трудно понять. А вот то, что "Ничего страшного" говорят в мыслях другие, мне не нравится. Так и до откровенного пренебрежения дойдёт. Но я буду рад, если ошибусь в этот раз" - Не вижу в чужих неудачах и страданиях какого-либо "развлечения" - сказано это было довольно жестко, видимо "плохое" настроение начинало выходить из-под ее власти, - Будь аккуратнее в седле. Сказав фразу, на которую по сути не имела права, Тира пришпорила Артио и вышла в авангард. Она могла бы еще пообсуждать верховую езду, в частности собственное неумение, но сейчас было совсем не до того. Некоторые в трудные минуты ищут слова поддержки, Тирания же искала безмолвного одиночества, словно пытаясь этой внешней пустотой выдавить пустоту своего сердца. Натянув поводья ещё немного сильнее, Рагнар заставил коня идти медленнее и вскоре оказался рядом с Руф. - Снова здравствуй! Если ты позволишь, я бы хотел побеседовать с нашим новым спутником. Могу ли я? Руф взглянула на Рагнара и приветливо улыбнулась: - Да, конечно, - произнесла она и как бы пригласила рукой Рагнара для дискуссии. Получив её позволение, он обратился к загадочной рыбе: - Здравствуй и ты! Вижу в тебе воинский дух и полагаю, что ты должен быть известен на своей родине. Но позволь узнать: как твоё имя и кто ты? - Приветствую. Ты верно угадал, человек. - сказала рыба. - Я Ку, великий воин морей меж материком и островами. Но это только слова, а когда дойдёт до дела, ты и сам убедишься. Назови же теперь своё имя, воин! - Я Рагнар, сын Ульрика. Мне уже не терпится увидеть твоё мастерство - хотя бы уже и потому, что я сражаюсь на суше, а ты, полагаю, только в воде. Но хочу узнать: один ли ты такой, или же вас целое племя, а то и больше? - О, нас много славных воинов моря, я уж и не считал, сколько, и бывало, сражался бок о бок с приплывшими из других морей. Я и сам как-то думал отправиться в путешествие в другие моря, но судьба мне преподнесла нечто ещё удивительнее: путешествие по суше! - Это и вправду удивительно... Но позволь узнать: как ты оказался... - ирминг задумался, подбирая правильное слово, - тут? - О, меня поймала Руф, сидя на тихом морском берегу, а затем достала мне эту ёмкость, и я обязался верно служить ей. - Что ж, благодарю, Ку. Но пока мне больше не о чем спросить. Если хочешь, можешь поинтересоваться о чём-то у меня, или же на этом можно закончить. - Что ж, раз ты предлагаешь спросить, Рагнар, я спрошу. Что сподвигло тебя на путь служения? - С ранних лет я помогал отцу обрабатывать поле. Но у нас на родине это не является чем-то уважаемым. Скорее как вынужденная мера для существования, если ты больше не способен ни на что другое - это если ты мужчина. Поэтому я хотел стать воином. А быть воином Финна - что может быть почётнее? Да и сам он внушал доверие, даже по одним лишь слухам. - Что ж, я, живя под водой, не очень понимаю, что это значит обрабатывать поле, о полях я лишь немного слышал, но могу понять твои порывы. - Спасибо. Надеюсь, что вскоре предоставится  ещё одна возможность для разговора и что у меня будет больше вопросов для интересной беседы. И, завершив разговор, вежливо попрощавшись, ирминг немного ослабил поводья, чтобы конь пошёл несколько быстрее и вскоре вернулся в центр группы.

Эту ночь Тирания спала неважно - уж слишком много на прошедший вечер пришлось событий, и только лишь одно можно назвать приятным. Да и то теперь под вопросом, удастся ли ей теперь вновь увидиться с жрецом фахтанов, ведь просто уйти в темноту нельзя: могут показаться те служители "госпожи", кто бы он там ни были. Эх, если бы она не поспешила на помощь войску Грайне, которому все равно не успела помочь… И вот теперь она, не менее угрюмая, нежели вчера, стояла перед Грайне. Замечание королевы об их сработанности вызвало у колдуньи сухую усмешку. Еще входя в строй, она презрительно скосилась на Сансона. Ее глаза сами кинулись к нему, возражая воле, ибо видеть палача - это то, чего сейчас ей хотелось меньше всего. Тем не менее, когда прозвучало предложение высказать возражения, ведьма отстранено покачала головой. Ей хотелось уже побыстрей покончить со всем этим.

Фахтанг, на половину находящийся в мире людей (со стороны это выглядело, будто он просто наполовину всегда шёл в тени) вёл Тиру и Мирддуна, а его воины шли, видимые только Тире. Иногда, когда провожатый не полностью скрывался во мраке, можно было видеть, что он выглядел в общем как человек, но бледный как мертвец, с неприятной кожей, серыми склоченными волосами и когтистой рукой. Солнце уж село, свет исходил только от звёзд и луны. И так путников довели до пещеры с огромным как ворота входом, окружённой лесом. Из пещерной темноты тускло засверкали глаза - такие же, как у провожатого. Сначала наполовину, а затем, выйдя на полянку перед пещерой, и полностью, с двумя глазами, вышел некий фахтанг с длинной бородой, посохом в руке и мантией, к которой были подвязаны разные мешочки и амулетики - должно быть, это был фахтангский жрец или колдун. К нему вышел провожатый, тоже оказавшись в мире людей на обе половины, когда на него упал свет от ночных светил. - Кто эти люди? - спросил жрец. - Любопытные. - ответил провожатый. - Хотят поговорить с нашим королём. Женщина ещё о каких-то ирмингах-тьмапоклонниках спрашивала. Подумав, жрец изрёк: - Они или очень глупы, или очень умны, если у них есть что сказать. - затем он обернулся на пещеру. - Эй! Сообщите королю Исбададену и спросите, желает ли он говорить с ними! - затем он обернулся к Тире. - А пока они идут к великому Исбададену и доносят его ответ, скажи, что за тьмапоклонники? Что-то знакомое... Проводник вел их длинным путем, однако время нисколько не остужало злобу Тирании. Казалось, наоборот, каждый шаг лишь раздувала ее. Вспоминая и многократно прокручивая в голове недавние события, колдунья словно сама изрезала себе сердце длинными и острыми как лучший клинок когтями. Опозоренная, униженная, оскорбленная она ненавидела всех: Крэнка, Сансона, Пака а также всех его сородичей. Досталось и Мирддуну, ведь это он "привел" этого длинноухого паразита, а потом спокойно стоял, покуда тот творил все, что вздумается. Боль и осознание своего бессилия сжимали челюсти ведьма до скрипа и наводили на глаза мутную соленную пелену. Ее воля действовала на пределе, удерживая ее от фатальных поступков. Были разбужены самые темные струнки ее души - Тирания жаждала убивать, в первую очередь сидов, за то, что они приходились сородичами этому выродку Паку. Воображение уже рисовало ей картины сотен изрезанных тел на фоне пылающего леса, и душа отзывалась на это не как на что-то ужасное, но расплывалась в слащавой улыбке. Конечно, вести переговоры в таком состоянии было глупо. Но Тира упорно шла вперед, из долга, а может быть из упрямства. К тому же, она не боялась нагрубить королю фахтангов. Удивительно, но сейчас эти страшные полубезумные существа были ей ближе, чем кто бы то ни было: сиды и даже люди. Ведьме они казались такими же как она сама. Изгнанные, униженные другими народами, но, несмотря на это, сохранившими свою гордость. При виде темного жреца, Тира чуть наклонилась. Его слова не вызвали в ней особого движения, вероятно потому, что не смогли сразу пробиться через туман темных эмоций, что бушевал в нутре заклинательницы. - Они называли себя Сумеречной Лигой, стремились познать и приручить Тьму. Еще полвека назад они были весьма могущественны. По пути Мирддун иногда украдкой искоса бросал на Тиру укоризненные взгляды, но тут же отводил глаза. Пока фахтангский жрец обдумывал ответ Тиры, друид сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: - Если король выйдет, первым к нему обращусь я. - и он выступил чуть вперёд. Затем жрец, всё ещё с закаченными в размышлениях глазами, проговорил: - Сумеречная Лига... кажется, припоминаю... Хотя тьма - наша стихия, иногда люди добиваются успехов в чарах над тьмой не хуже, а то и лучше нас, возможно потому что мы с тьмой свыклись, а для них она враг, а врага надо изучать... И если я правильно вспоминаю, эта Сумеречная Лига как раз была из тех, кто добился больших успехов... Я лично с ними не встречался, но один мой приятель, путешественник и тоже волшебник, бывал у них, и говорит, они делились друг с другом знаниями о Тьме. Он даже привозил мне свиток, но то ли я не понял все обороты ирмингского, то ли там не хватает каких-то знаний, чтобы было понятно... - тут он глянул на Тиру прямо. - Буду признателен, если ты поможешь мне понять. И я тебе отплачу чем-нибудь. Но конечно, если наш король будет к тебе милостив. В ответ на слова друида Тира равнодушно пожала плечами, чего не скажешь о жреце. Завеса слепой ярости спала с ее глаз и уступила чему-то более близкому ее сердцу. - Достопочтимый жрец, извини, что не ведаю твоего имени, - произнесла дочь Ордена, ступая ближе, - Не мог бы ты представить меня своему другу. Я почту за честь изучить этот свиток и поведать тебе его содержимое. - Дорхадас. - кратко кивнул он. - Теперь услышал бы твоё. А своего друга я представить не могу, он сейчас путешествует в далёкой холодной Похъёле, где ночь длится полгода, и начинается примерно сейчас, осенью, и где больше всего людей-чародеев. - Тирания, - представилась ведьма, - Скажи мне, Дорхадас, в каких отношениях твой народ состоял с сумеречными ведьмами? - Как и с любыми чародеями, заклинающими Тьму. Пробуем сотрудничать, чтобы понять друг друга, но ведём себя осторожно, как и с любыми людьми. Но именно с сумеречными ведьмами у нас отношений немного, так как они из дальних земель. Кроме того моего друга с ними мало кто виделся. - Что ж, в таком случае я буду весьма благодарна изучить, что есть. Печально, но видимо фахтанги действительно знакомы с ее родом лишь вскользь, иначе бы Дорхадас знал, что их уже пятнадцать лет как нет. А такая разобщенность двух обществт заклинателей Тьмы может свидетельствовать только о недоверии. Тире следует быть осторожнее с фахтангами, ведь самое опасное при обращении со Тьмой - приблизиться к ней ближе разумного. Ведьма отвела взгляд от жреца, высматривая, не идет ли там король. Вскоре в пещере зажёгся очередной глаз, и его обладатель сказал: - Король Исбададен согласен увидеть гостей. Сейчас он явится. Затем появились фахтанги, несущие паланкин. И сидящий на паланкине (как Тира разглядела с помощью магии, он тоже наполовину был в мире теней) был огромен. Одна только его голова была размером с колодец. Паланкин несли не менее десятка фахтангов (а скорее, больше), и они сгибали колени и спины. И когда они поставили паланкин в самом проходе пещеры (но так, чтобы половина несомого всё ещё оставалась в тени), король (а это несомненно был он) проговорил тихо и низко, но всё равно так, что его голос и дыхание наполняли всю поляну: - Покажите мне их... В ответ на приказ один из ближайших фахтангов достал что-то вроде длинных вил и приподнял ими жирное гноецветное веко короля. Открылся его глаз, и видны были его тёмно-красные прожилки. - Говорите. - сказал Исбададен. Мирддун вышел перед ним и припал на одно колено, всё ещё держа посох. - О великий Исбададен, да не прогневайся на наши слова, ибо мы пришли как смиренные послы. - Говори, говори. Переходи к делу. - Я Мирддун, друид Финна Маккула, верховного короля гэльдов. И я клянусь, что Финн - самый честный и справедливый король на свете. Наверняка ты и сам слышал об этом. И я хочу спросить, уверен ли ты, что выбрал правильную сторону в этой войне между людьми? Я знаю, что вы не доверяете людям, но если бы вы помогали Финну, вы могли бы быть уверены, что он и с вами обошёлся бы по справедливости, и нашёл бы вам место не среди теней. Король фахтангов поразмышлял и ответил: - Ты говоришь о чести своего короля, но при этом предлагаешь нам помогать ему... предав другого? Как же честь вяжется с предательством? Может, Финн и правда честнее Идриса, но мы уже заключили договор с Идрисом. И как же мы можем примкнуть к тому, кто, как ты говоришь, честнее, если для этого придётся предать? А может, тот, кто предлагает предательство, и сам не такой уж честный? Когда стало ясно о приближении короля, Тира закрыла глаза и принялась в повторять: "Исбададен, Ис-ба-да-ден, ох дьявол, нужно не запнуться." Набрав полную грудь воздуха, ведьма скинула все лишнее в тени своего сознания и приготовилась встречать величественную персону. Но тем не менее она оказалась не готова. "Это... существо, оно еще фахтанг?.." Разница между виденными ею ранее обитателями теней и королем казалась столь значительной, что не верилось в существование между ними чего-либо общего. Да что там, не верилось в само существование подобного исполина. Меж тем, Мирддун взял слово. В целом, он шел той же тропой, что ведьма и сама наметила. Единственное, она бы начала с другого берега - показала сколь подл нынешний союзник фахтангов. Дослушав речь потустороннего короля, Тира решила тоже выступить. Повторяя друида, она шагнула вперед и препала на колено. - Великий Исбададен, позволь и мне сказать слово. Я Тирания крови Мисты, одна из последних сумеречных ведьм. В армии Финна Маккула я - лишь наемник и, по большому счету, не являюсь его подданным. В бою у берегов этого острова я столкнулась с Клингзором, колдуном что призвал вас в эту войну. Без повода и смысла, он стал метать огнем в собственных людей. Если он предал своих собственных солдат, неужели же ты думаешь, что он сохранит честь перед вами? Твои воины говорили, что лучше слабая надежда, чем отсутствие таковой, но то, что вы имеете - это не надежда вообще, это гарантированное предательство со стороны ваших союзников. Вы не предадите их, ведь они уже предали вас. Исбададен задумался над ответом Тирании. И пока он думал, из леса с кряхтением выбежал здоровый кабан, на котором восседал фахтанг. - Мой король, - сказал наездник, и Исбададен перевёл зрачок на него, - я рад, что ты здесь. Не прогневайся, что прерву твой разговор и твои размышления, но у меня очень важные новости. Я узнал, что Идрис убит, приплывшее на кораблях, штурмует захваченный замок, а Финна утащил Клингзор на грифоне и улетел куда-то в этот лес. - И что же, - спросил король, - наши воины в тенях не справились с нападением? - К сожалению, нет. Двое увидели во мраке водного тоннеля, соединяющего ров с колодцами, что какие-то два человека пробирались там, как-то создавая себе место с воздухом, и эти люди чуть не утопили их. - Что ж, - протянул Исбададен, медленно перевода взгляд до на гонца, то на Тиру и Мирддуна, - это упрощает мои размышления. Раз уж Идрис погиб, и скорее всего не сможет удержать королевство, то и наш с ним договор теряет силу. - затем зрачок остановился на друиде и ведьме. - Но это ещё не значит, что я перехожу на сторону Финна. Пока я буду ни за кого. Принесите голову Клингзора. Я и сам знаю, что он очень ненадёжен, и он угроза и нам. И желательно, перед тем как убить, или хотя бы после, выведайте, кто ещё помог ему открыть нам путь в этот мир. Я знаю, что он сделал это не один, но не знаю, кто ещё был. Возможно, тогда оставшуюся островную войну я буду выступать за Финна. "Ирдис убит? Замок штурмуют? Когда они успели?" И в самом деле, казалось еще десять минут назад Тира оставила лагерь, и тогда и речи не шло о каком-либо наступлении. Впрочем, это только на руку. Колдунья и не собиралась уговаривать жителей Тьмы выступать за Финна. С нее вполне хватало невмешательства. - Я благодарю тебя, мудрый король, - уверила дочь Лиги и украдкой посмотрела, не ушел ли еще тот шаман. - Спасибо, великий Исбададен. - Мирддун поклонился королю. - Что ж, на этом, полагаю, разговор окончен. - сказал Исбададен. Слуга убрал вилы, и веко короля опустилось. Затем паланкин унесли. Гонец на кабане ускакал куда-то. Мирддун одобрительно кивнул Тире, но было видно, что его настроение что-то омрачало. Дорхадас протянул Тирании когтистую ладонь и спросил: - Готова ли ты посмотреть свиток прямо сейчас? Когда король фахтангов удалился, колдунья встала. - Готова, но... - она посмотрела в сторону Мирддуна, - Если сейчас действительно идет штурм, я должна быть на передовой. - Что ж, иди. - слегка досадливо ответил жрец. - Являйся в любое тёмное время. И он ушёл в пещеру. Когда Мирддун и Тирания отъехали на олене и лошади на достаточное расстоение, друид сказал ей полушёпотом: - Тира, ты, вроде знаешь, что я могу видеть чувства других? Или не знаешь?.. Позабыл всё в этом лесу... Ну, теперь точно знаешь. Так вот, с Исбададеном это было довольно трудно, он хорошо их скрывает. Но всё же мне удалось почувствовать в нём какое-то лукавство... Не знаю что, но с ним всё не так просто. Но Дорхадос хотел поговорить с тобой об искусстве тёмной магии совершенно искренне. Маги любят поговорить о своём искусстве с теми, кто понимает. Еще бы она не помнила, удивительная способность Мирддуна была по сути единственное, что Тира о нем знала. - Это, конечно, не лучшая новость, но от Исбададена вряд ли можно было ожидать большего, - спокойно говорила в полный голос ведьма, уж она-то почувствует, если кто из фахтангов окажется поблизости, - Надеюсь, его лукавство будет заключаться в выжидании, кто возьмет верх, с тем чтобы потом объединиться с победителем. А что касается жреца, то я жалею, что он не сказал, как его найти. Не станет же каждый встреченный фахтанг вести меня к нему, лишь назови его имя. Вдруг Тира увидела впереди, с боков около десятка половинных силуэтов из тёмной магии - фахтанги прятались в тенях деревьев и кустов. У некоторых она разглядела копья, а те, у кого не разглядела, можно было предположить, просто держали копья в другой руке, которая находилась уже в этом мире. Также она увидела четырёх, сидящих на деревьях, и было похоже, что они натягивали луки. В этот же миг Мирддун принял шокированное лицо, его зрачки расширились, он мгновенно взял посох боевым хватом и сказал: - Видение... Нас ждёт опасность!.. Увидев перед собой тьмаликих, Тирания остановилась с сомнением. Услышав же Мирддуна отшатнулась. Нет, невозможно, желай Исбададен их смерти – приказал б обезглавить их прямо там. Да и не такие-то они важные персоны, чтоб стремиться их убить. Друид, конечно, ценится при дворе Финна, но в войне его вес незначителен. - Что происходит? Я вижу фахтангских воинов впереди! – ошарашенно объявила она мудрецу, через силу не срываясь на крик. Взяв Мирддуна под руку, Тира дернула его в сторону. - Надо сменить направление, быть может они нас еще не заметили. Однако, позади тоже ждала опасность - с поднятым копьём гнал фахтангский всадник на вепре (не тот же, что гонец - гонец был стройным, этот же - мускулистым и имел короткую бороду). Тогда же ближайшие пешие воины вышли из укрытий и угрожающе направились к ведьме и друиду. И тут из-за деревьев позади сбоку выбежал некий зверь, похожий на медведя, и сшиб кабана. Всадник отлетел к дереву выронив копьё, кабан грузно завалился набок, но был жив. А этот зверь был никем иным, как Крэнком. Мирддун же скороговоркой выкрикнул заклинание: - Свет, ночь озари, врагов прочь прогони! И из его посоха ширящимся конусом вырвался поток яркого света, заполнив почти всё пространство впереди и охватив почти всех фахтангов. Двое, однако, успели проскочить с разных сторон, на расстоянии шагов по пять-десять справа и слева, а ещё двое ползли по земле, крепко зажмурившись. Стрелы просвистела мимо, воткнувшись в землю на пару шагов от друида и ведьмы. Мирддун, держа посох, выглядел очень напряжённым - такое мощное заклинание явно давалось с трудом. И всё же же он нашёл силы крикнуть: - Бегите! Это свет, он их только ослепит! Не бойтесь за меня! Раз уж Крэнк дал обещание девушке, то исполнит его. Даже если эта самая девушка против. И уж тем более если ошейника для послушания на нём нет. Поэтому почти сразу же он проигнорировал то, что за его проход на территорию грозит смерть. Благо обоняние позволяло держаться на достаточном расстоянии от стражей и не терять из виду бывшую хозяйку. Хотя, стоит признаться, большую часть времени обещание это было держать нелегко. Даже с его непривередливым вкусом смотреть на повелителя местного населения было мягко говоря неприятно, а вслушиваться в политику скучно, а кроме того постепенно начинала таять беспочвенное предчувствие, что что-то пойдёт не так. Однако чипрел остался и за это был вознаграждён возможностью сделать подвиг. В первую очередь, учуяв воинов тьмы, Крэнк заспешил к ним, чтобы "поприветствовать" их сзади, но ситуация резко изменилась, когда на сцене появился всадник на кабане. Пришлось спешить обратно, чтобы выпрыгнуть на дорогу и издать громкий рык, напугав зверька, чтобы тот, игнорируя хозяина, ударился в паническое бегство. Но только времени было недостаточно и на последнюю часть у Крэнка просто не хватило времени. Пришлось импровизировать, а потому в дело пошла лапа. - Чё ты такой быстрый-то, весь выход испортил... - негромко (по меркам своей крупной формы) произнёс он, после чего обратился к Тире, сближаясь с небольшим отрядом ведьмы и друида. - Беги впереди, я прикрою. Можешь колдонуть что-то, если хочешь, но по пути. Тирания до последнего надеялась, что воины теней пришли не за ними, но нет. Она с друидом не успели даже ретироваться, так как неожиданный удар пришелся и со спины, причем со спины их противника... - Крэнк? Сложно сказать, что испытала колдунья при появлении грызуна - в ней поднялся целый букет чувств, и отдать приоритет какому-либо одному было нельзя. Да и времени разбираться в себе ей никто предоставлять не собирался. - Мирддун, не усердствуй! Пешком им за нами не угнаться! - заметила Тира, взяв друида за руку, - Уходим, пока они не пришли в себя. За тем взгляд ведьмы упал на чипрела. - Беги впереди, чтоб знать, нет ли засады по пути. Мирддун, поколебавшись, опустил посох, и свет погас. Можно было заметить нескольких валявшихся на земле и зажимающих ладонями глаза фахтангов. Друид на олене, ведьма на лошади и бурундубел быстро оторвались от пеших, однако их стал нагонять наездник на кабане с тяжёлым топотом... Тирания оглянулась на преследователя. Как ни странно, но его присутствие было даже на руку. Ведьма заняла позицию за друидом и стала скапливать Тьму на левой руке. К тому моменту как всадник их догонит, его собратьев как раз останутся далеко позади. Тира собиралась подпустить фахтанга на расстояние, чуть большее чем нужно для атаки, и метнуть ало-черный сгусток в его скакуна. Сбив противника на землю, она и сама остановит лошадь. Поначалу перевоплотившийся в свою настоящую форму бурундобел согласился с приказом Тиры и возглавлял эту гонку преследования. Но так как судя по всему нос Крэнка не учуял никаких подозрительных запахов впереди, а потому, замедлившись он вначале поравнялся со скакуном Тиры. - Впереди чисто, а вот сзади не очень. Пойду исправлю. - отметил он, после чего снова сбавил скорость, сближаясь с противником. Теперь у него была возможность рассчитать свою эффективной и, что, наверное, важнее, эффектную передними лапами по всаднику с целью сбросить его прежде, чем тот успеет отреагировать. С предварительным превращением в зверя, конечно же. Двое отлично справились: Тирания поразила вепря, Крэнк, внезапно увеличившись - всадника. Кабан с воем забегал без разбору, сталкиваясь с деревьями. Когда он притормозил, врезавшись в сосну, Мирддун вдруг запел тихую успокаивающую песню с невнятными словами. Кабан тяжело и злобно дышал, но пока стоял, не двигаясь. Прервав пение, Мирддун скороговоркой тихо сказал: - Я не смогу его долго сдерживать песней, он слишком зол. - и он продолжил петь. А лежащий на земле фахтанг проговорил: - Глупцы... Вы не знаете, что значит связаться с Исбададеном!.. Сперва ведьма думала остановить чипрела, но затем рассудила, что это дело вполне можно поручить и ему. Так или иначе, ей все равно потребуется его помощь, а зарядом Тьмы можно и промахнуться. Собственно, так и произошло. Красно-темный шар прошелся по животному лишь вскользь, так что тот хоть и сбросил наездника, но остался цел. - Ударь его по голове и закинь на мою лошадь, - скомандовала Тира Крэнку, останавливаясь подле лежащего фахтанга, - Обсудим с ним в лагере и его самого, и Исбададена. -  Да не нужен никому твой Бураден. Возомнил себя кем-то важным, потому что вышел оттуда, откуда никто не выходил... - фыркнул Крэнк, не особо стараясь выговорить имя правителя фахтангов верно. - А теперь на правах пленника ты можешь молчать или получить по голове. Третьего не дано. Пока что бить бывшего наездника чипрел не стал, надеясь на его благоразумие, а просто поднял и бросил на лошадь, предварительно убедившись, что больше оружия у него нет. - Боюсь не рассчитать силу. - признался он. Впрочем, если противник окажется дураком и будет дёргаться и болтать - придётся послушаться хозяйку. - Только не пойму, зачем он тебе. Ничего интересного не расскажет. Тирания недовольно посмотрела сперва на фахтанга, затем на Крэнка. - Если во время езды он меня выкинет из седла, пеняй на себя. А есть ли у него интересные темы для разговора - это уж мне решать. Фахтанг недовольно фыркал, когда Крэнк взваливал его на лошадь. - Ты дура... Думаешь, если вы дадите свободу Исбададену и его подданным, все будут жить долго и счастливо? Нет. Сначала они вам помогут, а потом вспомнят старые обиды и будут без разбора убивать всех людей и сидов! Мы же убиваем только тех, кого велят госпожи! Это цена за наше освобождение! А остальных людей не тронем! - Речи пускать будешь, когда спросят, а сейчас умолкни! - и Тира дала ему испробовать свое темное искусство на собственной шкуре. Хоть внешне этого и не скажешь, сказанное пленным перевернуло ее восприятие происходящего. Но расспросам свой черед, сейчас же требовалось поскорее скрыться от преследователей. На дальнейшем пути из леса им не встретилось особых приключений. Пленный фахтанг неразборчиво ворчал. Тира и Крэнк могли сказать друг другу что-нибудь за это время. - Признайся, ты рада, что я не послушал и отправился следом. Чипрел был крайне доволен и горд собой. Пусть не всё прошло именно так, как ему этого хотелось, геройский подвиг ему определённо удался. А самое главное, он был уверен, что теперь Тире не отвертеться, что без него она бы пропала. А потому он не заводил разговор как-то путанно. - Должна признать, ты наконец оказался полезен, - заметила Тира, косясь то на пленного, то на Мирддуна, все же, она очень не любила вести беседы при посторонних, - И стал ты таковым, разумеется, уже после побега. - Ну вообще-то тогда как раз ты сбежала от меня. Мне пришлось догонять. Я с самого начала чувствовал, что нельзя тебя туда отпускать. - продолжая улыбаться, заметил чипрел. - Кстати, не называй себя больше никогда ведьмой. Ты не старая и не страшная, и детей не ешь. Ты - полная противоположенность. Мирддун, казалось, совсем не слушал их, лишь смотрел вперёд. Пленника, может, раздражал разговор, пока его везут, но на содержание ему было явно плевать. Тирания уже собиралась заметить, что она-то "сбежать" никак не могла, ибо была "хозяйкой", но словопоток Крэнка заставил ее высказать совсем иное. - Закрой свой поганый рот! - Тира резко повернулась к ухмыляющемуся чипрелу, - Ведьмы - это не чудовища, думающие только о том, как бы насолить несчастным людишкам. Ведьма - это "сведущая", "ведущая". Это та, что стремиться познать неизведанное, овладеть недоступным, тем, к чему тебе подобные и деревенские дурешки и подступиться бояться. Я ведьма, и мать моя была ведьмой, и до нее еще пять поколений моей родни - тоже ведьмы. И я горжусь этим! Дочь Лиги выдохнула и перевела взгляд на друида. - Прошу прощения, достопочтимый Мирддун, что тебе пришлось выслушать всю эту брань. - Дело твоё. - спокойно ответил друид. Настроение Крэнка резко омрачилось, а сам он остановился. Он ждал совершенно другой реакции, никак не столь открытой ярости. И если в первой сегодняшней вспышке он не был виноват совсем никак, то сейчас оправдать себя он не мог. - Прости. Тира. Я... я не хотел тебя обидеть, поверь! Мы просто не поняли друг друга. - тут же поспешил он нагнать лошадь колдуньи. Теперь он уже больше говорил от отчаяния, а от радости от недавней победы не осталось и следа. Ведь даже если это и был шанс, на который он так надеялся, теперь, скорее всего, он упущен. - Послушай, я не знаю о тебе ничего. Ни о тебе, ни откуда ты, а каждая моя попытка, каждый раз, когда я спрашиваю, ты не рассказываешь. Ты уходишь от ответов, меняешь темы. Я ведь никогда не желал тебе зла. Совсем наоборот. И я всегда говорил, что ты не злодейка. Пожалуйста, прости. Глаза ведьмы вновь метнулись к Мирддуну, потом к плененному фахтангу. Все же следовало сразу пресечь разговор, который становился все более личным. Но еще не застывшая после каления натура оставалась плохо управляема, теперь же начало было положено, и останавливаться стало поздно. - По крайней мере, теперь ты знаешь мое истинное имя, - заметила Тирания, - И я ничего не таила с тех пор, как поняла, что гэльды не страшатся темной магии. Просто ты всегда желаешь чего-то не в то время. - А какое время-то? - с недоумением спросил чипрел. Ему хотелось добавить, что у него сложилось впечатление, что именно когда он задаёт вопрос, оно заканчивается, но понял, что это неразумно. - Время, когда мы наедине, - со вздохом издала Тира, - Тебя же все тянет на задушевные разговоры у всех на слуху. Как сейчас. Ведьма кивнула на ехавшего по соседству друида. - А я не люблю выкладывать свою подноготную всем подряд. Сказанное колдуньей было лишь сухим фактом. Собственно, и сейчас она говорила только по тому, что пленному ее речи были немногим важнее, чем белкам. Что до Мирддуна… в Тирании постепенно зрело понимание, что он не долго будет делить с ней путь. - И это только одна причина… - как-то отстранено добавила она. - А есть и другая? - несмотря на то, что и с первым пунктом чипрел был совершенно несогласен, хотелось выслушать второй. Мирддун сказал: - Скоро уже опушка... Надеюсь, по пути вы более не столкнётесь с опасностями, и я покину вас. Мне нужно ещё уладить кое-какое дело с сидами. Ты ведь передашь королеве всё, что надо? - и он начал постепенно сворачивать, но напоследок ещё сказал, не назидательно, а как бы предлагая совет: - А зверя не помешало бы поблагодарить. Он ведь всё-таки спас нас. - Удачи, великий мудрец, - попрощалась Тира, напутствующие же его слова заставили ее нахмуриться, - Я признала его заслугу, что еще ему может от меня потребоваться? Вернувшись обратно к дороге, дочь Лиги тихо, будто сама для себя добавила: - Ведь он уже не мой слуга… Тут же в памяти вспыли их разговоры, особенно последний. Тирания обернулась на чипрела. В любой момент он может просто исчезнуть средь кустов. Это их последний разговор, так что к чему недосказы? Она решила выдать ему все как есть, прямо, как собиралась тогда, перед встречей с этим Паком. - А скажи на милость, с какой стати я должна быть откровенной с тем, от кого сама слышу только ложь? - Это ты про моё прошлое? - уточнил парень, перед этим обречённо выдохнув. Сильных контр-аргументов у него на этот счёт не было. - Я рассказал тебе правду, но она тебе не понравилась, пришлось придумать новую. Да и шансов у меня получить от тебя взаимность куда меньше, если я действительно всю жизнь ношу эту шкуру. - Ха, твоя история, - усмехнулась Тира, - Ты лгал мне регулярно. При первой же встрече про свой ошейник, потом сочинил историю о проклятье, а помнишь, как подрался с Рагнаром? Я три раза тогда тебя спрашивала, не произошло ли у вас чего, и три раза ты лгал мне в глаза! И даже когда я показала, что знаю правду, на тебе не было ни тени раскаяния. То есть ложь проела тебя до такой степени, что уже не кажется тебе зазорной. И отвернувшись, она добавила. - Омерзительно. - А что мне, рассказывать, как я за день до этого буквально уничтожил лавку, потому что не знал, что моё превращение опасно? - на секунду хихикнув, произнёс коротышка. - Мне нужна была помощь, и, кстати, ты тогда меня тоже обманула и чего-то всё это время тоже не раскаивалась. А драка - это пустяк, который неважен, личное между ним и мной. Зачем мне тебя в это втягивать? Я не солгал ничего страшного. «А вот и подтверждение моих слов» подумала Тира, краем глаза зацепив довольную ухмылку чипрела. - Это не тебе решать, - ответила она вслух, - Тебе ничего не важно. Как я уже сказала, ты прогнил насквозь, и тебе все равно, говорить правду или ложь. Меж тем даже те темы, где правду говорить недозволенно, не принуждают к низости – ты мог бы просто сказать, что не можешь об этом говорить. Чуть пораскачивавшись в седле ведьма добавила: - Я не стану утверждать, что сама безгрешна. Мне тоже приходилось лгать и обманывать, но тогда речь шла о моей жизни, и даже большем, чем она. И все равно я стыдилась этого. Тебе же, - вновь обратилась на собеседника девушка, - Все равно. Я не знаю, отчего ты отправился в человеческий мир, но не удивлюсь, если тебя просто изгнали. - Что ж, я зря теряю время. - подвёл итог чипрел. - Мне нужна девушка, которая примет меня таким, какой я есть. Ты же видишь других лишь не такими как ты. В любом случае, зла я никогда тебе не желал, в этом я был абсолютно искренен. И советую тебе снова подумать о том, какой путь ты выбрала. Все короли одинаковы, просто другие лучше притворяются. А в войне нет ничего хорошего. Крэнк сделал небольшую паузу, отвернувшись. - Вряд ли это будет возможно, но если вновь встретимся и тебе понадобится моя помощь - обращайся. Но на всякий случай прощай. В этот раз я уйду на самом деле. Лишь дождавшись ответа или убедившись в его отсутствии, парень вначале остановился, позволив Тире удалиться, а после отправился в свой путь. Некоторое время колдунья лишь недоуменно смотрела на Крэнка, затем же внезапно расхохоталась: тихо и скромно, по меркам любителей, но более чем импульсивно для самой Тирании. - Ты хочешь сказать, что действительно пытался достучаться до моего сердца? Это даже не смешно, это глупо. Ни я, ни какая-либо иная женщина не обратит на тебя внимание, не важно, будешь ли ты белкой или человеком. Потому как ты не ими интересуешься, ты интересуешься женщинами, но не личностями. Тебе все равно, кто она: разбойница, крестьянка, волшебница или принцесса – имеет значение только пол. Кому нужен кавалер, который не делает разницы между тобой и любой другой женщиной? Кому нужен тот, кто не ценит твою индивидуальность, кто «любит» в тебе половые признаки, а не тебя саму? До тех пор, пока ты будешь желать всего и сразу, ты не получишь ничего. Сейчас это я тебе говорю не как хозяйка, и не как злобная ведьма, а как женщина. Думай и прощай. Произнеся эту речь, Тира легонько подогнала Артио, лес уже расступался. - Глупость. Да, это про меня. - лишь добавил Крэнк. Перед Тирой был прежний вид - море, корабли у берега, сожжённый городок, холм, на холме замок... Только не было войска Грайне. Но затем Тира заметила, что подвесной мост замка опущен через ров, а на стене ведётся бой. "Если вновь встретимся" мыслила Тирания, улыбаясь сама не зная чему "Через неделю он моего имени не вспомнит, а через месяц - лица." Вообще говоря, Тира и сама уже собиралась отпустить Крэнка, сразу после того как последней, финальной проверки на лживость, которую, она была уверена, грызун провалит. Но случилось, что случилось. Увидев, что битва уже в разгаре, ведьма кое-как стащила пленного фахтанга с лошади. - Дернишься - убью, - предупредила она. Использовав кнут в качестве веревки, а собственный перекрученный кляп - кляпа, Тирания связала воина теней, затем вновь вскочила на Артио и помчалась к охваченному баталией замку.  

Доран и Тира взяли прежних коней, и потому они не отставали от Мирддуна, едущего на олене рысью. И Крэнк бежал за ними. Друид завёл их довольно далеко в чащу, солнце уже показывало лучи из-за скалы на западе. И по дороге Мирддун рассказывал: - Чтобы пояснить вам, что к чему, я должен сначала рассказать историю островов, если вы вдруг не слышали. Гэльды на них жили не всегда. Одни племена сменяли другие. В совсем уж древние времена жили вовсе неведомые народы, о которых наверное никто и не помнит. Племя за племенем, и одно из них сменили фоморы - те самые, в честь которых назван конь Дорана за его расцветку. Ну, ещё их можно называть фахтангами, чтобы не путаться. Они похожи на людей, только могут показаться страшноватыми. А затем пришли сиды. - затем Мирддун оглянулся на Тиру и уточнил: - Ирминги называют сидов эльфами. - потом снова стал смотреть вперёд. - Они выстраивали разные отношения с фахтангами - пробовали и мириться, и торговать, заключать королевские браки, но всё же сиды вытесняли фахтангов, у них было множество великих битв, и в конце концов вытеснили фахтангов в мир теней, а сами обосновались на островах на несколько веков. Потом пришли придды, в честь которых именно этот остров и назван, но они народ мирный и больше гораздый на защиту, чем на нападение, поэтому они уживались с сидами, и рассказывая историю заселения островов, приддов часто даже не упоминают - не интересно. И наконец, пришли гэльды, и подвергли сидов участи, подобной той, что сиды подвергли фахтангов - вытеснили их в леса и в холмы. Кое-где остались сидские башни, намного более красивые, чем гэльдские, их занимают то одни, то другие жильцы, но за ближайшую тысячу лет, пока развеивается сидское волшебство, они постепенно развалятся одна за другой. Так, о чём это я... Ужас, о котором я говорил - это те самые фахтанги. Обычно они не вылезают из мира теней, кроме как в самых диких местах островов, но здесь, сейчас, они вдруг начали появляться. В любом месте, где чёрная непроглядная тьма, они могут появиться. Сначала одна их половина - один глаз, одна рука, одна нога, пока другая половина остаётся в мире теней, а затем и появляется другая. Они и помогли захватить в плен нашего короля Финна. Кто же открыл им дорогу в наш мир? Возможно, тот волшебник на стороне захватчиков, что призывает пламя - не видели ли вы его? А может, и кто-то другой. Так вот, Тира, ты же как-то связана с тьмой? Я сейчас веду вас в самую чащу. Попробуй найти там место, где сила тьмы повыше, и мы попробуем встретиться с фахтангами, и понять, чего они хотят, и откуда они взялись. А почему мы берём с собой Дорана? Я просто чувствую в его душе пустоту. А пустота - это что-то сродни тьме. Возможно, рядом с ним мы сможем соединиться с фахтангами, даже если будет не совсем темно. Возможно, я только так предполагаю. А даже если и нет... Не помешает ещё один меч, когда ведутся переговоры с фахтангами. Они остановились. Было весьма сумеречно в лесной чаще, но не настолько темно, чтобы фахтанги появились внезапно, и лучи солнца ещё выглядывали из-за западной скалы. Друид слез с оленя. - Вот, думаю, здесь - самое место. И тут раздался звонкий, игривый юношеский голос: - Эй, самое место для чего, папаша? Мирддун завертелся вокруг, озираясь, держа наготове посох. И наконец, что-то разглядел. - А, это ты, Пак... Я как раз говорил о сидах. - Да? Удачно я появился. - раздался тот же голос, и Тира, Крэнк и Доран разглядели сидящего на ветке стройного юношу с длинными светло-русыми волосами, одетого в плащ, сливающийся с красно-жёлто-зелёной листвой ранней осени. - Чего же вы хотите в нашем лесу, человечики, и ты, странный зверь? О, да на тебе ошейник? Ай-ай-ай, кто же это такой нехороший нацепил его? Не слушая про ошейник, Мирддун спросил: - Пак, ты не мог бы помочь нам, и сдвинуть своими сидскими чарами деревья так, чтобы наступил полный мрак? - О, вы хотите призвать этих гадких, противных фахтангов? - Пак игриво погрозил указательным пальчиком. - Извините, но у сидов не очень хорошее мнение ни о фахтангах, ни о человечиках. - Не для себя призвать. А чтобы узнать, откуда они сейчас появились и чего хотят, и может, прогнать их, откуда они пришли. - Что ж, поверю, друидик. Ты же всё-таки в хороших отношениях с нашим королём Обероном. - сид ловко и бесшумно спрыгнул на землю и встал на ноги. - Но прежде чем спускать на нас этих  зубастых клыкастых одноглазиков - может, твоим друзьям есть, что сказать по этому поводу? Может, у них есть вопросики ко мне или к тебе? От рассказа Мирддуна тело Тиры покрылось мурашками, толи от страха, толи от возбуждения. Мир теней. В детстве Тирании довелось лишь мельком слышать о нем, но в ней не было сомнений – речь идет о настоящей Тьме. - Обращение с первозданной Тьмой совсем иное, нежели то, чем мы тут занимаемся, - вспомнились тут же слова Скорби, - Немногие ведьмы заходят туда. Она чужда человеческой природе, так что ты даже не сможешь осознать, что за опасностью она тебе грозит. До селе она лишь плавала на поверхности, даже не соприкасаясь с той глубинной исходной Тьмой. Готова ли она столкнуться с ней лицом к лицу? Тирания одновременно страшилась и желала этой встречи. - Сперва расскажите нам, что представляют из себя эти существа? - отозвалась на вопрос колдунья, - Каковы их нравы и порядки? Волшебник задумался, опустив взгляд, и ответил: - Это очень сложно сказать. В сказаниях об их отношениях с сидами во времена, когда они жили в нашем мире - вроде бы люди как люди. Тоже женятся, имеют воинскую честь, знают чародейство и другие искусства, и в этих искусствах сравнимы по мастерству с сидами. Но кто знает, как их нравы изменились за время, проведённое в мире теней. О редких встречах уже после, когда они вылезали из этого изгнания, говорят, будто бы они просто чудовища, которые нападают на людей и пугают до оцепенения, но может, это самые дикие их ветви, да и если не дикие - представь, каково оказаться в мире, из которого тебя или твоих предков тысячи лет назад изгнали, и где всё враждебно - тут уж испугаешься и будешь нападать. Либо люди сами пугаются и нападают первыми, а фахтанги отвечают тем же. Но именно эти, которые появляются здесь и сейчас, видимо, всё же как-то договорились с людьми, нашими врагами. - тут Мирддун посмотрел на Пака. - А может, сиды знают больше? Пока пожал плечами и ответил: - Мы знаем всё то же самое, только поём больше песенок о том, какие фахтанги противные. Те, кто застал времена битв с фахтангами, давно все уплыли на Запад, даже король Оберон родился после. Может, кто из древних и остался, но неведомо где на островах, и у вас наверное нет времени искать их. Затем Мирддун продолжил: - А что касается внешности, то они, как я, вроде, говорил, похожи на людей - те же руки, ноги, голова. Только они очень бледные, и у них мертвенно-тусклые голубые глаза, да острые зубы и когти. Встречая фахтангов, рассказывают и о прочих уродствах - глаза на спине, губы на груди, козьи головы на плечах, но людская молва часто преувеличивает. Ещё рассказывают, будто они бывают исполинами, вот тут не уверен, правда или ложь, уж слишком уверенно это говорят об их древнем короле Балоре. А вообще, есть легенды и об их красавцах и красавицах - о них говорят, когда рассказывают о временах мира с сидами. Ведьма мерно кивнула. - Великий чародей, ты говоришь фахтанги одно время жили дружно с сидами и даже создавали с ними семьи, - после сказанного Тира повернулась к Паку, - Не сохранилось ли у вашего народа преданий, каковы они в быту? Что их может разозлить, а что им по нраву? Пак сложил руки за спиной и слегка попрыгал на месте - то вправо, то влево. Видимо, таков у него был жест раздумий, сродни почёсыванию затылка у людей. Наконец он остановился и ответил: - То же, что у всех. Злит - когда с ними не согласны, когда их обзывают, например, одноглазыми, их самих, или их королей, или их народ. По нраву - хорошее вино и еда, прекрасные представители другого пола, звонкие песенки, когда они дерутся и побеждают, и вежливость. Только успеете ли вы расстелить перед ними скатерть с жареными куропатками и золотыми кубками с приддским вересковым мёдом, и начать петь под лиру о славных победах фоморских вождей Мора и Конанда, да о Балоре, где он не побеждённое чудовище, а храбро погибший герой? - Вообще меня интересовало нет ли чего-то такого, что в нашем понимании безобидно, но в их культуре считается недопустимым, - пожала плечами Тира, - Я полагала, что их обычаи далеки от наших. Спасибо. Колдунья перевела взгляд на Дорана, ожидая его согласия на начало. Подумав над фразой Тиры, Мирддун заметил: - Пожалуй, не стоит при них говорить хвалебно о каких бы то ни было наших богах, героях и прочих святынях и почитаемых вещах. Некоторые народы этого не любят, а уж те, кто был в изгнании из-за других народов - тем более. Если бы не голос, а кроме того очередной незнакомец не говорил о себе в мужском роде, чипрел бы ещё долго не понял, что перед ним юноша, а не девушка. Парней с таким строением тела и такой длинной волос он видел впервые. Также и манера вести разговор была весьма своеобразной. Ко всей этой сумбурности добавился вопрос, на который Крэнк толком не успел ответить. Ну а чего уж говорить о разговоре, в котором чипрел понимал лишь капельку больше, чем ничего. - Это... Я не понял, так что, если сделать совсем-совсем темно, то начнут появляться какие-то... - коротышка сделал паузу, пытаясь найти корректное слово. - ... какие-то существа? Я думал, это всё страшилки детей пугать. - Да, как-то так и есть, зверь, невиданный даже сидами. - сказал Пак и тут бесшумно подскочил к Крэнку и сел перед ним на корточки. - Так что же это за ошейник, зверёк? "Вот скакун же. Передвигается и меняет темы одинакого резко. Подозрительный он." - Подарок. - после небольшой паузы заявил он, после чего перевёл вполне нейтральный взгляд на Тиру. - От моей подруги. - Интересно-интересно... - проговорил Пак, вставая и оглядываясь на Тиру. - И что же значит этот чудесный подарок? - спросил он, заложив руки за спину и слегка покачиваясь то на пятках, то на носках. "Интересно, все эльфы такие... неугомонные." - Это напоминание Крэнку, где он находится, - ответила Тира, бросив на чипрела недовольный взгляд, - К сожалению, он пока не освоился в мире людей и порой забывает, что дозволено, а что нет. Этот ошейник помогает ему быстрее вспоминать. - А, вот в чём дело. - сказал Пак и развернулся и нагнулся к Крэнку. - И как, нравится ли тебе в мире людей? - К сожалению, пока лишь в размерах территории разницу заметил. - честно признался парень. Доран стоял чуть поодаль и молча наблюдал за беседой. Палачу не терпелось поскорее заняться делом - то, что Мирддун выбрал его чуть ли не как наживку, не радовало Сансона, но пока тот был не в том положении, чтобы протестовать. Пустота в душе, привлекающая фахтангов. Это... не вдохновляло. Рассказ про них звучал как занимательная сказка, но сейчас она казалась опасно близкой к нему и слишком реальной. - У меня нет вопросов, - холодно отозвался хмурый Доран, решив и дальше не сильно раскрывать рот. Тут Пак снова сел на корточки и без лишних слов ощупал ошейник Крэнка. - А не желал ли ты никогда его снять? - Я попросила бы, достопочтенный сид, не раскидываться такими громкими словами. Тирания подошла к присевшему Паку со спины. - Мы не собираемся вмешиваться в вашу жизнь, и я надеюсь, ты не станешь вмешиваться в нашу. Если бы Пак был девушкой, то он бы лишь с радостью позволил ему гладить как ошейник, так и самого себя сколько угодно. Но со стороны парня такой жесть ему не нравился, а потому он поспешил отскочить назад. - Нет. - сказал больше от небольшого испуга он, после чего поправил себя: - Ну иногда там чешется сильно, тогда очень хочется. Но лапы коротки, неудобно. Пак встал и по-доброму усмехнулся. - Боишься меня, зверь? Что ж, мы, может, ещё поговорим, а пока я должен помочь Мирддуну разобраться с этими одноглазиками. Сидам тоже будет неприятно, если они будут докучать. После этого он... заплясал. Танец состоял из сложных фигур, и движениями рук он словно бы... указывал деревьям, куда тянуть ветки. Движения деревьев не казались чем-то противоестественным - словно бы это были обычные покачивания веток. Но двигались они точно туда, куда указывал Пак. И в конце концов он создал надо головами путников некий шатёр из крон, а в этом шатре - и ветвисто-лиственные "пещеры". Так, некоторые закутки стали совершенно непроглядно-тёмными, хотя в других местах сквозь ветви ещё виднелось небо, освещаемое розовыми лучами - должно быть, Пак оставлял "безопасные места". - Итак, Тира, - сказал Мирддун, - попробуй почувствовать - нет ли в самых тёмных местах магии Тьмы? Не бойся, мы рядом. Тирания буквально испепеляла зазнавшегося эльфа взглядом. Большего оскорбления, чем такое демонстративное игнорирование она сейчас не припомнила за всю свою жизнь. Совершенно неизвестно, как бы она себя повела, не будь рядом Мирддуна, а сам Пак - нужен для дела. Все же ей пришлось проглотить обиду, но сама себя она уверила, что лишь на время. Сейчас же она по совету друида сконцентрировалась, но не на внешнем мире, а на внутреннем. Ведьма поднимала Тьму с глубин своего сознания, переводила ее в свои чувства, да бы та сама указала ей место нахождения других источников. Теперь колдунья могла чувствовать потоки Тьмы, словно обычный человек ветер. И тут она почувствовала, что в одном тёмном месте магия Тьмы складывалась в нечто, по форме напоминающее человека. Точнее, половину человека - левую, но стоявшую так, будто имелась и другая половина. - Пришел, один, - медленно произнесла колдунья. Потерев от воздуждения руки, Тира направилась к пришельцу. - Ты увидела меня?.. - раздался вдруг тихий низкий голос, и очертания из магии тьмы постепенно растворились, зато на их место пришёл странный неприятный запах, дыхание, и тускло загорелся мертвенно-голубой глаз, из магии же тьмы возникли очертания второй половины этого "человека". - Если ты за наших врагов, то твоя зоркость тебе не поможет. Мы появляемся отовсюду, где возникает тьма, и от нас не уйти. И в каждом нашем глазу частичка глаза Балора. Зачем же ты искала встречи с нами? Тира почувствовала, что подобные половины возникают то тут, то там в закутках среди густых ветвей, но не спешат показываться. Дорану хотелось пошутить про танец сида, но пришлось сдержаться. Оглядываясь по сторонам в сгустившейся тьме (чёрт бы побрал это слово, палач начинал его ненавидеть) и видя летающий глаз, который вызывал ещё больше желания пошутить, Доран стоял в боевой готовности и усмехался. Бояться пока было нечего. По крайней мере, с его точки зрения. Тирания смотрела на появившееся существо даже с некоторым благоговением. Вот они, обитатели потустороннего мира, что провели с Тьмой рука об руку сотни лет. Дух захватывало от того, что они могли бы ей поведать. Но Тира же была сумеречной ведьмой, а не дьяволопоклонницей, и помнила, что Тьма - это опасная сила. Ее нужно подчинять, но не подчиняться. - Укроти свой нрав, воин Балора. Дочь Ордена согнула руки в локте, демонстрируя фахтангу пустые ладони. - Я пришла не биться, а выяснить, что заставляет вас проникать... - с ее уст чуть не сорвалось "В наш мир", но ведьма вовремя осознала, что такие слова могут вызвать негодование, - В этот мир. Крэнку же, судя по всему, было не по себе больше всех остальных. Его "стиль боя" был весьма прямолинеен - бей, кого видишь. А вот когда видишь только глаза, а уж тем более всего один глаз, то эта тактика становится куда менее эффективной. Впрочем в темноте очень удобно скрывать своё состояние, особенно если при этом не ведёшь беседу. Чем чипрел и пользовался. - А знаешь ли ты историю заселения островов? - с коварной пытливостью спросил фахтанг. - Потому что если знаешь, то тебе должно быть очевидно. Когда-то мы правили островами, в том числе и Придданом. Но коварные сиды прогнали нас. - Доран и Крэнк могли заметить, что Пак в это время тихо передразнивал фахтанга, делая жесты левой рукой, безмолвно "говоря" левой половиной рта, с одним открытым левым глазом, сам фахтанг этого вероятно не видел, так как его от Пака отделяло дерево. - Только иногда они вызывали нас, - продолжал гость из тьмы, - чтобы мы помогали им бороться с гэльдами. А потом уже и гэльды, и сиды стали сдерживать нас своими чарами. И вот теперь мы можем вернуться... Да, по договору с теми же гэльдами, и мы не можем им доверять, но другого выхода у нас нет. Тирания выдержала паузу, раздумывая над сказанным. - Неужели же вы и правда думаете, будто после победы гэльды позволят вам остаться? – поинтересовалась она, медленно ступая прямо к фахтангу, - Те, кому вы помогаете, считают эти земли своими по праву. Они начали эту войну из-за них и не станут ее с кем-либо делить. Король Идрис просто хочет проливать вашу кровь за место своей, стоит ему одержать верх, он изгонит вас также, как и призвал. Ты ведь и сам это осознаешь, верно? Доран слушал неинтересный ему разговор с дежурным вниманием. Не хотелось ни себе портить настроение, ни Тире дело. Но новое развлечение появилось очень неожиданно - Сансон исподтишка бросал взгляды на Пака. То, что делал сид, положительно забавило палача и он позволил себе неопределённо ухмыльнуться. Эта ухмылка предназначалась для Пака в знак того, что Доран оценил юмор. - Да, мы все это осознаём. - судя по движению глаза во тьме, фахтанг кивнул. - Но больше не будет предложений вернуться. Если уж было одно, с маленьким шансом, что нас вдруг не предадут, - он зло усмехнулся, - то надо им воспользоваться. Лучше уж маленький шанс, чем полная сдача. А войны всё равно есть и в мире тьмы, ты даже не представляешь, какие чудовища там водятся. Ведьма остановилась и немного горестно пожала плечами. - К сожалению да, не представляю. Я хочу задать тебе один вопрос, фахтанг: вы способны пробираться в этом мир лишь здесь, на островах? - А ты думаешь, в других местах нет чародеев и воинов, которые не дали бы нам выйти из теней? - с некоторой насмешкой ответил он. - Если только где-то на краю света, куда ещё не добрались ни люди, ни сиды. - Значит, вы все же можете появляться и в других местах, - холодно заключила Тира. Спокойствие ее было напускное. Ей пришлось задействовать его, ибо внутри нее все бурлило. - Там, - девушка повернулась в сторону, где как ей казалось остались корабли, привезшие войска Грайне, - За бесконечным морем, за владениями гэльдов и могучей рекой Ринас есть обширные земли, также заселенные людьми. Скажи, не вступал ли твой народ в контакт с неким обществом тьмапоклонников из тех краев? - Я не могу знать за весь народ. - немного раздражённо ответил фахтанг. - Я лишь немного слышал о землях ирмингов. Может, кто-то и вступал. Я всего лишь один из военачальников, который ходил в несколько походов по теням Приддана. - Но может они вам что-то передавали? Свои источники знаний? О таком ты должен был слышать. - О твоих тьмапоклонниках-ирмингах я не слышал. Слышал, что здесь, на Приддане, да на Эрине, - "Эрином" назывался второй по размеру гэльдский остров, к западу от Приддана, - бывали друиды, которые связывались с Тьмой и вели с нами разные отношения, да не очень-то помогли нам вернуться. - Жаль, - непроизвольно вырвалось из уст ведьмы. Внутри все сжалось от разбившейся надежды, ведь если бы у обитателей Тьмы нашлись бы потаенные свитки ведьм, она могла бы, наконец закончить свои изыскания. И эти надежды - не воздушные замки, построенные из последних зацепок. Если фахтанги могли появляться в землях по ту сторону Ринаса, то Лига просто обязана была с ними связаться. И тогда по всем возможным логикам мира именно у них они бы спрятали самое ценное в свой роковой час, лучшего хранилища просто не представить. Но, видимо, отношения ведьм с древним народом не заладились, а это значит, что Тире с ними надо быть очень осторожной. Вздохнув и взяв себя в руки, Тирания вернулась к оставленной теме. - Что до ваших нынешних дел, ты сам-то знаешь, с кем вступил в союз? Фахтанг усмехнулся. - Ты думала, что гуляла по лесу, и случайно встретила короля фахтангов? Нет, я лишь один из его вассалов, и не я заключаю союзы. - тут он заговорил с едкой иронией. - Если хочешь, могу привести тебя к нему, если не боишься его грозного нрава и поражающего глаза. - затем он говорил уже спокойно. - Но я понимаю, к чему ты клонишь. Да, колдун безумен, а король мелочен, но я тебе уже говорил: не ждать же другого предложения ещё тысячу лет, этот ненадёжный союз на ниточке - лучше, чем ничего. Тирания колебалась. Идти на встречу с потусторонним королем было опасно, а ставить свою жизнь на кон она просто не могла. Тем не менее она действительно желала отговорить фахтангов войны с Финном, и не только из-за самого верховного короля. Метания нарастали, и понимая, что ей не удастся прийти к лаконичному решению, Тира решила рубить узел. - Хорошо, веди меня к своему королю. Я собираюсь показать вам, сколь губителен союз с Ирдисом. "Надеюсь, твой король будет более мудрым, нежели воинственным" - Но со мной пойду мои спутники, - предупредила она. Фахтанг помолчал, осознавая слова Тиры. И наконец засмеялся. - Ха-ха-ха... Мне стало даже любопытно. Хорошо, отведу тебя и твоих спутников. Только... сила тоже отводить? - А ты имеешь что-то против? - показался Пак из-за дерева. - Когда это вы успели полюбить людей больше, чем сидов? - он спрашивал с иронией. - Пак, спасибо за то, что сдвинул деревья, но дальше тебе с нами лучше не идти. Ты обязательно выкинешь какую-нибудь штуку. - сказал ему Мирддун, а затем подошёл к Тире и шепнул ей: - Не ожидал, что ты напросишься к самому королю. Ты решительная. Хвалю. Но тут снова заговорил Пак: - Но прежде чем вы уйдёте во тьму кромешную, я спрошу вот что... Хочет ли туда же идти зверь? - он подошёл к Крэнку. Во время разговора Крэнк действительно старался сосредоточиться на разговоре, но Пак просто не давал ему шанса. Крэнк надяслся, что Доран разделит с ним отнюдь не положительное мнение о таком поступке (вроде как дан был намёк, что лучше даже не думать о том, чтобы злить этих монстров), а заодно и остановит это, дав хороший подзатыльник. К несчастью чипрел был в меньшинстве, а привлекать к себе внимание трансформацией только чтобы не превлёк его Пак, не было разумно. Тем не менее итоговое решение не могло пройти мимо ушей. "Что? Тира, это - самоубийство!" - мысленно воскликнул он, собираясь, было, отговаривать хозяйку о такой затеи, однако Сид своими словами буквально перевернул ситуацию с ног на голову. - Я что, по-твоему, похож на труса? - спросил он, призрительно смотря на Пака. - Если Тира туда идёт, я тоже туда пойду. Кому её там охранять, если не мне! Пак как-то неопределённо улыбнулся, глядя на Крэнка - то ли снисходительно, то ли одобрительно. И наконец, быстрым, но плавным движением без лишних слов сорвал ошейник с бурундобела, словно это была тонкая ниточка. Крэнк почти не ощутил этого, и сразу почувствовал себя как-то легко. - Что ж, иди, если ты действительно хочешь защитить её. Но потом - ты можешь быть желанным гостем у сидов. Ты найдёшь нас. От зверей мы не прячемся. Увидишь наши танцы или услышишь пение дочери Оберона. А пока, - сид поклонился Тире, Мирддуну и Дорану, - всем до свиданья. И он развернулся, намереваясь уйти. - Говорить имеет смысл лишь с тем, кто способен... - начала было отвечать друиду шепотом Тира, но резко остановилась, услышав происходящее между Паком и Крэнком. Если прошлый пассаж сита определил его в список презираемых персон, незаслуживающих даже внимания, то нынешний поступок перевел его в разряд личных противников. Звук снимаемого ошейника имел силу треска от размашистой пощечины. Охваченная яростью, Тирания широкими шагами направилась прямо к Паку, намереваясь ухватить нагло раскланявшегося перед нимиобитателя лесов. - Кто позволил тебе творить все, что взбредет в голову, самодовольный наглец!? Верни, что взял, а то я тебя на части разорву! Пак развернулся, глянул на ошейник у себя в руке и сказал: - Вернуть? Да, извините, я забыл, что это принадлежит зверю, раз ты подарила этот ошейник ему. - и он протянул ошейник Крэнку. - Забирай. Носи его, если хочешь, только я убрал из него какое-то мешающее колдовство. Коротышка понял, что произошло лишь тогда, когда увидел ошейник уже в руках Пака. На всякий случай парень коснулся шеи, чтобы проверить, не обманывают ли его глаза. - Так... просто? - удивился Крэнк, после чего вначале сделал несколько шагов назад, когда Тира заметила произошедшее, и ещё один, когда ему протянули ошейник. - Нет, спасибо, оставь себе. Свобода! Осталось только понять, что делать с этой свободой. Можно прямо сейчас убежать прочь и больше не участвовать в этих дурацких боевых действиях, не лезть вместе с Тирой в самую тьму... И что же, оставить бывшую хозяйку без своей защиты в самый нужный момент? А что, если он прав и это ловушка? Нет, к тому же он же пообещал, пусть до этого обещания его не стоили ничего. Хотя, если сейчас не удастся утихомирить её, то всё же лучше бежать, а то она может... - Тира, давай сейчас не будем спорить из-за ерунды, у нас есть дело поважнее. Я всё равно тебя не отпущу туда без себя. - сделал бурундобел попытку. Тира резко схватила эльфа за воротник. - Еще и ухмыляться смеешь, мерзавец? - выпалила она ему в лицо, затем протянула вторую руку, - Ошейник. Сейчас же! Умиротворяющие попытки Крэнка ведьма просто проигнорировала. Но Пак легко вырвался, и у Тиры в руке остался клок одежды, неотличимый от веерка осенних листьев. - Извини, но предыдущий владелец передал его мне! - весело ответил сид, убегая и прыгая на ветку, чтобы скрыться средь листвы. Фахтанг из тени усмехнулся: - Сидам веры ещё меньше, чем людям... Заливистый и слегка злорадный смех спонтанно сотряс Дорана Сансона. Конфронтация между сидом и Тирой сильно рассмешила его, настолько, что даже поднесённый ко рту кулак не спасал окружающих от "ха-ха-ха" палача. Быстро раскрасневшийся и почти согнувшийся от безудержного непочтительного хохота, Доран невольно отвернулся от остальных людей. Пак так ловко уделал ведьму, что палач дал бы его выходке все "десять из десяти", а реакция Крэнка после освобождения была даже ещё забавнее, чем если бы он молниеносно сиганул прочь. Бегство от ведьмы было бы понятнее, чем попытка усмирить её и пойти с ней, рискуя нарваться на те же помидоры, если не хуже. - Продолжайте, пожалуйста, - отсмеявшись, произнёс Доран остальным. Остатки одеяния сита обратились пеплом в сжатом кулаке ведьмы. Она с ненавистью оглядела своих попутчиков и, развернувшись, вернулась к предводителю фахтангов. - Мы идем вдвоем с друидом, - процедила Тира сквозь зубы, - От этих мразей все равно ничего лучше ножа в спину ждать не приходится. Ну, раз уж появилась свобода, то вот оно самое время её использовать. - Вот ещё! - фырнул парень, скрестив передние лапы перед собой. - Если я туда не пойду, то и тебя не пущу. Фахтанг, смотря то на Тиру, то на Крэнка, сказал: - Дождусь, когда вы разберётесь между собой, тогда и поведу тех, кто идёт. - Что тебе не ясно? Иду я и друид, - гневно повторила ведьма, - Если за нами увяжется кто другой, делайте что хотите. Я не буду иметь ничего против, если вы их выпотрошите. Теперь пришла очередь Крэнка показать своё раздражение. - Тира, успокойся, пожалуйста. Я никогда не хотел для тебя ничего плохого. Не надо делать необдуманное решение с пылу с жару. Саркастично смотря на это собрание, улыбающийся Доран обратился к друиду: - Мирддун, требуется ли тебе моя помощь? Тут фахтанг засмеялся тихо, но злорадно, и сказал Тире: - Что ж, никто тебя за язык не тянул. - он оглянулся на тени позади него. - Эй, все слышали? Я поведу за собой девушку и старика. Если пойдёт кто-то ещё - убить. Мирддун вздохнул и сказал Дорану: - Похоже, тебе остаётся только возвращаться в наш лагерь. - затем друид шепнул палачу, так что больше никто не слышал: - Но пока постой здесь, и если бурундук захочет погеройствовать, помоги ему сбежать. Сансон почтительно кивнул старику и легонько вздохнул. "Дежурное" холодное настроение постепенно вернулось к нему вместе с нейтральнымы выражением лица. - Будет сделано, - ответил он, сделав несколько небольших шагов назад с видом, словно провожает друида. Доран бросил быстрый взгляд на Крэнка. Что этому зверю так неймётся? Крэнк тоже умел обижаться, а потеряв ошейник, получил на это полное право. Столько сил, терпения и боли позади ради того, чтобы ему так и не доверились. - А я думал, мы нужны друг другу! А тебе нужен только слуга в ошейнике! Прощай! - крикнул он Тире вслед, после чего развернулся и отправился прочь не одарив Дорана никакой реакцией, словно его и не было здесь. - Такова суть тирании, - пожал плечами Сансон, прокомментировав сказанное чипрелом, и тоже развернулся на Фоморе в сторону лагеря. Ядовитые слова Дорана подразумевали вовсе не полное имя ведьмы, которое было неведомо ему. Но палач бы сильно удивился, узнав, сколь близок он был от него сейчас.

Нет, от такого внимания, само собой, было приятно. Чего и говорить, ведь Руф, да и вся команда заслуживала его сполна. Конечно, это не было каким-то там большим делом, чтобы убить Красного Рыцаря и его подчиненных, ведь это, наверняка, не самый сильный враг, которому предстоит встретиться на их пути к справедливости, но это уже было немаловажным достижением. Гордость переполняла морячку, она чувствовала, что делала все по совести. Все казалось таким легким и правильным, что даже сложно поверить, что она сейчас действительно сражается во имя добра... а хотя почему сложно? Если учесть жестокость Бранна, то все было более, чем просто, словно парус на ладье расправить... Вот только что-то подсказывало сейчас, что дальше будет куда жестче. Впрочем, сейчас это и не важно. Надо наслаждаться минутой славы, а потому девушка лишь сделала гордую самоуверенную улыбку и сдержанно поклонилась пред королевой. - Здрава будь, о, королева! - начала она издалека. - Это была славная победа. Мы смогли одолеть этих извергов и, возможно, спасти много жизней. Я действительно горжусь тем, что мне выпала честь сражаться бок о бок с такими славными воинами, а потому я и впредь буду держать свой клинок против врагов короля, не сомневаясь в совершенном недавно выборе... - Руф остановилась на мгновение. - Что же до моих подвигов... Я не считала, сколько врагов одолела. Так или иначе, это не важно. Главное, что наш отряд подобен разящей стали. Только в единстве мы способны преодолеть тьму, прикрывая друг другу спины и помогая в сложных ситуациях, - морячка на пару секунд оглянулась на Тиру, а после снова перевела взгляд на королеву, кивнув, ознаменовывая окончание своей тирады. Почти всю дорогу Доран думал о том, куда он потратит свою часть награды короля. В старые времена он легко получал и легко тратил деньги, как и его товарищи, но сейчас испытывал смутные сомнения в том, что делать с ними. Пропить? Проесть? Потратить на женщин? Скомбинировать всё это? Или всё-таки обменять золото и серебро на ценные вещи? Беда в том, что парень не испытывал особых потребностей, а безнравственное поведение могло опустить его в глазах тех, кому он подчинялся, что грозило проблемами, которых палач не хотел. Эти мысли заставляли Сансона впасть в уныние. Что же с ним стало, что он не может придумать, куда потратить награду? Потом он махнул на это рукой и большую часть оной просто отдал Тире, ничего не объясняя ей. Доран хоть и был эгоистом, но не меркантильного или жадного рода, и этот жест он сделал просто из нежелания иметь дело с деньгами, которые ему казались лишними. Это та ещё головная боль, для Тиры она будет в самый раз. Почему ей? Просто остальные члены их команды (которая ещё и скоро распадётся) парня вообще никак не волновали. Себе палач оставил ровно столько, сколько стоил труд палача и воина, и сумму на пополнение своей "аптечки". И вот они въезжают в город. Внимание зевак совершенно не трогало Дорана и он просто игнорировал их. Когда пришло время "отчитываться" перед королевой, её палач сошёл с коня и покосился на взявшую речь Руф. Незаметно ухмыльнувшись, когда та помянула "славных воинов", Доран подождал, пока морячка завершит разговор и сам взял слово. - Приветствую, королева Грайне, - тихо, но чётко прозвучали вежливые слова, когда палач сам припал на колено и немного опустил голову, но его рука прилегла к груди в полупоклоне, - Я выполнил приказ короля Финна. Красный Рыцарь по общему решению был казнён мною. Перед этим я и он сразились друг с другом в честном поединке и я одолел его. Но он был сильным противником и ранил меня, поэтому я прошу у тебя, королева, дать мне время отдохнуть от службы и залечить раны. Некоторое время терпя нездоровый взгляд горшочника, Милтар переборол себя и всё же решился с ним заговорить, подойдя к нему. - Я это... Если ты всё-таки хочешь деньги за горшки, то... Ну... Сколько стоят?.. - Я думаю, ты сможешь оплатить, если действительно участвовал в подвигах. - шепнул продавец. - Иди, рассказывай королеве о деяниях. Милтар абсолютно беспардонно вышел вперёд - рассказывать историю. Он стал говорить всё, как было, хоть местами и преувеличивая свою значимость. Рассказывал он эмоционально, с жестами, но то и дело поглядывал на горшочника во время рассказа. Затем вышел Адальвин. Поклонившись и поприветствовав королеву, он высказал: - В целом придд говорит верно, только на его счету я не помню ни одного побеждённого врага. - на этом горшечник посмотрел на Милтара с ехидной улыбкой. - Что касается меня и Рагнара, пока наши лучники заменяли вражеских, мы во внутреннем дворе взяли на себя наземное подкрепление Красного Рыцаря. Рагнар показал себя воином, хорошо действующим как скрытно, так и в открытую. Однако, мы бы не справились, если бы Рихард не подоспел с сестрой госпожи Иласэйд, воительницей Андрэйст, которую он освободил из башни. И если бы Руф не подняла своим волшебством волну во рву замка, чем смысла всех на мосту, о чём она скромно умолчала. Тирания спешилась лишь завидев королеву. Узнав, что держать ответ придется перед ней, колдунья немало расстроилась. Дело не в том, что она не верила в мудрость избранницы правителя, и не в том, что как-то предвзято к ней относилась - Тира верила, что такой человек как Финн не станет выбирать супругу по одной лишь наружность, но все же Грайне было не ровняться Финну. Еще сильнее ведьму раздосадовала идея, что каждый сам будет расписывать свои деяния, но со всем этим она поделать ничего не могла. Тира пропускала вперед всякого, кто желал высказаться, и, лишь когда завязалась пауза, взяла слово. Не считая нужным по десятому разу вторить одни и те же слова приветствия, Тирания сразу перешла к делу. - Мои навыки в этом походе оказались невостребованы, - заявила она, совершенно спокойно глядя правительнице прямо в глаза и тщательно выговаривая каждое слово, - По чести сказать, основной вклад внес королевский палач, собственноручно отсекший голову Красному рыцарю, а также воинство короля Аонгуса и его мудрая стратегия. Перед основным сражением группа наших лазутчиков пробралась в замок и захватила стену, лишив противника преимущества. Окружение с двух сторон и смертоносная водная магия Руф вынудили неприятеля быстро сдаться. Моя роль в этом была незначительна. Выждав, когда выскажутся другие, Рихард коротко поклонился и подал голос. -  Свои боевые заслуги приукрашать не буду – я сражался наравне со своими… товарищами. Основной моей целью была сохранность дочерей Аонгуса, и я бился с расчетом на это, – скупо проговорил он. – Я простой наемник, но хотел обратиться к королю Финну, с просьбой принять меня на службу. Рихард смотрел прямо на королеву Грайне, но, все же, чувствовал на себе обжигающие любопытные взгляды зевак. Крэнк приметил ещё одну пользу своего положения: ему не нужно ни перед кем отчитываться. А учитывая, что поводов хвалиться у него не было, а кроме того, стань он сейчас представлять свои деяния, кто-то обязательно представит его монстром. Поэтому чипрел просто держался около Тиры, предпочтя промолчать сейчас, чтобы выставить себя героем в будущем, нежели упасть в грязь лицом и по сути усложнить задачу. И высказалась Иласэйд: - Может, заслуги Тиры были и не так заметны, но всё же они были. Словом она настроила нескольких головорезов против Гурвана - весьма опасного воина, взявшего на себя руководство после казни Бранна. Их копья не убили его, но ослабили, и если бы не они, в стычке с Гурваном наверняка бы погиб Эктор - пожалуй, самый славный рыцарь нашего королевства. Кроме того, Тира помогла Руф, заколдованным хлыстом всполошив вражеского коня, и неизвестно, стояла ли бы славная водяная волшебница здесь, если бы не она. Услышав заступничество Иласэйд, Тира слегка повернула к ней голову. - Почему же, принцесса, ты считаешь, что это мои слова побудили бунтавщиков на действия? Рябь неуверенности пронеслась по их рядам практически сразу, а главным голосом, призывавшем к сдаче, был сам Эктор. Что до Руф, то она сама одолела супостата, мой вклад не более вклада оруженосца на рыцарском турнире. - Если ты пытаешься выглядеть злой, то тебе и скромность тоже стоит скрывать. - негромко подал голос Крэнк с усмешкой, подняв голову в сторону Тиры. - Возможно, возможно. - не стала сильно спорить Иласэйд. - Но роль могла сыграть прямота, с которой ты призвала сбросить Гурвана, может, если бы не ты, они бы не решились. Поняв, что все всё высказали, королева сказала: - Что ж, я выслушала вашу историю, и мне нужно ещё поразмышлять, чтобы решить о вас. Я всё скажу завтра, а пока примите заслуженный отдых. Материковый замок Кер-Иса будет рад приютить вас. Зеваки постепенно разбредались. У берега остались только моряки, некоторые купцы, королева продолжила разговор с одним, и рядом всё ещё прогуливалась её двенадцатилетняя дочь принцесса Дэйра, которая тоже слушала рассказ, стоя в стороне. И когда все уже расходились, кто куда желает, горшечник подошёл к Милтару: - Что ж, королева, видимо, немного отсрочит оплату твоих трудов. Но тебе, наверное, заплатил и тот, местный король? - он говорил хитро и с недоверием. - Ну да, заплатил. - чтобы поскорее отвязаться, Милтар полез в карман за деньгами. - Во. Хватит? - Ты забыл? - сурово спросил керамик и повторил стоимость горшков. - Не думал, что буду говорить таким тоном с будущим рыцарем Финна... Милтар, конечно, ничего не забыл, а преспросил лишь тщетно надеясь, что керамик передумал и скинул цену. Но не повезло. Милтар отдал всё, что было, пообещав потом вернуть остальное. Горшечник сплюнул. - Тьфу. Ладно, пока не буду тебя трогать, пока королева ничего о тебе не сказала. И он ушёл, что-то бормоча. Доран поднялся обратно во весь свой рост. Почтительно кивнув королеве, он оседлал Фомора и бросил взгляд на забавного суслика Милтара, который о чём-то беседовал с другим человеком. Этот разговор не заинтересовал палача и он счёл нужным посетить королевские конюшни и сдать Фомора, а затем направиться домой. В сумках Дорана хитро бряцали пара бутылочек с веселящим напитком, которые он прибрал себе после пира. Единственный недостаток горячительного - оно потом отдаётся болью в голове... После отчета перед королевой, Рихард побрел гулять по городу. Не местные достопримечательности интересовали угрюмого человека в маске, но услуги торговцев. Благодаря проклятию, парню не нужно было тратиться на еду, и провиант в целом, однако, это также сужало список потенциальных возможностей потратить средства для развлечения. Поэтому об увеселениях даже не возникло мысли. Рихард направился к мастерам оружейных и доспешных дел. После сражения в замке Красного, наемник с неудовлетворением отметил, что его, и без того поношенный наряд, окончательно потерял достойный вид. Посетив скорняка, портного, и кузнеца, Рихард обзавелся еще куда более мрачным одеянием, а также новым, прекрасным преемником своего легкого меча. В одежде от обычных предпочтений парень далеко не ушел – он облачился в темные кожаные доспехи, отчасти очень напоминавшие предшествующие, обилием разнообразных ремешков и заклепок. От громоздких наплечников и перчаток он и вовсе отказался, отдав предпочтение тканевым перчаткам. Завершала облик  короткая куртка с высоким воротом, угольного цвета. В таком обличии наемник еще больше был похож на черную тень, что, впрочем, мало беспокоило его самого.  Остаток дня Рихард решил провести, воспользовавшись предложенным королевой гостеприимством, и направился в замок. На замечание Крэнка Тирания внешне никак не прореагировала, а внутренне – усмехнулась.  Она никогда не старалась из себя что-то изображать, ни злодейку, ни тем более скромницу. Напротив, такие притворства и лицемерие Тира считала глубоко презренными, если не сказать омерзительными, потому себя она всегда держала ровно так, как есть. И именно так заклинательница Тьмы поступила и на этот раз, заявив о своей «необязательности» прямо в лицо королеве. Не потому, что хотела как-то выделиться, но потому, что так видела и внутренне переживала правду. Собственно, что ей еще оставалось? Приукрашивать, додумывать, извиваться, чтоб потом ее кто-нибудь опроверг, и тогда ей бы осталось только убиться со стыда, если б, конечно, она могла позволить себе убиться? Тирании и простой доклад о своих заслугах казался в какой-то мере хвастовством, что уж тут говорить. На самом деле, ей даже было интересно, погонят ли ее прочь, только лишь зато, что она не бросалась вперед, расталкивая своих товарищей и вырывая у них почесть убить неприятеля? Король ясно им напутствовал: освободить сестер Иласэйд и убить Бранна. Приказ короля выполнен, что еще от них требуется? Ясно, что некоторый мог и просто отсиживаться за спинами товарищей, рассчитывая таким образом прокатиться на их горбе, но на то с ними и прибыла Иласэйд – непосредственная просительница королевской помощи. Она-то и должна в случае чего разоблачить подлеца, отлучив его от победы. С какой стати каждый из них еще должен доказывать исключительность своего вклада!? Вероятно, именно это негодование сподвигло ведьму говорить с королевой прямо, едва ли не с вызовом. Это могло показаться неблагоразумным, но колдунья еще по пути в Кер-Ис задумалась об альтернативе. Будучи отвергнута Финном, она всегда сможет вернуться к Аонгусу. Нет сомнений, что после недавнего разорения и потерь, тот оторвет уже изведанного им воина, да еще с такими навыками, вместе с руками. Конечно, это совсем не то, что служить верховному правителю гэльдов, но так ли сие важно? Если подумать, то все это время Тира устремлялась к вершинам военной службы в слепую, из-за отсутствия иных ориентиров. Сейчас же она встретила человека, готового обучать ее настоящей магии, не темной, конечно, но более чем впечатляющей, - Иласэйд. И если на то пошло, она вполне готова обменять этот пик почета и благополучия, что сулит братство Финна, на возможность постоянно быть подле своего учителя. По такой причине Тирания нисколько не беспокоилась о решении Грайне. Как только они остались сами по себе, ведьма направилась вглубь города, ведь в прошлый раз она так и не успела осмотреть Кер-Ис, который недаром многие почитают за центр земли. Архитектура, люди, заведения, товары, ее интересовало все, не в последнюю очередь благодаря свалившемуся на нее богатству. Тира посмотрела на свой набитый кошелек. Она до селе не понимала поступка Дорана, что просто подошел, вручил ей свою долю благодарности Аонгуса и удалился, даже не дождавшись благодарности. Что творилось в голове этого головореза?  Благодарить ему было не за что, считать награду не заслуженной – невозможно. Да и если бы эти причины наличествовали, что за разбойник вот так отказывается от золота? Осталось странное чувство, что он хотел ей что-то сказать и выбрал такую экстравагантную манеру. Ох, воистину легче было разобрать черта, нежели этого человека!   В это время в город как раз въезжал усталый с дороги Рагнар. Поспрашивав прохожих, он узнал, что королева на берегу, и к ней уже направились остальные участники борьбы с Бранном. И на пути к ней, на самом выезде к берегу, Рагнар встретил ирминга в жреческом одеянии. Это был его дядя. Едва увидев перед собой знакомое лицо, Рагнар обрадовался, но, как полагалось, поклонился более старшему родственнику "в пояс", а уже затем оба ирминга смогли обняться. Воин около года не видел старшего брата своей матери, волосы которого уже начали покрываться тонкой сединой. Расспросив об остальной родне, Рагнар заинтересовался и тем, что происходит среди народа. - Если вкратце: плохо. Собранного зерна хватило лишь на один посев. Всем пришлось добывать пропитание охотой и рыбалкой. Но животных хватит только на одну зиму, а что будет, если боги не будут милостивы - лучше не говорить. - Быть может, я смогу чем-то помочь? У меня есть довольно много денег, я могу передать их с тобой. И, если позволишь узнать, что побудило тебя прибыть в эти земли? - Мне поручено передать правителю гэльдов слова нашего конунга. А ты действительно можешь помочь. Но деньги пока что побереги, - посоветовал Эрик, после чего положил племяннику руку на плечо. - Когда я переговорю с королевой, я найду тебя и тогда расскажу подробнее. Но пока не спеши обращаться к королеве Грайне. Оставив племянника обдумать эти слова, довольно пожилой ирминг направился к жене верховного короля. Посох, мерно постукивая по мощёной дороге - весьма полезному наследию прежних властителей этих земель - также привлекал внимание к столь непривычной для гэльдского города личности. Увидев Рагнара, Иласэйд что-то шепнула Грайне, оглядываясь на него. Королева подошла к ирмингам. - Я, королева Грайне, приветствую вас, тебя, Рагнар, я уже слышала о твоём вкладе в победу над Красным Рыцарем, и тебя, почтенный ирминг. Как твоё имя? Приходишься ли ты кем-то Рагнару? Говорите по очереди. Первым взяв слово более страший ирминг: - Приветствую вас, королева Грайне. Моё имя Эрик, а Рагнар является сыном моей сестры. Я прибыл сюда по поручению моего конунга. Поэтому я буду говорить только то, что было велено, не добавляя и не отнимая ни одного слова, - посланник взял короткую паузу. - Королева Грайне, я, избранник Одина Олаф, правитель ирмингов, вынужден обратиться к вам. Наши земли не дали нам пропитания и выживать приходилось за счёт животных. Посему прошу вас уступить ваши земли в трёх днях езды от реки Ринас, разделяющей наши владения, для блага народа ирмингов. Завершив речь, Эрик чуть сильнее опёрся на посох - видимо, начало сказываться внутреннее волнение, усиленное возрастом. Королева несколько помрачнела на вид, но при этом не стала выглядеть разгневанной или напуганной и не потеряла достоинства. - Что ж, - сказала она, - Печально слышать о вашем положении, но я надеюсь, ирминги, ценящие воинскую доблесть, отплатят услугой за услугу. Если ты прошёл путь по землям гэльдов, то наверняка слышал о кровопролитной войне на островах. Если ваши люди будут готовы поддержать верховного короля Финна Маккула, вы получите земли. - Я надеюсь, что ирминги будут согласны получить земли, за которые они будут проливать кровь. Благодарю вас за принятие этого решения, - посланник учтиво поклонился. - Если позволите, я немедленно отправлю ответ. - Хорошо. - кивнула королева Эрику. - Но сначала пойди в замок и обговори подробности с нашим военным советником. Ещё раз учтиво поклонившись, старший ирминг отправился во дворец, предоставляя своему племяннику возможность обратиться к жене верховного короля. Тот не стал упускать эту возможность. - Королева Грайне, я желаю поступить к вам на службу, - прямо и честно начал Рагнар. - Я надеюсь, я смогу принести пользу верховному правителю этих земель. - Эта просьба будет удовлетворена, я слышала о твоих заслугах. - кивнула королева. - Ты отправишься как только мы решим, куда отправлять корабли, и сколько. Получив ответ, на который он рассчитывал, Рагнар решил пока не уходить с берега - в конце концов, дядя хотел сказать что-то ещё. А пока взору воина представилось множество драккаров, подгоняемых попутным ветром его воображения, в которых сидят повелители морей, наводящие страх на побережья и сокрушающие своих врагов один за одним. Картина, нарисованная умом, впечатлила его и он даже залюбовался ею.   По нынешним временам Кер-Ис был небольшим городом, его можно было обойти дня за два-три, а если нигде не задерживаться - то и за один. Но тогда это был один из самых больших городов в землях гэльдов и ирмингов. В нём встречались дома в два, а то и в три этажа (последние были гостиницами). Многие здания радовали глаз украшениями в виде гэльдской резьбы - причудливые узоры, иногда через которые изображения животных плавно переходили в изображения растений, иногда на самом верху узоры переходили в лицо таинственного человека, то ли спрятавшегося в кроне дерева, то ли бывшего деревом. Из товаров можно было найти в общем-то всё, что только водилось у гэльдов, и немного из того, что водилось у чужеземцев как с юга, так и с севера. Одежда, инструменты, мебель, посуда, амулеты - всё, даже свитки с поэзией, знаниями, наставлениями по разным делам от ведения хозяйства до колдовства. Так и с заведениями - можно было найти ремесленника по любым вещам, и он бы посоветовал хорошего ремесленника по другим, несколько трактиров на любой вкус, даже больница, она же - лавка лекарственных снадобий (в других местечках того времени обычно обходились парой лекарей-самоучек). Можно было купить и питомцев - и лошадей, и умных собак, и охотничьих ястребов, и других, а один смуглый южанин даже продавал каких-то пёстрых говорящих птиц, весьма за дорого. Люди были в основном приветливы и дружелюбны - явно сказывалось покровительство короля, решившего воплощать идеи добра. Даже некоторые встречные ирминги будто проникались духом города. Правда, их настроение омрачало то, что на их родине постепенно зрел голод, как они могли иногда обмолвиться. И они закупались в основном пищей, которую в телегах везли к порту. У Крэнка не было какой-либо цели в городе, а потому он стал сопровождать Тиру, хотя и к ней срочного дела не имел. Та, судя по всему пока была не против, а какое-то приключение может найти его между делом. Но пока этого не случилось, был отличный шанс узнать, что может заинтересовать колдунью, при этом не задавая вопросов, да заодно на других девушек поглазеть. Впрочем и вопрос был, о нём не могла не напомнить любимая музыка купцов - звон монет. - Это, Тира, а чего вдруг Доран столько денег тебе отдал? Мне показалось, что он выглядел озадачено. Вы что, поспорили о чём-то? Или опять не моё дело? - поинтересовался он, когда они отошли от первой же лавки с товарами. - У него спроси, - коротко отозвалась Тира, ее слова могли показаться агрессивными, но на самом деле таковыми не были, - Я знаю не более, чем ты. - Подозрительно... - произнёс Крэнк, после чего ненадолго задумался. В его голову закрадывались ниприятные для него подозрения, ведь с одной стороны это мог быть просто подарок (хоть и весьма странный), с другой - некий замысел. Ни один из этих вариантов не нравился коротышке, а потому, желая больше верить во второй, он произнёс: - Думаю, стоит при этом быть осторожнее. Такие дары за просто так не дают. - Ты что, полагаешь он потребует с меня каких-то услуг в ответ? - впервые на слуху Крэнка голос ведьмы звучал насмешливо. - Не знаю. - решил честно сказать Крэнк, пожав плечами. - Но деньги - не та вещь, с которой так просто расстаются. Хотя не знаю, как у вас у людей принято. «Попался. Стало быть ты мне и про свое превращение солгал» - как-то горько подумала Тира. Меж тем ведьма ловила происходящее вокруг, в том числе и обрывки разговоров соплеменников. Слова Рагнара ввели ее в заблуждение, тяжелые времена не приближаются, они уже настали. Даже как-то становилось не по себе от мысли, что б могло приключиться, задержись она там, за Ринасом, еще на месяц. Тирании хотелось узнать больше, но снующий под ее ногами Крэнк путал мысли, что опытные руки со спицами нинтки. - Ты узнал что-нибудь новое о Руф? – сменила тему колдунья, выискивая лавки с фруктами. - Да нет, у мне не подвернулось особо шанса познакомиться с ней поближе. - сказал парень, при этом расстроенно вздохнув. - Мы немного поговорили на празднике, но ты сама знаешь, в каком я был состоянии. Тем временем парень решил перейти в наступление по поводу вопросов. Сейчас Тира была в нейтральном настроении, а учитывая, что большего позитива (по крайней мере при нём) у неё не наблюдалось, это была великолепная возможность. Но начать он решил издалека. - Странно, здесь не похоже, что идёт война. Может ты знаешь, а чего вообще война идёт? Я бы понял, если бы Финн защищал свои земли, а он куда-то далеко-далеко, как я понял, направился. Ведьма бросила на чипрела быстрый взгляд. - Вообще это ты мне должен пояснять, не я здесь жила много лет, - заметиоа она, - Насколько понятно мне, Финн защищает не свои земли, но свою власть: гэльдские просторы огромны, и кто-то там, на далеких островах, решил, что верховный король им не нужен. Как такового захвата нет: гэльды воюют с гэльдами, одни за целостность, другие - за свободу. После сказанного Тира подошла лавке с всевозможными плодами. Фрукты были в основном из здешних краёв - яблоки, груши и тому подобное. Однако, хоть и сильно меньше чем на праздник, всё же нашлись и южные, которые продавец назвал финиками и бананами. - Их как, мыть надо? - уточнила она у продавца, кивнув в сторону неестественно вытянутых фруктов желтого цвета. Продавец, приветливо улыбнувшись, взял плод и до половины счистил с него кожуру. - Есть надо только сердцевину. - сказал он. - Благодарю, думаю я возьму, четыре штуки. - Я в этот город впервые попал за день до встречи с тобой, так что мне сложно судить. - в этот раз ни капли не соврав, сообщил Крэнк. - Значит свои бьют своих... "Что-то мне это напоминает..." - с грустью подумал парень. - И у вас, я так понимаю, всё также, да? Ты поэтому сбежала оттуда? - вдруг резко переключился на прямой вопрос чипрел. Заслышав слова чипрела, Тира не дождавшись ответа продавца взяла в руки уже разделанный банан и наклонилась к грызуну. - На вот, попробуй, - сказала она и бесцеремонно засунула фрукт парню в рот на всю глубину, что смогла. Продавец, усмехнувшись, назвал цену (дороговато для фруктов, хоть и не запредельно, и понятно - издалека везли) и подал ещё три, попросив иногда искать его здесь осенью. Колдунья рассчиталась и раскланялась с продавцом. Когда ее с лавкой стали разлучать метров десять, она, не глядя на грызуна, тихо проговорила: - У тебя страсть заводить такие разговоры не тогда и не там? Столь резкий ответ тут же лишил Крэнка дара речи и захватил дыхание. К счастью, последнее было не слишком надолго и потому удушение чипрелу не было страшно. Но всё же, чтобы преодалеть симпровизированный кляп, ему потребовалось какое-то время, даже несмотря на то, что парень догадался отломить половину, а не попытаться заглотить банан целиком. - Ммм, по мне так очень даже неплохо, только лучше всё же есть по-тихоньку. - дал в конце-концов оценку он, как только смог. После чего отметил: - У тебя всегда такие разговоры невовремя. Да и любые разговоры... Услышав положительную оценку, Тира развернула банан и для себя. - Если ты еще не понял, я здесь не от хорошей жизни, и не стремлюсь распространяться об этом на всю округу. - Если бы ты здесь была от хорошей жизни, ты бы не просилась в воины. - сказал коротышка. - Это и так очевидно всем, поэтому не понимаю такой скрытности. - Теперь ты это знаешь наверняка, ты доволен? - осведомилась Тирания, смерив чипрела взглядом. - Сложно быть довольным, смотря на тебя. Ты недовольна - значит я тоже недоволен. - сказал Крэнк, немного улыбнувшись. - Если недовольство заставит тебя молчать, то меня оно вполне устраивает, - заявила ведьма нисколько не смутившись, - Поищем какую-нибудь таверну, надо послушать слухи. - Как же с тобой тяжело... - негромко и в сторону скачал коротышка, обречённо выдохнув. Тем не менее некоторое время он вполне мог помолчать, пока не забыл о таком намерении, чем и занялся, перед этим сделав попытку учуять запах алкоголя и в случае успеха направив в нужную сторону. Ирминги в трактирах говорили в основном о всё том же голоде. Пока ещё всё держалось на запасах и охоте, но долго так продолжаться не могло. Некоторые обвиняли в неурожае ведьм, не говоря при этом никакого конкретного названия ордена. Рассказывали о соседних королевствах, которые в связи с грядущим голодом начали грабительские набеги, кто на других ирмингов или калевалайсет, а кто жил поближе к Ринасу - и на гэльдов. Но не встретилось никого, кто бы говорил, что его королевство стало заниматься такими грабежами - в Кер-Исе всё же собирались главным образом те ирминги, которые предпочитали мирную торговлю. Разве что были те, кто подавался в наёмники.   Найдя племянника, Эрик пригласил его пройтись на свежем воздухе, выбрав направление к близлежащей рощице, а сам разговор начал издалека: - Слышал о твоём участии в бою с так называнным Красным Рыцарем. Молодец, добыл положенную славу. - Я тогда не счёл бесшумное проникновение в замок особой славой, - коротко ответил Рагнар. - Ты помог своим соратникам и это достойно уважения, - настоял спутник. - Кроме того, у тебя появились большие деньги. Вот только ты очень уж поспешно решил, было, раздать их. Хорошо хоть, я тебя встретил раньше. - Их можно потратить на закупку зерна для... - Нет, - перебил племянника дядя. - Есть вариант лучше. Как ты мог услышать, ирминги будут воевать на островах. Великие завоеватели снова поднимут паруса. И новые земли дадут народу достаточно пищи. Поэтому... - жрец Тюра, замерев на месте, на секунду прислушался. - Поэтому слушай меня внимательно... Получив наставления, Рагнар обнаружил, что предложенный дядей вариант действительно поможет ирмингам лучше, чем просто закупка зерна, которое, ведь, придётся и охранять в пути. Молодой воин принёс присягу именем Асов, что будет помогать народу имрингов именно так, как указал его родственник.

После разговора с Рихардом Тира вернулась в пирший зал. На пол пути она встретила Рагнара, который перед тем, как уйти, извинился, что был невежлив с Тирой, когда не ответил и не попрощался. По крайней мере, этот селянин хотя бы помнит, что других надо бы уважать. Ведьма в ответ слабо улыбнулась. - Я принимаю твои извинения. Чуть позже на Тиру нашла лучница Доиринн. - Вроде, ты хозяйка Крэнка? - спросила она. На прямой и непредвещающий ничего хорошего вопрос лучницы Тирании захотелось ответить усталым стоном. Она уже давно осознала, что экстраординарная тяга Крэнка к женщинам, вопреки ее изначальному мнению, не только существует, но и грозит существенными проблемами в будущем. Видимо, такое будущее настало. - Да, а что-то случилось? Он повел себя... - у Тиры ушло время, чтобы подобрать наиболее нейтральное гэльдское слово, - Неподобающе? - Мы отправили его и Милтара на разведку в коридор. Не знаю почему, им не удалось уйти незамеченными, и на них напали три стражницы и один стражник. Пришлось нам бежать на помощь. Крэнк обернулся большим зверем, и пока Арго, Рагнар и Рихард сражались (мы следовали за ними по узкой лестнице), он удерживал одного стражника. Потом он обернулся, увидел, что стражницы мертвы, он разъярился и ударил попавшегося под горячую лапу Рагнара - к счастью, благодаря щиту и доспехам, тот отделался вывихами, которые Кун быстро вправил. Потом, правда, Крэнк смог успокоиться, когда с ним в разговор вступил Рихард - этот человек в маске попытался объяснить ему, что в бою иначе нельзя. Крэнка это не убедило, но по крайней мере, он остыл в разговоре, говорил, тот, кто убивает - не воин и слабак, или вроде того. Решай сама, что делать с этим, моё дело - передать. Но не нападать на союзников, пусть и на миг, его надо научить, а то неизвестно, чем это может обернуться. Несмотря на солидную стойкость, по мере рассказа Доиринн Тира сперва бледнела, потом краснела. - Приношу свои извинения за произошедшее, разумеется, такое нельзя оставить без внимания. Сейчас я не стану портить по такому случаю торжество, но завтра я с ним разберусь. Обещаю, что подобное не повториться.   На следующее утро, закончив с обыденной рутиной, Тира принялась искать чипрела. И обнаружила, что это куда проще на словах, чем на деле. По-расспрашивав обывателей, ведьма узнала, в каком состоянии грызун пребывал вчера. Поняв чем это грозит ему сегодня, Тирания захватила с собой флягу вина, чтоб хоть как-то довести состояние подопечного до разговоропригодного. Однако в дворцовых стенах она его так и не нашла. За неимением других вариантов, колдунья стала высматривать Крэнка за стенами. И не известно, как долго бы она бродила, но слабо разборчивая ругань посреди тишины леса помогла ей. Предыдущей ночью Крэнк не особо следил за тем, куда он брёл. Единственный критерий выбора направления, который им был избран - уйти туда, где меньше шума, что было не совсем простой задачей, учитывая, что сам он при этом ворчал. Он сердился на всех, на этот пир, на Руф, попавшуюся под руку, на Тиру, которая его и вовсе не поймёт, на тех, кто убил при нём девушек, но в первую очередь на себя. Впрочем из-за своего состояния всё это превращалось в такую кашу, что даже если кто-то преследовал его и пытался послушать, что он говорит, он ни понял бы совершенно ничего. Но сейчас снова был самим собой более менее. Слова про о том, что стоит учится на ошибках, сказанные Руф, стали тем самым аргументом, не только против которого не попрёшь, но и который вновь воодушевил его, пусть и не сразу. Согласившись с собой, что лучше хорошо запомнить ошибку, чем забывать её каждый раз, когда он будет её допускать, чипрел перестал централизировать своё внимание на одно событии и обнаружил, что не знает где находится, а кроме этого теперь открыл для себя состояние похмелья. Ещё одна ошибка, которую стоит запомнить... Вряд ли Крэнк мог бы заблудиться окончательно со своим обонянием, хотя, конечно, текущее состояние и вносило свои коррективы. Но появлению Тиры он был вдвойне рад. Во-первых, она покажет наилучшую дорогу, а во вторых уже было приятно, что она его ищет. - Эй, я тут, ой... - крикнул он, поднявшись на задние лапы, после чего тут же взялся за голову. - Наконец-то, - укоризненно произнесла Тира. Услышав, а затем и увидев чипрела, ведьма неспешно направилась к нему. - Ты злоупотребил щедростью Аонгуса. Многое повидала я на пышных торжествах, но вот только не пьяного бобра. Хорошо еще тебя буянить не потянуло. - Пьяный бобёр? Я что-то там пропустил? - с искренним недоумением переспросил Крэнк. Впрочем он почти сразу после этого понял, что речь шла о нём. - Тира, можно ты меня будешь ругать потом, хорошо? Мне сейчас не совсем хорошо. - Я о том же. До отъезда нам надо поговорить, а ты языком ворочаешь хуже настоящего грызуна. Ведьма взяла подвязанную к поясу флягу, как бы показывая ее чипрелу, и неторопливо, дабы Крэнк со своей заторможенной реакцией мог поспеть, подкинула ее к нему. После этого она присела на располагавшийся неподалеку пенек и стала ждать, покуда грызун хоть более менее оклемается. - Предусмотрительно. - признал чипрел. Ловить флягу он не стал, он был уверен в том, что успеха в этом не достигнет, поэтому просто убедился, что головная боль не усилится шишкой на макушке, а уже после это приблизился к спасительному зелью, чтобы его испить. - Спасибо. Тирания не спешила. Не менее половины вчерашней рати сейчас находятся в состоянии не лучшем, чем Крэнк, а потому до оправления времени предостаточно. Ведьма сидела, наслаждаясь утренним бризом, переваривая свои мысли. Только когда ей показалось, что чипрел преодалел половину фляги, она нарушила молчание. - Полегчало? О да, этот момент, когда только что чувствовал себя хуже некуда, а сейчас приходит постепенное облегчение. Конечно, полностью боеспособным он скорее всего станет лишь на следующий день, но уже сейчас Крэнк был куда более чувствовал себя живым. - Вроде да. Не знаю больше надо или всё. Никогда столько не пил. И больше не буду. - Я надеюсь, - в своей манере ответила колдунья на последнее утверждение, после чего сразу перешла к сути, - Расскажи как прошла ваша вылазка. Ну вот, сразу вопрос в самое сердце. Прежде чем ответить, парень сделал небольшую паузу, а затем сделал тяжёлый вздох. "Ладно, Крэнк, собирись. Ты хочешь быть сильным, так будь им. Нельзя ныть постоянно из-за промахов." - Как ты могла видеть, наверняка, успешно. - выдал он. Всё равно не хотелось вдаваться в подробности. - Замок же захватили. Никто из наши не погиб. - Конечный успех не говорит об успехе в целом, - парировала Тира, по обыкнрвению глядя в даль, - Я хочу знать все: как кто себя вел, что делал, чем отличился. Твои спутники теперь наши попутчики до замка Финна, а может быть и дальше... "Эх, ну почему тебя не удовлетворяет этот ответ..." - Да никто особо не отличился, все безжалостные убийцы. - прямо сказал коротышка. - Не знаю насчёт Милтара правда, ему не повезло. Зато тот в маске даже хвастается своей жестокостью. В общем, не самая приятная компания. Будь у меня выбор, я бы их избегал. Глупо было надеяться, что Тира после этих слов покинет отряд, как бы Крэнку этого не хотелось. Но раз требовалось его мнение, то почему не использовать такой шанс. Безполезный треп Крэнка довел девушку до вздоха. - Подробно, самого начала. Вот вы подошли к намеченному месту. Что происходило дальше? Чипрел был вынужден продолжить обмен вздохами. - Я был разведчиком и шёл впереди, поэтому точно ничего не скажу. - произнёс Крэнк, разведя лапами. - Но скорее всего они просто убили всех, кто был на пути. Вначале они устроили засаду. Потом я освободил одного из пленников из темницы и отправился дальше. Там тоже была стража, они заметили и ранили Милтара, затем их тоже убили, уже точно. Потом мы вышли на стену, я спугнул их с дальней стороны, наши наступали с ближней. Вот в общем-то и всё. Произнесенный каламбур, да еще исполненный в скороговорной манере чипрела никак не мог удовлетворить колдунью. Она бросила в сторону Крэнка недовольный взгляд. - Долго ты еще собираешься ездить мне по ушам? Ты хочешь мне все рассказать или запутать? - А... - на самом деле Крэнк теперь растерялся, потому как он был совершенно уверен, что рассказал всё, что требовалось. - Кажется, я не понимаю, что ты от меня требуешь. Что тебе рассказать подробнее? - Ну например, кто кого убил, что за пленник? - Все убивали противников. Подробнее сказать не могу, я не видел кто, да и не знаю имён стражниц... и стражников. - последнее было спешно добавлено, потому как ему показалось, что то, что он выделил женский пол противниц, звучало странным. Хотя в итоге поправка выделялась куда больше. - Пленник сидел в темнице. У нас не было времени его допрашивать, если честно. - Это все? - с недоверием удивилась Тира, бросив на чипрела недоверчивый взгляд, - Пару раз столкнулись со стражей, я так и не поняла как, освободили невесть кого, и ничего более? - А что, мы должны были столкнуться с жабами-людоедами и перепрыгивать через реки лавы? - искренне улыбнувшись, ответил Крэнк. - Нет, ничего такого не было. - То есть больше ничего? Две схватки и победная стена с лучниками? - недовольно повторила вопрос Тира, отвернувшись в сторону. - Ну если хочешь, дай мне пять минут, я чего-нибудь придумаю. - уже усмехнувшись сказал парень, после чего почесал затылок. - Что тебя больше впечатлит, логово драконов? Или пауки размером с гору? Хоть лицо ведьмы и смотрело в бок от чипрела, брось он взгляд, мог бы заметить, что оно изменилось, причем не в сторону довольства. - Ложь, - произнесла дева загробным тоном. Она встала и подошла к грызуну практически вплотную. - Мне сообщили, о том как ты направил свое... - ведьма хотела сказать "оружие", но запнулась, поняв, что это неуместно, - Свою ярость против своих. "Сообщили... Что же так тяжело отделаться от последствий вчерашнего дня. Как бы мне побыстрее закончить этот разговор..." Очередной глубокий вздох, на этот раз обречённый. - Они убили девушек, мне это не понравилось. - выдал Крэнк кратко, но непривычно серьёзно. - Тира, я не собираюсь оправдываться или чего-то объяснять, потому что устал от этого и это ничего не изменит. Наказывай быстрее как тебе хочется, и давай больше это никогда не вспоминать, хорошо? - Наказывать как хочу? Например смертью? - Тирания словно Фемида смотрела на грызуна сверху вниз, - Ты в курсе, что были б мы в армии Финна, именно такой приговор тебя бы ждал? Потому как твой поступок - нечто иное как предательство, в самой прямой и гнусной форме. - Я никого не предавал, потому что в верности никому не клялся. - заметил чипрел, внезапно посмотрев в глаза Тире, причём с вызовом. Одно из двух. Первый вариант его сейчас действительно убьют, что обидно лишь потому что так никому он ничего не докажет. Что он достойный представитель своей расы, даже являясь самим собой, что можно быть воином без убийств, и что Тира не такая злодейка, какой хочет казаться. Второй же вариант как раз-таки скорее всего докажет последнее. - Хочешь убить - убивай. Это несложно сделать. Убийцей быть просто. Настроение колдуньи продолжало ухудшаться. Вообще говоря, она собиралась просто объяснить чипрелу как следует себя вести, но грызун каждым своим действием буквально выпрашивал большего. Сцепив зубы, Тира решила дать ему еще один шанс. - То, что ты не приносил никакой клятвы, не означает, что у тебя нет обязательств и ты волен творить все, что вздумается. Предательство – это не категория закона, это категория чести и морали. Вставая с кем-то в один строй, ты принимаешь его как товарища. Пусть он тебе не нравиться, пусть ты с ним не согласен, пока вы в строю, забудь об этом. Если же хочешь выяснить с ним отношения – вызывай на открытый поединок, но ударить в спину соратника – мерзость, которую нельзя чем-то оправдать. Тира сделала паузу, глядя на Крэнка несколько надменно. - По счастью для тебя, мы еще не в воинстве Финна, так что твой судья – я. А я уже поняла, что ты не от мира сего, и в этом твое оправдание. Я хочу, чтоб ты объяснил свой поступок. - Мерзость моего поступка ни идёт ни в какое сравнение с их поступком. - выдал чипрел отчаянный крик, чтобы, как ему казалось, докричаться до благоразумия Тиры. Но потом он понял, что этого не стоило делать и он теряет самоконтроль. Он отвернулся и попытался взять себя в лапы. - Впрочем тебе меня не понять, как и никто не может меня понять. С этим я уже смирился. Делай, что считаешь нужным и покончим с этим. Я уже сказал, что стало причиной - бессмысленная жестокость. На какое-то мгновение Тирания побагровела. «Этот шмендрик еще и осмеливается на меня кричать.» Резко наклонившись, ведьма развернула чипрела к себе лицом. Ее цепкие руки ухватили его за ошейник, после чего колдунья выпрямилась, отрывая Крэнка от земли. - Вообразил себя непонятым добродетелем, грызун? – ее речь звучала небывало агрессивно и эмоционально, - И что же такое благородное совершил ты, что мерзкое – они? Убили тех стражниц? А ты знаешь, что если кого и следует винить в их смерти, так это тебя и Милтара? Вы подняли шум, после чего столкновения стало не избежать. По совести, ты должен быть благодарен Рагнару и остальным за то, что замазали твою оплошность, произошедшее еще стало самым благоприятным разрешением ситуации! Впрочем, и себя по этому поводу можешь не корить, так как этих стражниц, как и всех прихвостней Бранна, ждала казнь. Тирания разжала пальцы, обрекая чипрела на падение. - К женщинам его жалости никто, выделите ли, не понимает! Ты видел этот лес до схватки с Бранном, когда на каждом дереве, если не ветке, висело по трупу? Или может по пути заедим в близлежащую деревню? К сиротам, что остались без родителей, к женам, что оплакивают убитых мужей, к старикам, что остались без пропитания после смерти детей? Вот они, деяния Бранна и его послушников! И за них ты готов поднять руку на соратников!? Пока Крэнк находился в воздухе, он держался за ошейник, впрочем не стараясь освободиться. Он не стал спорить, что сам не виноват в том, что их засекли. Это было неважно, пусть его винят и в этом. он был готов пойти на огромные уступки, но если он ставил принципы, то мог показаться самым упрямым существом в мире. Кошачей крови в чипрелском теле не нашлось, а потому преземление для него было весьма неприятным. Поэтому он не сразу даже стал двигать, выслушивая речь Тиры. С ней нельзя было поспорить, Бранн творил ужасные вещи, он заслуживал наказания. Но смерть... - Смерть не исправит смерть. - лишь произнёс он, стараясь подняться на лапы. Выговоревшись, Тира более-менее успокоилась, и после очередного комментария Крэнка, она лишь присела на корачки. - Зато смерть может предотвратить смерть, - заметила она обычным ровным голосом, - Или ты думаешь, уйди эта свора безнаказанно, они б одумались, остепинились? Нет, они продолжили бы свое ремесло, возможно не сразу и уж наверняка не здесь, но продолжили бы. - Я не говорил, что нужно всех отпускать. Есть другие наказания кроме смерти. - заметил Крэнк, после чего сделал паузу, чтобы обдумать не грозит ли следующая фраза ему кончиной. Но всё же он не был бы собой, если бы не сказал: - Рад что тебе удалось выпустить пар. Вчера у всех был тяжёлый день. Теперь идём в замок? Тира лишь отрицательно покачала головой. - Хватит пытаться отмахнуться от меня, как от назойливой мухи, Крэнк, это еще не все. Сегодня жизнь свела нас с подонками, которых жалеть будет разве что родная мать, но завтра на нашем пути могут встать люди достойные и даже благородные. Биться с человеком, против которого ты ничего не имеешь, и умереть за чужие интересы, к этому должен быть готов каждый, кто выбирает военное ремесло. И ты тоже должен быть готов, ты должен учиться ответственности. Представь, что все пошло немного иначе, что воины Бранна застали вас за внутренними склоками. Не зная, можете ли доверить спину друг другу, окруженные и уступающие противнику числом, вы оказались бы разбиты в одночасье. А это значит, что стена лучников осталась бы стрелять но нашим порядкам. А это значит, что у нас были бы большие проблемы. Руф, конечно же могла выправить ситуацию, но как только бы она показала свою силу, стала бы главной мишенью для стрелков. И через секунду ее истыканное стрелами тело рухнуло бы на землю. С учетом того, что у солдат Бранна было подкрепление, мы бы долго не продержались. Все бы погибли. Погибла б я. Погибла б Руф. Погибла б Иласэйд. Быть ответственным, это значит поступать не так, как тебе хочется, но так как нужно. Ведьма выпрямилась и, глядя на чипрела, добавила: - То, что произошло в замке не должно повториться. Нигде и никогда. Клянись. Тира описала действительно ужасную и неприятную картину, что вынудило Крэнка задуматься. Однако в замке можно было разрешить конфликт без убийств и без поражения. Только это ломало почти беспроигрышный аргумент девушки. - Прости, но клясться я буду только в верности и только той девушке, что станет в будущем моей женой. - произнёс коротышка, а затем тут же поднял лапу, показывая знак, что он ещё не закончил. - Но я общеаю, если я не увижу иного выбора, чтобы защитить тебя, или кого-либо ещё в нашем отряде, я сделаю что-угодно. Вне зависимости от того, нравится это мне или нет. Тира была близка к тому, чтобы опять вспылить. - Не нужны мне твои обещания в защите! Мне нужно, чтобы ты не бросался на своих, подводя под монастырь нашу цель, подводя короля, подводя меня. Чипрел опустил взгляд, собираясь придумать очередной способ успокоить Тиру, как вдруг слух его затронул его любопытство. А это повлекло за собой подозрительный тон. - Откуда в тебе такая преданность к королю, которого ты знаешь всего несколько дней? - вопрос возник сам собой. Пусть это было немного бестактно так менять тему, но чипрел не мог с собой ничего поделать. - Ещё недавно ты была из других земель. Ты даже разговариваешь не так хорошо на нашем языке... Ведьма сомкнула зубы и скрестила руки. - Финн - один из немногих людей, способных заслужить уважение с первого взгляда. Но главное - я собираюсь служить ему, неважно по какой причине, именно поэтому я верна Финну. Это и называется "ответственность" - я делаю то, что должна. И от тебя я жду того же. Не хочешь давать мне железных гарантий, так обещай держать себя в руках столько, сколько сможешь. - Обещаю. - сказал Крэнк, кивнув. Теперь ему безумно хотелось засыпать Тиру вопросами про её прошлое, ведьм, причины прибыития сюда, потому что такой просто причине парень не поверил. Слишком волшебница сложная девушка, чтобы было так просто. Но они оба уже исчерпали терпение друг друга. лучше пока оставить этот разговор на будущее. В этот раз чипрел не стал произносить "ну что, всё?", ожидая от хозяйки этого предложения или продолжения допроса. Тира кивнула. - Сорвешься еще раз, и нам придется говорить по-другому. И моли бога, чтоб Рагнар или Рихард, которые идут с нами, не подняли этот вопрос у Финна. Вот тогда нам действительно придется не сладко. Закончив, ведьма направилась в замок, не ожидая Крэнка и не оборачиваясь.

Палач и захватчик схлестнули клинки. И первый чувствовал большую силу и изрядный навык фехтования второго. Хоть Доран и наносил удары быстрее и с неожиданных углов, Бранну удавалось их отражать, и при соприкосновении мечей чувствовался его напор, Красный Рыцарь пробил бы любой блок и нанёс бы противнику глубокую рану, но Доран успевал отступить. Палач уклонялся от ударов Бранна, поначалу легко, потом - с приложением определённой собранности - Бранн "входил во вкус", осознавал, кто его соперник. Взгляд короля Аонгуса выражал азарт и мстительность. Ему, кажется, было всё равно, кто накажет обидчика, пусть даже палач - король ёрзал, украдкой потрясая кулаками, и страстно желал победы посланца Финна. На Экторе таких ярких чувств не было. Он смотрел на поединок с сомнением и интересом, и кто знает, о чём думал. У остального ополчения были разные лица - у кого-то в яростном азарте, у кого-то - в боязливом смятении, у кого-то, особенно у крестьян - с тоскливой надеждой, и ещё с разными чувствами и оттенками между ними. Итак, Бранн хоть и не задел Дорана своим мечом, но нанёс ему несколько небольших ран его же мечом, отражая его. А палачу с трудом, но всё же удалось задеть противника несколько раз - по ногам, бокам, рукам. Бранн успевал останавливать меч противника прежде чем раны делались глубокими, но тем не менее Красный Рыцарь всё менее уверенно держался на ногах. И в конце концов рухнул. Ополчение Аонгуса издало громкий победный клич. - Что ж, ты победил. - сказал лежащий Бранн, поплевал на ладонь и загасил огоньки в бороде. - Так распорядилась судьба. Видимо, зря я полез в это дело. Если уж меня победил палач Финна, - тут он заговорил с какой-то отчаянной язвительностью, - то куда уж мне зариться на Диармайда! - имя "Диармайд" он подчеркнул интонацией, в которую вложил, должно быть, всё своё презрение, и засмеялся полным желчи и медленно вытекающей затаённой ярости смехом. Ведьма наблюдала за поединком с некоторым напряжением. Даже с ее позиции можно было ощутить силу ударов Бранна, а Сансон, хоть и стойко держался, но буквально танцевал на лезвие клинка. Впрочем, сейчас, после срыва покровов судьба палача волновала Тиру куда меньше. Но чем дольше продолжалась битва, тем больше колдунью терзали сомнения. То, что творилось у нее на глазах иначе как невероятным не охарактеризовать. Она не могла понять, толи Красный Рыцарь блефует, толи уж очень не хочет выставлять свой козырь, но Тирания никак не могла поверить, что видимая часть поединка подлинная. И не верила вплоть до того момента, как Бранн пал. Ведьма была поражена до самых глубин, так что даже обычно безучастная до ее мыслей и эмоций мимика всецело говорила об этом. Все же... Бранн оказался таким глупцом, что отринул преимущество в лице доспеха, не обладая достаточной силой для сражения на равных, все же... он искал честный бой? Доран всецело отдался бою. Чувствуя себя сражающимся за правое дело, чувствуя поддержку за своей спиной, бывший разбойник выкладывался по полной, будто это сражение было последним в его жизни. Клац! Мечи схлестнулись в клинче с жутким лязгом металла о металл. Клац! Сансон изо всех сил отбивает меч Бранна от себя, тут же отпрыгивая в сторону и с разворота парируя новый выпад Красного Рыцаря. Клац! Бранн прессует Дорана! - Аааргх! - восклицал парень, получая очередную рану, когда его рука с мечом срывалась и клеймор предательски вонзался в тело хозяина. Он тут же делал несколько шагов спиной вперёд, с широким замахом и болезненных вздохом выдёргивая меч обратно. Струйки крови вырывались следом, но палач не чувствовал боли из-за бурлящего в крови боевого гнева. - Ррра! - и вот он сам делает ещё более быстрые выпады, чем раньше, обходя защиту соперника - и оставляя очередную кровавую полосу на теле врага. Он повторял это снова и снова, пока на Красном Рыцаре не осталось живого места. Когда Бранн рухнул, Сансон сделал несколько шагов к нему - и остановился, тяжело дыша. Он устало ссутулился, воткнул свой меч в мост и опёрся о него, чувствуя нарастующую боль в ранах. Потом приложил левую руку к груди, смачивая ладонь собственной кровью и хмуро смотря на хохочущего Бранна. А потом ухмыльнулся. Это победа, которая была по вкусу Дорану. Трудная победа, что делало её слаще. - Король Аогнус! - громко обратился палач к отцу Иласэйд, прокашлявшись и гордо подняв голову, - я как палач исполню приговор, что будет вынесен тобой! - Казнить! Конечно же, казнить! - король был несказанно рад наличию палача. - Подождите! - воскликнул Бранн. - Прежде чем палач исполнит приговор, который, конечно, с радостью поддержат все жители этого королевства, я хотел бы высказать, почему я совершил всё это. Король короткое время подумал и ответил: - Ладно, говори. Доран, придержи меч. И Красный Рыцарь начал рассказ. - Когда-то я любил одну женщину. И у неё было три брата. Один её брат почему-то столкнулся с рыцарем Диармайдом. Я не знаю, почему. Вы, наверное, подумаете, что он совершил какое-то злодеяние, и потому благородный Диармайд вступил с ним в борьбу. Может, так и было, но он всё равно оставался братом своих братьев и сестры, и два других брата помогали ему в борьбе с Диармайдом. Но Диармайд оказался сильнее и убил всех троих. И я поклялся отомстить за братьев своей возлюбленной. Я несколько лет мотался по свету, был и на островах, и в землях ирмингов, и в южных горах, но нигде не мог застать странствующего рыцаря. Всё стало только хуже. Когда я проезжал мимо земель своей возлюбленной, я решил заехать и повидать её, и узнал, что она в это время учила магию и боевое искусство, чтобы самой отомстить за братьев, и сама погибла от рук какого-то из рыцарей братства Финна - может, Диармайда, может, другого. Тогда я разъярился, и придумал такую хитрость: раз я не могу настигнуть странствующего рыцаря, я расставлю сети, в которые рыцари сами будут идти. Я собрал войско - частью из тех, кто тоже имел счёты с рыцарями Финна, частью из обиженных на что-то ещё, частью - просто из разбойников, готовых идти за внушающим хозяином. Мы долго готовились, отрабатывали приёмы наведения ужаса, и наконец, расставили сети - захватили королевство, чтобы храбрые рыцари пожелали совершить подвиг и сразиться с нами. Поэтому со всеми местными я расправлялся зверскими хитростями, а с рыцарем желал сразиться честно. Возможно, я бы дождался и Диармайда, и того, кто убил мою возлюбленную... Но видимо, мне суждено закончить свой путь раньше. Выслушав историю, король Аонгус помолчал, а затем обратился, оглядывая всех союзников: - Если кто-либо желает что-то высказать о Бранне - пусть высказывает. - Трогательная история, особенно если учитывать сколько людей ты зацепил на пути к своей цели, - Тирания говорила спокойно, не особо заботясь о том, чтобы до Бранна долетели ее слова, ее голос звучал ровно и  больше для нее самой, чем для окружающих, - Скольких братьев, сестер, любимых, мужей, жен погубил ты из-за своей слепой мести? Ты не видел за их спинами возможного себя самого, людей с теми же чувствами, что и у тебя, мстителей, порожденных твоей местью? Присмотрись, возможно многие из них сейчас стоят перед тобой. И самое "прекрасное" во всей этой картине - ее бессмысленность. Можно понять, но не простить, такое зверство, если бы ты желал удержать и распространить свою власть, но тебя же волновало другое. Тебе не нужен был лес покойников, небе нужна была лишь одна жизнь. По сему твоя история - тебе не оправдание, а порицание. Поздравляю, Кровавый Лжерыцарь, ты смог предстать еще более мелочным и омерзительным, чем был до этого.

Всю дорогу Тиру терзали думы. Их предметом стала не столько предстоящая встреча с Бранном, столько ее разговор с палачом. Произошедшее не оставляло ведьму в покое, потому как на уровне подсознания переживалось ею как предательство. До сего Доран казался ей надежным воином, рыцарем, хоть и обладающим несносными манерами, но на которого можно положиться. Она уважала его и даже мысленно ставила в пример остальным. Но то, каким он предстал пред ней с глазу на глаз, могло вызвать в Тирании только презрение. Разбойники и близкое к ним преступничество ведьма относила к касте людей, что ассоциируется с трусостью и эгоизмом. Мелочные и никчемные, они не заслуживают доверия, сколько бы клятв они на себя не взяли, ведь верность – это посыл души, а не оковы на нее наложенные. Тира никогда не станет уважать такого человека, не важно, каковы будут его положение и заслуги. Она бы могла простить вынужденного вора, но не бандита в течение многих лет добровольно шедшего своей кровавой тропой, просто потому, что так было легче. Ничего не создающие, ничего приносящие, они только отбирают чужое, чтоб потом отбирать еще больше. Словно пиявки, присосавшиеся к коже, они и являлись паразитами, заслуживающими лишь одной участи – истребления. В пользу Сансона можно было бы записать добровольное признание, но в его словах не было слышно ни тени раскаяния, более того, казалось, он гордится своей жизнью. Ведьма не колебалась бы ни секунды, если бы за палача не высказал слово Финн, а через него и всевидящий Мирддун. Авторитет короля был для колдуньи высок, и она не смела, или, возможно, просто не желала в нем сомневаться. Чем же объясняется его выбор? Наследница сумерек желала бы с ним об этом поговорить, а еще лучше – с Мирддуном или Иласэйд, которые смогут показать ведьме нутро палача. Видя, что Иласэйд идет на почтительном расстоянии от дружины, Тира решила воспользоваться выпавшим шансом. Она сбавила шаг Артио и вскоре поравнялась с принцессой. - Так все же ты знаешь кто я, - обратилась к ней ведьма, не вороча головы. Иласэйд посмотрела на Тиру несколько удивлённо. Наконец поняв, о чём она говорит, принцесса ответила: - Я поняла твою волшебную силу. Но подобной я раньше не видела. Поэтому я не знаю, кто ты. Колдунья пожала плечами, не отрывая взгляда от дороги. - Если ты знаешь мою силу, знаешь и меня. Могла бы мне сразу рассказать об этом. Я бы чувствовала себя на много спокойнее, знай, что твои сородичи не станут ко мне враждебно относиться из-за источника моих сил. - Прости. - сказала Иласэйд. - Я не подумала об этом. У нас к волшебству относятся с уважением, если оно не используется во зло. Роследовала тихая усмешка с каким-то горьким привкусом. - У нас сказали бы также. Только вопрос, что причислять ко злу, решается своеобразно. Иласэйд посмотрела на Тиру, словно бы пытаясь "прочитать" её. Если бы ведьма посмотрела на её лицо, увидела бы непонимание. Наконец принцесса отвернулась. - Я не знаю, чем ты занималась раньше, и как бы я это оценила. Но главное - что сейчас, и надеюсь, сейчас ты поможешь. Ты уже довольно сильно помогла, и хотелось бы верить, нам удастся изгнать Бранна. - Удастся, - твердо заверила Тира, - Скажи, твой дар, он врожденный, или ему можно научиться? - Я ему училась, - ответила принцесса, - но с детства, это было долго и сложно. - Твоим учителем, случайно, не был придворный друид Финна? - Да, я знаю, что у него есть похожий дар, только более сильный. Но нет, меня учила моя мать. А кто её - не знаю, возможно, и друид Мирддун. Ведьма кивнула. - А ты не скажешь, что ты "видишь" в Доране? - Он недобрый и опасный человек. Но нас он не предаст: он взял сильный гейс непредательства. Если не знаешь, гейс - это вроде клятвы, которую ты берёшь за то, чтобы иметь какую-то силу или иные дары. - В его верности я не сомневаюсь, он находится подле Финна и регулярно попадает на глаз того друида. Тирания взяла небольшую паузу, после чего таки обратила свое лицо к собеседнице. - Меня больше волнуют его личные качества. Какой он по духу и, соответственно, как мне к нему относиться. - Он очень уверен в себе и невозмутим. И равнодушен к другим. - Лишь только это? - недоверчиво отозвалась ведьма, - А мне в какой-то момент показалось, что он такой же как Бранн. - Возможно. Действительно есть нечто большее. Но у Бранна больше стремлений. Тирания услышала эту характеристику, а так же кое-что еще. "Она контактировала с ним слишком мало, а возможно, ее сила и впрямь ограничена, но все же..." - Иласэйд, могу я спросить еще об одном или, вернее, попросить? - Да. О чём? - Когда мы отправим Бранна в ад, и это все закончится, ты согласишься учить меня своим способностям? Иласэйд думала довольно долго. И наконец ответила: - Хорошо. Я думаю, передать этот дар кому-то - благое дело. Тирания улыбнулась, возможно впервые с тех пор, как покинула свой дом. - Благодарю. Ведьма коротко поклонилась, а ее лошадь ускорила шаг. Меж тем рать Аонгуса добралась до леса растерзанных. Тиру до костей пробрало омерзение: не от представшей картины и не от запаха мертвечины, но от самих деяний Бранна. Такое глумление над мертвецами мог допустить лишь полнейший мерзавец, с маленькой никчемной душонкой, лишенной всяческого достоинства. Тирания с самого начала была о Красном Лжерыцаре невысокого мнения, но чем больше его узнавала, тем более презренным для нее он становился. И помимо выполнения задания Финна у нее стали появляться личные мотивы низвергнуть Бранна. Добравшись до замка, колдунья сиюминутно спешилась. Она не собиралась проявлять какую-либо активность – свое дело она сделала и теперь должна была наблюдать за работой других. Ее взгляд упал на висящий горн, должно быть тот самый. Ведьма помнила его низкий и противный звук, как раз под стать низкой и противной душе Бранна. Любопытным казалось то, что формально он должен был ознаменовать поединок рыцарей, на деле же биться будут два головореза. Это могло показаться забавным, но Тиранию совершенно не пробивало на смех.

Сказавший своё слово Доран уже не раскрывал уст и со скучающим видом сидел за столом, пока его невольные товарищи обсуждали свои планы захвата замка и поражения Бранна. Сансон же твёрдо решил для себя, что он не хочет давать уйти этому человеку с поединка живым, если только обстоятельства не окажутся совсем против него. Но на план замка палач всё равно взглянул, вдруг пригодится? А потом Дорана слегка застали врасплох толчком. Простая логика подсказывала ему, что Тира могла обойти его и без этого, и вообще не трогать его, потому что Сансон не любил, когда его трогают. И вообще, кто любит, когда его пихают? Но в данном случае бывалым убийцей не ощущалось ни растяпничества, ни агрессии, и у парня оставалось последнее предположение. Намёк - на личный разговор. Вполне естественно оглянувшись на "недогадливое" создание и что-то буркнув, Доран посидел-подумал ещё немного и двинулся проверять предположение: сначала оторвал свою ценную пятую точку от седалища и выпрямился в полный рост, немного размялся и обратился к остальным членам отряда с формальной просьбой: - Когда будете готовы к выступлению, дайте знать, - после чего сунул руки в карманы и прогулочным шагом направился туда, куда пошла Тира. Покинув собрание, Тирания направилась вглубь дворца, не спешно ступая по равнодушному полу и выискивая комнату свободную от ненужных глаз. Как она и ожидала, в этом проблем не возникло: скорее всего почти все нынешние обитатели замка собрались в зале за ее спиной. Пройдя по прямой пару помещений, чтобы если кто по какой причине покинет зал, то случайно не набредет на ее беседу с глазу на глаз, Тира остановилась и, опершись на стену, стала ждать, последует ли за ней Сансон или нет. Доран мог бы объяснить своё праздное шатание по замку необходимостью найти туалет, но пение маленького кита в утробе парня говорило о том, что отговорка не сработает. И вообще сейчас голова палача Финна варила другие мысли. Во время короткого пути внутренний конспиролог Сансона предложил целую кучу идей по тому, зачем ведьме разговаривать с ним. Внутреннее посмеявшись над некоторыми из вариантов, выглядевших абсурдно, но имевших право на существование, Доран молча подошёл к Тире с лицом, полным интереса, и посмотрел на собеседницу выжидательным взглядом. Завидя приближение мужчины, Тирания не шелохнулась, даже зрачки глаз продолжали буравить пол, словно собственные мысли. - Ты все еще презираешь защиту и ставишь все на атаку? - осведомилась ведьма в пол голоса. Лишь сейчас ее взор упал на Дорана. Судя по началу разговора, часть предположений отбрасывалась. Значит ли это, что речь о предстоящем бое с Бранном? Это было интересно палачу. - Неизвестный мне человек, которого люди считают мудрецом, утверждал: лучшая защита - это нападение. Моя жизнь меня научила тому, что либо ты убиваешь, либо убивают тебя, и это утверждение более чем близко к правде, - Доран взял тот же тон голоса, сдобрив его уверенностью. - Все верно, - ведьма кивнула, - Нападение - это защита, а защита - это нападение. Уже по одному этому следует, что нужен баланс. Я понимаю, ты сильный боец, и это придает тебе уверенности. Но тот, с кем ты собрался биться - не разбойник, привыкший лишь грабить крестьян. Он в битвах бывал не меньше твоего и, как видишь, более чем успешно. В бою с ним нельзя пренебрегать здравым смыслом и отказываться от того, что способно спасти тебе жизнь. Тирания решила еще немного потянуть с лирикой. Это могло показаться излишним, но колдунью интересовала не просто завязка разговора. Ей нужно было понять настрой Дорана, увидеть его суждения и проникнуть в образ мыслей. Так она сможет действовать более убедительно. Доран на мгновение прикрыл глаза, вытащил руку из кармана и упёрся ладонью в стену, наклонив голову к ведьме и пристально смотря на неё. Забавно, ведь он сам был разбойником, который грабил крестьян. Но эта мысль быстро сменилась другой - почему Тира озабочена его жизнью? - Слушай внимательно, женщина, - палач был серьёзен, как никогда, - ты говоришь мне очевидные и понятные вещи, но не можешь сделать шаг вперёд в своих суждениях. Этот шаг сделаю я, - Доран тряхнул волосами, - если мы два сильных воина, наши жизни будут зависеть не столько от того, сколько на нас будет брони. Я не исключаю, что меня без брони могут разрубить надвое, а с бронёй - просто ранить, возможно, даже смертельно. Да, если меня ранят в броне, будет больше шансов, что я смогу продолжать сражаться. Но важно не это. Важна цель, ради которой ведётся бой. Если один захочет убить другого - он приложит все усилия для этого. Если захочет оставить в живых - он будет драться так, чтобы оставить в живых. Но я не верю в благородство Бранна. Если он будет меня атаковать без передышки, даже броня меня не спасёт - стоит мне пропустить один удар, потом я рискую пропустить два удара, и так далее, пока не погибну. С другой стороны, если я раню Бранна, я смогу устроить на него такой натиск, которого он не выдержит - его броня станет для него могилой. Доран замолчал, позволяя Тире обдумать услышанное, а потом усмехнулся и задумчиво изрёк, уперевшись в стену уже локтем и почесав затылок: - Странно, мы говорим так, будто у меня есть что-то, что способно спасти мне жизнь. Но у меня нет ни доспехов, ничего. Агрессивный тон, а главное упоминание ее половой принадлежности, заставили глаза Тиры налиться гневом. Будучи ирмингом, она привыкла встречать такое обращение как попытку уничижения. Но Сансон был гельдом, а в их культуре такого отношения вроде как нет, стало быть, Доран имел в виду нечто иное, во всяком случае, Тирания заставила себя в это поверить. Тем не менее ее нрав был потревожен, так что после речи Дорана, ведьма, не отдавая себе отчета, оторвалась от стены и, развернувшись к собеседнику всем туловищем, вызывающе взглянула ему прямо в глаза снизу вверх. Она не боялась стоять к здоровяку вплотную: пусть мужчины самодовольно полагают, что в таком положении у них неоспоримое преимущество, Тира знала, что при непосредственном контакте способна совладать даже с самым крепким из них. - Ты же прекрасно понимаешь, что выходить на поединок с Бранном – сродни самоубийству! – в ожившем голосе Тиры отчетливо мелькал упрек. К слову, что Доран это «прекрасно понимает», ведьма сильно сомневалась, но пусть он услышит именно эти слова. - Его можно считать трусом, слабаком, но никак не дураком. Он никогда бы не вызвал на бой рыцаря Финна, - на последних словах был сделан отчетливый акцент, - Если бы не имел за спиной нечто такое, что гарантирует ему победу над сколь угодно сильным соперником. Усмешка Дорана стала шире, когда ведьма проявила себя более эмоционально. Он наслаждался её реакцией. "А так ты выглядишь гораздо лучше", - мысленно заметил парень, выпрямился и сложил руки на груди, твёрдо смотря на Тиру в ответ. И всё же её слова под конец заставили Сансона покачать головой и стать монотонно-серьёзным. - Хорошо, сойдёмся на том, что у Бранна есть хитрость. Что дальше? Отказываться от боя? - пытливо вопросил палач, - нет. Я сказал своё слово, я пойду до конца. Я бы с радостью отказался от этой схватки, но нахожусь не в тех условиях для этого. И я хочу слышать от тебя конкретные предложения, а не продолжение словесных спекуляций. Я уже сказал, что никакой защиты у меня нет и я буду биться так, как делал всегда. Если ты хочешь учить меня сражаться - ты тратишь моё и своё время. Ты не мой близкий товарищ, не учитель и даже просто не воин. Если у тебя есть идеи, как повести бой, я их выслушаю. Если ты не можешь поддержать меня со своей стороны, просто смотри на то, что будет - и тогда, когда Бранн применит свою хитрость, всё будет зависеть от того, смогу ли я разгадать её или противостоять ей. "Не воин? А кто же я по-твоему, базарная девка?" Монолог палача оставил Тире очень много поводов для высказываний, но сейчас ей требовалось сконцентрироваться на главной теме. Казалось просто не постижимым, какова глубина самомнения этого человека, нежелающего слушать ничего, кроме собственной гордости, поэтому надо действовать покуда появилась возможность, а поставить его на место можно будет и позже. - Выдвини Бранну встречные условия. Бейтесь не до смерти, а до тех пор, покуда один не сдаться либо не станет очевидным, что он не может продолжать бой. Если проиграет Бранн, пусть освободит замок Аонгуса, распустит армию и сам сдастся. Пусть предстанет пред судом Финна. Если же выиграет он, но сдаешься ты. С пленного он получит много больше, чем с трупа: он может запереть его в клетку, чтоб его солдаты видели, сколь могуч их предводитель; может потребовать выкуп у Финна или, на худой конец, убить в любое время. Я уверена, этот негодяй не упустит возможности пощекотать свое самолюбие и согласиться на такие условия. А между тем, если карта того строителя замков верна, то вход в темницу совсем не далеко от потайного входа, так что в случае поражения тебя смогут быстро освободить. Более того, ты сразу окажешься по ту сторону стен, так что шансы на успех группы проникновения еще более возрастут. Закончив, Тирания склонила голову на бок. - Что скажешь? Дорана внезапно озарило понимание двух вещей. Первое: ему предлагали сейчас всеми правдами и неправдами оттягивать время во время поединка. Второе: Тира прибыла в земли Финна Маккула чуть ли не "только что" и совсем слабо знала про местную социальную обстановку - по сути, она бросилась с места в карьер, когда просила короля о службе, и поэтому сейчас честно считала Дорана рыцарем, когда он не был таковым. Почему так всё сложилось? Ум Сансона предположил, что это было вызвано некой срочностью, с которой иноземка прибыла обосновываться в земли гэльдов. А срочность могла иметь причину в виде необходимости уйти долой с глаз тех, с кем эта женщина жила, и более того, ей могло понадобиться оборвать хвосты погони. А зачем ей так уходить? Она стала нежелательной персоной в глазах общества. Возможно, не в последнюю очередь из-за её магии. Использовала ли Тира свои способности во вред людям или вообще имела дурную славу из-за своего имени, из-за принадлежности к чему-то запретному или просто из-за бытия ведьмой, но сейчас палач совсем другим взглядом мог оценить тот факт, что эта дама во время обсуждении плана бросала косые взгляды на Рагнара. Внешне работа мысли Дорана выразилась в том, что его лицо неожиданно сменило выглянувшую снисходительную ухмылку на странно задумчивое выражение, даже немного насупившееся. Палач по новой провёл изучающим взглядом по ведьме сверху вниз, а потом ответил на вопрос: - Я услышал тебя. Но позволишь ли ты мне пояснить важную вещь? - этот вопрос нёс в себе необходимость для палача обдумать свои следующие слова. Предположения палача требовали проверки, но сейчас ему точно нужно было избрать иную линию поведения. Изменения нахлынувшие на ее собеседника несколько озадачили наследницу Лиги. Прислушался ли он к ее словам или его мысли улетели куда-то в сторону? - Если важную, то отчего не прояснить? - пожала она плечами. Парень кашлянул в кулак и сурово-монотонно представил себя: - Я, Доран Сансон, палач Финна Маккула. Задание, которое дал мне король - помочь принцессе Иласэйд и исполнить приговор, который будет вынесен Бранну. Когда Красный Рыцарь предстанет предо мной - он предстанет и пред судом Финна. Ты не знала о том, кто я, но теперь знаешь. А Бранн, скорее всего, может узнать, потому что одежда на мне - это клеймо палача, которую никто больше в землях гэльдов не носит. Дело палачей презираемо нашим обществом, и ими становятся люди из низших сословий или преступники. Я с детства был разбойником-убийцей и был во многих сражениях, где приобрёл свои навыки. Но в конечном итоге я был схвачен и выпросил милость короля, казнив своих товарищей и взяв гейс. Доран закончил речь и выжидательно посмотрел на Тиру. По мере рассказа лицо Тиры менялось, выдавая ее удивление новым открытиям, и чем дальше шел слог, тем более неприятным это удивление становилось. Палач? Странно для короля отправлять его в поход, если только у него не оставалось совсем никакого выбора. По крайней мере, теперь становилась понятной его приверженность своему одеянию, видимо, для Сансона оно служило своеобразным символом, хотя было сложно представить, чтобы его положение могло являться предметом гордости. К ремеслу Дорана Тирания отнеслась совершенно спокойно. Палач – лишь инструмент в руках правосудия, обвинять в чем-то его, все равно что обвинять меч за то, что им отрубили тебе руку. Однако совсем по-другому выглядела подноготная жизни меченосца, и здесь на ведьму нашло изумление. Неужели человек, снискавший ее уважение, и на которого она возлагала большие надежды, оказался жалким разбойником? Как покровитель справедливости Финн мог принять его? Иной мог бы свести все к изменчивости, но Тира не верила, что человек может оторваться от своей сущности. Как бы далеко он не зашел, в его сердце всегда сохраняется незарастающая тропинка в прошлое. Черты характера приобретаются, но опорой им служат уже приобретенные. Но все же, король верил в Дорана, верил его друид, что способен видеть человека насквозь. Под грузом этих мыслей и противоречий глаза колдуньи упали на пол и вновь поднялись на палача, лишь когда в дело вступили ее уста: - Зачем ты все это рассказал? - Это не является особой тайной. А рассказал я затем, чтобы ты не питала иллюзий относительно того, кто я такой и как может отнестись ко мне Красный Рыцарь, когда увидит меня своим противником. Таков был простой ответ Дорана. Он удовлетворённо отметил то, что его рассказ был поразительным для иноземки. А Доран развил мысль: - Я могу потянуть время и попытаться выдвинуь какие-то условия перед Бранном, но я не рыцарь. Много ли выгоды будет Бранну с того, что он победит меня и оставит в живых? Конечно, он может оказаться очень тщеславным, и будет видеть гордость в победе над палачом. Он может оказаться и очень наглым, чтобы просить за него выкуп. А может просто не узнать меня. Кто знает? Ещё одна важная деталь - может случиться так, что он недооценит меня. А ведь правда, как сама думаешь, разве какой-то разбойник с большой дороги ровня рыцарю, выгнавшему короля из его замка? Риторический вопрос прозвучал с острой иронией, а лицо Дорана снова тронула фальшиво-растерянная ухмылка. Слова Дорана породили у Тиры мысль. Мысль странную, которую в нормальной обстановке она бы сиюминутно откинула, но в этой "беседе" все было странным. То, каким себя расписывал Сансоном не очень сочеталась с тем, что видели ее глаза. Характер у него определено скверный, но в его действиях не проявлялся головорез. Принял под крыло Синего Рыцаря, вызвался защищать крестьян, не стал добивать того пленного. Да и вряд ли жалкому разбойнику была бы оказана такая честь на самом высоком уровне. "Возможно, он лжет, но зачем? Разве что..." Тирания перерыла их разговор с новой точки зрения. "Он не так понял, почему я беспокоюсь о его шкуре?" - Ты что, целенамеренно пытаешься вызвать у меня неприязнь? - пошла она в прямую атаку. "Перестарался", - подумал палач, услышав вопрос и едва заметно вздрогнув. Машинально потерев подбородок, чтобы расслабить мимику лица, Доран вроде не показывал сильного удивления. Да и он не был особо удивлён, скорее вопрос просто застал его врасплох. Ответить на него было трудно, но парень постарался: - Есть люди, которые сочиняют о себе небылицы, чтобы их переоценили. Я же из тех, кто хочет, чтобы его недооценивали. Но, боюсь, всё, что я сказал о себе, это быль и дела минувших дней. Другое дело, что судить обо мне, как о простом разбойнике, будет неверно. - То есть ты предал своих былых товарищей, - заметила Тира, - И ты вот так просто рассказываешь мне это в лицо? - Мне нет нужды скрывать это, да и ты бы всё равно когда-нибудь узнала бы об этом от других людей, хоть даже от короля, - пожал плечами Сансон, снова ухмыльнувшись и холодно сказав затем, - но не тебе меня судить. Ты ведь сама не просто так сбежала с земли своих отцов и сразу прыгнула на службу к королю, не правда ли? Это был пробный шар, который Доран метнул и с выражением "экспериментатора" следил за тем, к чему он приведёт. Сказанное поддало жару. Тирании не понравилось как то, что ее в очередной раз попробовали задвинуть, так и то, что Сансон стал лесть в область, куда у нее не было планов кого-либо впускать. Ведьма уперла руки в бока. - Мне тебя судить, - громко заявила она, не в смысле шума, но в смысле слога, - Я твой новый товарищ, а предавший раз, предаст и впредь. И не сравнивай меня со своим образом жизни. Я не совершила ничего, за что бы могла себя осудить. Доран ухмыльнулся ещё шире, ничуть не удивившись сказанному. - Мне тоже не о чем жалеть и не за что судить себя. И ты мне не товарищ, - сказал Сансон, - только компаньон по тому делу, которое возложили на меня. Как только с Бранном будет покончено, наши пути разойдутся. Ведьма плотно сомкнула зубы. Она сделала еще один шаг, и ее лицо оказалось у палача прямо под подбородком. - Если сказанное тобой правда и тебе не о чем сожалеть, то это лишь показывает, сколь ты низок. После этого Тира развернулась и отошла чуть поотдаль. Смотря на пустующую стену, облитую полу-темными тонами, Тирания вздохнула и привела свои чувства в равновесие. Ей нужно время, чтоб все взвесить и привести мысли по поводу открывшейся ей правды в порядок. Сейчас же нужно закончить уже начатое дело. - Так ты согласен вызвать Бранна на бой без смерти? - осведомилась она обернувшись, - Подумай, ты ничего не теряешь. Только твои шансы на выживание повысятся, как и шансы на успех нашего плана. Да, разговор ведь начинался с обсуждения боя. Доран чуть не забыл об этом, пока любовался лицом Тиры. Сейчас палач был как никогда близок к пониманию того, какое у этой девушки настоящее имя, и ему понравилось играть на её чувствах. Но, скорее всего, это был первый и последний подобный разговор, так что парень украдкой вздохнул, пока девушка этого не видела. Вопрос настроил палача на более занудный лад и он просто ответил, не желая больше спорить на этот счёт: - Согласен. Может, я даже попытаюсь убеждать его, если он не согласится - но исключительно для того, чтобы те, кто проникает в замок, имели больше времени в запасе, - заодно он подумал о том, что казнить Бранна можно будет и потом. Или выставить его на посмешище? Вариантов было много, и все выглядели интересными. - Для разбойника ты слишком слабо заботишься о своей шкуре, - заметила колдунья, - И запомни, чтобы ты там не думал, и чтобы не было впереди, мы - боевые товарищи. До тех пор, пока Бранн не повержен. - Почему же. Я забочусь о своей шкуре, но другими методами, - пожал плечами Сансон. А на следующие фразы Тиры он кивнул и просто сказал: - Пускай так оно и будет.  

Тирания целиком разделяла скептицизм Аонгуса: кто же из этих головорезов осмелится в одиночку сунуться сюда после всех своих подлостей и бесчинств, а главное зачем? Однако они оба ошиблись. Ведьма с интересом ждала речи приспешника Бранна, не побоявшегося явиться прямо в сосредоточье сил противников его господина, как вдруг мимо нее промчался Лиль. Этот выпад вогнал Тиру в краски, она едва успела протянуть руку в порыве остановить безумца, но тот уже оказался на полу. Колдунья взглянула на посланца. Впечатляет, видимо тот воин не врал о силе свиты Бранна. Выслушав речь пришельца, и видя нерешительность, царящую в ее стане, Тирания выступила вперед. - Кто-нибудь отведите это недоразумение к лекарю, - произнесла она, с презрением взглянув на Лиля. Безумие этого полоумного уже просто вводило ее в ступор, Тира глубоко сожалела, что он отправился с ними или просто не погиб по дороге. Его действия походили даже не на необузданную храбрость, а на саботаж. И хоть ведьма понимала, что это не так, с этого момента она официально поставила на Лиле крест. Подойдя к красному воину на расстояние 5-7 шагов, Тира некоторое время стояла, изучая его. - Мы все сожалеем о недопустимом поведении нашего спутника, но я должна заметить, что и ты  не безгрешен, - заметила она закончив дуэль сжатых губ, - Достойному воину полагается сначала представиться, тем более когда он обращается к королю. Двое воинов оттащили Лиля. Посланец ответил колдунье: - Что ж, моё имя - Гурван, Заклинатель Воронов. - Очень глупо...- Почти неслышно пробормотал человек в глиняной маске, провожая взглядом ретировавшегося Лиля. "Как этот импульсивный неумеха попал в отряд воинов короля?" - с досадой подумал он. Само собой, при виде врага нужно оставаться на чеку, будь это даже простой переговорщик, и чего уж говорить, Рихард  сам схватился за рукоять меча при виде "красного". Впрочем, это было скорее рефлексом, отточенным за долгие годы, наемник не мог и представить что позволил бы себе подобный непрофессионализм, который только что произошел. Слово вновь взяла темновласая девушка, и парень отметил, что она, судя по всему, является у команды воинов главной. Гордая стойка темновласки только подтверждала эти догадки. "Колдун" пронеслось в голове Тиры и ее внимание к ганцу Красного рыцаря удвоилось. Она сомневалась следует ли называть свое имя, но от собственных слов отказываться было нельзя. - Тира, - представилась ведьма и быстро опустила голову, что больше напоминало кивок, чем поклон, - Скажи же мне, Гурван, неужели твой повелитель и впрямь настолько самодоволен, что считает, что воины Финна попадут в столь открыто поставленный капкан? Увидев и оценив произошедшее, Рагнар изменил ход своих мыслей: "Зря я поспешил так недобро взглянуть. Лидер, скорее всего, неплохой. А этот Гурван... Либо Бранн отправил самого сильного, либо самого слабого. Знать бы, кого именно... Посмотрим" Переговорщик ответил на вопрос Тиры: - Если опасаетесь, рыцарь Финна может придти в сопровождении других воинов. Тогда на всякий случай Бранн тоже выйдет со своими людьми, но поединок честь по чести пройдёт один на один. - Ожидать поединок чести от того, кто прячется за ловушками и притворяется чародеем? - Словно озвучивая свои мысли, скептически покачала головой Тирания, - Что ж, я услышала твои слова, посланник Бранна. Девушка сделала шаг к стене, дабы все присутствующие могли лицезреть Гурвана не упираясь в ее спину, и оглянулась, не желает ли кто еще высказаться. "Я удивлён, что Тира не сказала Лилю идти на эту битву. Ему же всё равно, погибнет он или нет, а ей очередной повод себя злодейкой выставить. Да и разговор был бы короче." Впрочем гораздо больше чипрела волновал другой вопрос и, не побоявшись показаться глупым, он решил выяснить. - Эм... А зачем вообще сражаться один на один?  - недоумевая спросил Крэнк. Правда, пробираться на первые ряды сквозь людей к рыцарю-ворону он не решился, поэтому вопрос был адресован оказавшейся как и он в стороне Руф. - Не знаю, как у вас, ирмингов, - отвечал посланец Тире, узнав её говор, - а у нас, гэльдов, поединок один на один - это великое дело, о котором слагают песни. И если Красный Рыцарь Бранн хочет увековечить себя, ему разумнее действительно сразиться один на один с одним из великих рыцарей. - конечно, на самом деле у ирмингов поединки имели почти то же значение, и кроме присутствующих здесь ирмингов об этом знала по крайней мере Руф. Цепник, который недавно брал замок вместе с Рагнаром, проворчал: - Эко ты ловко намекнул, что в землях Аонгуса никого великого нет. А вышел бы с кем-то Бранн в бой - и слагали бы о нём песни. О том, как его победил кто-то из воинов Аонгуса. Красный посланец ничего не ответил. Он жестом подозвал воронов, те уселись ему на плечи, и он ушёл. Дождавшись его ухода, король Аонгус хотел что-то сказать, но осёкся. Он выглянул в окно, проговорил: - Да, вороны у него на плечах... - затем обратился к остальным, но всё же полушёпотом: - Не знаю, действительно ли они не готовят никакую ловушку, но если это правда, то будет это неплохим отвлечением, если, как он говорил, он выведет некоторых своих дружинников следить за поединком. Тогда другие легче смогут занять замок с потайного хода. Кто что думает? И в каком порядке будем действовать? Ход мыслей короля Тире определенно нравился, ей даже начинало казаться, что их головы работают на одной волне. - Я совершенно с тобой согласна, король Аонгус, - начала свою очередную речь колдунья, - Этот вызов - очевидная уловка, но мы можем воспользоваться ею против самого же Бранна. Девушка подошла к королю ближе и, опустив руку на стол, словно на карту, продолжила.  - Сперва нам следует послать за нашими товарищами, Дораном и Адальвином, они остались на защите деревни здесь неподалеку. Эти двое - наиболее прославленные воины из нашего отряда. Что же касается поединка, то предлагаю двинуть к замку всю нашу армию. С одной стороны, это позволит отсечь наиболее грубые уловки Бранна, как то задавить числом, с другой - незамедлительно начать штурм, когда представиться удобная возможность. Например, если наши лазутчики смогут укрыться в замке, а ночью захватить ворота. К тому же, такое скопление воинов заставит стражу Бранна сосредоточится на нас, что еще более упростит задачу по проникновению. Тирания выпрямилась и обвела присутствующих взглядом. - На мой взгляд, есть только два вопроса: кто пойдет потайным ходом, и кто бросит вызов Бранну. В прочем, второй вопрос мы обсудим, когда все наши соберутся здесь. Что снажете? - Песней замок не вернёшь, хотя было бы классно, если бы обо мне сложили песню. - задумчиво заметил Крэнк, когда вместо Руф сам посланец ответил на его вопрос. Теперь он не обращался ни к кому и, скорее, просто разговаривал сам с собой. А после этого он приблизился уже к своей хозяйке, когда та принялась вести свою речь. - А ты думаешь, они согласятся? По-моему, это самоубийство. Только Лиль может согласиться на такое в здравом уме. Глаза Тирании скользнули вниз, когда в зале раздался голос Крэнка, сама же ведьма осталась неподвижна. - Именно поэтому обсуждать предстоящий поединок следует на полном собрании. - А нельзя просто сказать, что мы придём и не прийти? - решил на всякий случай уточнить бурундобел. - Грубо, да, но, эм... Вроде как мы тут собрались воевать и убивать. Взгляд ведьмы, заблуждавший было по залу в поисках шевелящихся губ возражения или молчаливого согласия, был вынужден вновь обратиться на землю. - Нет, - коротко и со вздохом ответила она, - Это равносильно тому, чтобы вообще откликнуться на призыв. - Насчет разведки, к слову... - подал голос человек в маске. Он окончательно вышагнул из толпы воинов и подошел ближе к королю. - Судя по всему, появились новые обстоятельства. Как нам... - Рихард покосился в сторону новоявленного напарника (который очень некстати оказался чертовски энергичным малым). - ...предстоит действовать с их учетом? Тира, видимо войдя во вкус, или может просто уже мысленно примеряя корону Аонгуса, не смогла не высказать свой взгляд и на вопрос безликого воина. - Честно говоря, я рассчитывала, что ты присоединишься к тем, кто будет проникать в замок, раз уж о тебе сам король отзывался, как о лучшем лазутчике. Обращавшийся по большей мере к королю, наемник повернулся к темновласой девушке, которая сочла нужным ответить на его вопрос. - Само собой, госпожа... - Рихард попытался вспомнить ее имя, но все же не сумел, так как безбожно прослушал момент представления воинов Финна. Эктор с долей тихого раздражения ответил Крэнку: - Они предлагают возвещать о прибытии поединщика горном, который висит на дереве у замка, так что, если никто не придёт, они и не выйдут. А король ответил Рихарду: - Почти ничего не меняется, кроме того, что выходить надо одновременно с сопровождающими поединщика. - затем он обратился к посланцам Финна: - Что ж, послать в деревню за Дораном и Адальвином? Тирания молча кивнула. Она так и не поняла, согласен ли Аонгус вести к Бранну армию, но рассчитывала, что он прольет на это свет в ближайшем будущем. Внимательно выслушав это короткое своего рода совещание, Рагнар мысленно себе отметил: "Одно участие в этой битве сулит немалую славу. А честь оставлю... нет... тот друид мне говорил... Надо подумать." Кроме этой мысли ирминг, также, отметил, что поступил очень даже правильно, приобретя себе, кроме простой кольчуги, булаву и короткое копьё, которыми куда удобнее сражаться верхом, чем с двуручным топором. Да и учителя себе взял, чтобы верховой езде обучал, пусть и ученик как всадник сейчас был годен лишь для увеселения народа. "И, всё-таки, интересно, кто та колдунья. Может, даже, самая что ни на есть ведьма, притом не какая нибудь..." - не успев додумать, Рагнар переключил мысль на её питомца: "Всё же, неугомонный зверь, ещё и говорящий. Понять бы, зачем её вообще понадобился такой болтливый... даже не знаю, как он называется. Хотя... Ведь, если это не питомец, всё становится интереснее..."

Закончив приготовления палаток, Тирания отыскала взглядом Крэнка и жестом потребовала следовать за ней. Девушка отошла метров на тридцать в лесную чащу, подальше от суматохи, что продолжала царить в лагере, и прислонившись спиной к дереву, скрестила руки в ожидании своего слуги. Палач в это время наслаждался видами заката и готовился ко сну, сидя под деревом. Но от его взгляда не укрылось то, что Тира и Крэнк ушли куда-то в глубины леса. Можно предположить, что они ушли на охоту, чем палач и ограничился. Пока в его дела не лезли, он не лез в чужие, если в этом не было необходимости. В остальном следовало расслабиться и получать удовольствие К хозяйке чипрел явился в абсолютно позитивном положении духа. Единственным неприятным событием было то, что получение приза приходилось отложить ещё немного. Но это же мелочь, верно? Всю жизнь ждал и пять минут подождёт. - Крэнк в твоём полном распоряжении, госпожа Тира. - довольно произнёс он, поклонившись. - Почему ты не сказал мне, что можешь превращаться... в нечто иное? - строго спросила ведьма. Как уже мог привыкнуть Крэнк, взгляд Тиры был устремлен поверх его головы, словно она следила, не пошел ли кто за ними следом. - Ну ты не спрашивала, вот я и не говорил. Никогда не считал это важным. - моментально ответил парень, при этом разведя передними лапами в стороны. - Впрочем это не секрет. Руф и Иласэйд когда спросили, я им так и ответил. Но я рад, что теперь ты мной больше заинтересовалась Тирания ожидала этого ответа и признавала его правильным. В конце концов, она сама очень много недоговаривала остальным. В прочем, неумение Крэнка закончить словопоток вовремя его таки подвело. - Значит ты о своих "талантах" распространяешься на все стороны, а мне их раскрываешь в последнюю очередь? После этих слов на лице Тиры появилась загадочная усмешка. - Меня спрашивают, я отвечаю. Если хочешь, я могу рассказать тебе всё о себе. Мой любимый десерт - ореховый торт. Больше всего не люблю крупных домашних животных. Так, эм... - в скором времени Крэнк, который собирался было задавить девушку потоком бесполезной информации понял, что рассказать о себе может не так уж и много, но затем он взглянул на хозяйку вновь и у него открылось второе дыхание. Последующее он произнёс не отрывая взгляда от её лица: - Мой любимый цвет, м-м-м, пожалуй, не могу выбрать между красным и чёрным. Предпочитаю иностранных девушек с тёмными волосами средней длины, а также схожу с ума от тёмно-синих глаз. Неравнодушен к любителям магии любого вида. Вопрос подразумевал очевидный ответ. Тира задала его лишь за тем, чтобы заставить чипрела понервничать. Но, устремившийся на нее поток словоблудия свидетельствовал, что реакция бурундука-переростка оказалась едва ли не противоположной. - Достаточно, - прервала она Крэнка, - Лучше сразу расскажи, что еще из своих возможностей ты от меня утаил? - Ну, из способностей... Я заметил, что люди не так хорошо ощущают запахи как чипрелы. А ещё, эм... - тут Крэнк замялся. Довольно неприятно говорить о собственных косяках. - Вот это превращение... Я из-за него зверею. Я точно не знаю, но я слышал, что я устроил огромный бардак, когда впервые появился в городе. Но я не помню этого. - Вот как? - Тира приподняла бровь. Не зря она испытывала опасения из-за его медвежьей формы. - Теперь я понимаю, почему твой ошейник может блокировать магию. Кто же все-таки его на тебя надел? Глаза ведьмы с прищуром уставилась на чипрела. - Одна милая о злобная и коварная девушка, которая... - тут Крэнк запнулся, потому что он сейчас разрывался. У него была одна идея, которую он считал гениальной, убивающей несколько зайцев, но он боялся, что сейчас слишком рано внедрять её. Однако если он не последует своему плану сейчас, потом, скорее всего, будет поздно. После коротких раздумий, он решился. - Ты же не поверила мне, когда я сказал, что есть целая деревня таких как я, которые прячутся от всего мира и весьма успешно, верно? Действительно, такая чушь... Для начала стоило убедиться, что они уйдут от настоящей истории, которая была бы неудобным для него разговором. Всё-таки, пусть он и покинул свой лес, пусть и не планировал туда возвращаться, он не собирался уничтожать их секретность. - Не забивай мне уши лишними словами, - приказала колдунья, - Говори сразу, а не веди окольными путями. Честно говоря, Тира не знала, как относиться к его истории. Она сама родом из тайного общества, так что для нее такая возможность не была абсурдной. Да и Крэнк уж был больно необычен и представить, что он один такой на всей земле было бы не логично. Но, вместе с тем, и представить, что по соседству с людьми живет целый народ никем и никогда невиданный она могла с трудом. Ведьмы Лиги куда как менее примечательны, однако их достаточно быстро нашли. Сработало. Теперь, когда Тира уверена, что правда - ложь, чипрел может спокойно говорить то, что вздумается ему. А история, которую он собирался поведать, была подготовлена заранее. Пусть она казалась весьма простой Крэнку, она также казалась ему и правдоподобной, но, что более важно, должна была вызвать сочувствие и желание помочь сразу по нескольким мотивам. - Когда-то я тоже был человеком, как и ты, только мужчиной, естественно. Я был высок, красив, юн, умело обращался с мечом и щитом. Я ещё не успел прославиться, но мои учителя пророчили мне великое будущее, так же как и мои друзья и огромное количество поклониц. Можешь не верить, но выбор невесты для меня тогда был достаточно тяжёлым, такое огромное количество красивых, умных и талантливых девушек окружали меня, мне хотелось жениться на них всех, но счастья могла удостоиться лишь одна. Её звали Нанна. Всё в ней мне тогда казалось прекрасным. тёмные волосы, тёмно-си... Знаешь, вот смотрю на тебя, ты многим на неё похожа. Разве что она никогда не носила броню и носила лишь красивейшие платья. Её голос был так прекрасен, что мгновенно поразил меня в сердце. Мой выбор был сделан. Но... не все были с ним согласны. Чипрел сделал небольшую паузу, просто чтобы удостовериться, что Тира его до сих пор слушает. Крэнк был настолько сильно увлечён своим рассказом, что если бы девушка за это время ушла, он даже не обратил бы на это внимание. Эту историю бурундобел представлял уже весьма ярко, будто действительно брал её из памяти. Эту историю он слышал множество раз, множество раз он представлял себя на месте главного героя. Разве что в оригинале главный герой был чипрелом, как и его возлюбленная, как и друзья, учетеля и поклонницы. Тира устало выдохнула. Конечно же эта история была ложью, вот только насквозь ли ложью? Мысль, что Крэнк на самом деле человек объясняла некоторые странности в нем, как например, почему белка так интересуется людьми. А фантастичность его рассказа можно было списать на его воображение и склонность все приукрашивать. С другой стороны, если такого чудака еще можно было представить вне человеческого общества, то признание его человеком сразу ставит вопрос, а как это чудо все это время выживало? Тирания не спешила с выводом. Сперва она намеревалась выслушать всю "историю", а уже потом искать не стыковки. Её звали Барбара. Она не была красавицей, хотя, если говорить честно, не была и уродиной. Мне неизвестно, откуда она пришла, откуда она обо мне узнала, но тем не менее она любила меня так сильно, что клялась в том, что будет мне самой верной и преданной женой, которую не интересуют ни моя красота, ни мои таланты, ни смелость. Я должен был просто объяснить, что я уже сделал выбор, что теперь уже ничего не изменить, но как же горд и глуп тогда был я, что оскорбил и унизил её, смеялся ей вслед, когда она угрожала мне показать насколько я ошибался. Я никогда не прощу себя за те слова. Тон истории явно сменился на куда более грустный и мрачный. Крэнк продолжал жить своей выдумкой, показывая весьма искреннее сожаление за поступок, которого не совершал. - В день, когда должна была состояться свадьба, я обнаружил, что я больше не человек. Первой в моём новом обличии меня встретила Барбара. Из её рассказа я понял, её мать наслала на меня сильнейшее проклятье и буду носить эту шкуру до тех пор, пока не заслужу поцелуй истинной любви. После того как моё сумасшествие по поводу произошедшего сошло и я вновь смог мыслить здраво, я сообразил, что моим спасением будет Нанна. Первым же делом я помчался к ней. Немалых усилий было объяснить ей, что я - действительно тот самый Крэнк, её жених. Мы поцеловались, но ничего не произошло. Вначале я думал, что Барбара меня обманула и на самом деле так просто от проклятья не избавиться. Уже гораздо позже я понял, что Нанна не любила меня по-настоящему. Если бы её чувства ко мне были бы искренны, она бы не бросила меня в ту же минуту, как поняла, что я могу остаться таким навсегда. Поняв, что выбора у меня нет, я возвратился к той, что клялась мне в бесконечной верности. И вновь поцелуй и вновь... вновь ничего. Теперь в замешательстве были уже мы оба, но тут я уже сообразил быстрее. Любовь должна быть искренней и обоюдной. Барбара меня любила, а я же её - нет. Заставить любить нельзя, она этого не понимала и не поняла до сих пор. Крэнк грустно вздохнул, после чего подошёл к концу своей истории, которая на самом деле была лишь началось известной чипреловской легенды. - Этот ошейник и принадлежит ей. Она считала, что рано или поздно я полюблю её и никто больше не способен полюбить коротышку вроде меня. Даже научилась превращаться в чипрела сама. А возможно, что я останусь чипрелом несмотря ни за что. В конце-концов, мне всё же удалось сбежать после нападения на нас стаи волков. За время, что я по сути был её домашним питомцем, мне удалось немного воспользоваться магическими книжками. Чтобы выжить, ей понадобилась моя помощь, она отключила ошейник, я её спас, а после этого сбежал. А уже вскоре уже пересеклись наши с тобой пути, Тира. Унизил? Оскорбил? Крэнк? Вот уж не стоило приплетать подобный вздор. Тирания вполне могла поверить, что чипрел мог такое совершить, но чтобы он это понял и раскаялся - увольте. - Проклятье, говоришь? - Тира с усмешкой присела на колени и положила руку чипрелу на лоб, - И что же она не отвела тебя к своей матери, чтоб та сняла это проклятье? Такой ход событий нравился чипрелу. Он ещё не был уверен, но у него складывалось впечатление, что его снова ждал успех. - Потому что это так не работает? Не все проклятья могут быть сняты теми, кто их наложил. - заметил Крэнк. - Я, конечно, не самый большой специалист в области магии, но вряд ли можно так просто это проклятье снять. Кроме того, она была готова любить меня и чипрелом. Если бы только я мог её полюбить... К своему глубочайшему сожалению, девушка была слаба в теории темных искусств. Однако Тьма, все же, являлась ее хлебом. Рука ведьмы прошлась по загривку грызуна, пытаясь нащупать "темные пятна". Но нет, никакого намека на темные чары не ощущалось, разумеется, кроме ошейника, наполненного ее заклинаниями. - И почему же я не чувствую на тебе никакого проклятья? И для такой трагической истории ты слишком весел и беззаботен. Тира выпрямилась и посмотрела на слугу с уже знакомой усмешкой. - Думал, я так просто тебе поверю? - Значит, ты не можешь снять проклятье нечестным путём? - после небольшой задержки произнёс парень, обречённо выдохнув. Так просто он сдаваться не собирался. - Можешь мне не верить, но правду я тебе уже сказал. Что же касается веселья и беззаботности, я же не теряю надежду снять чары честно. Кому нужен унылый и грустных жених... - Не похоже, чтоб ты желал, чтобы я сняла проклятье. Иначе бы попросил, - спокойно подметила колдунья. Она пока не решила, как относиться к его истории. Выглядела как полнейшая выдумка, но все же, некоторые интересные моменты в ней были. - Ты лучше расскажи, что узнал о Руф. - Не похоже, что ты бы сняла проклятье, если бы могла. - в свою очередь отметил Крэнк. Впрочем, тема сменилась. - Руф - прекраснейшая девушка, умна, открыта, любит поболтать, хотя она большую часть времени провела в плавании. Она хочет избавить весь мир от разбойников, чтобы больше не повторилось того, что произошло с ней. Её пытались продать в рабство пираты. Она показала на спине ожог. А ещё она проиграла мне поцелуй. А, да, ты это уже знаешь... Как мы видели уже, слегка импульсивна. - Прекрати мямлить все подряд, - тут уже у Тиры зашевелись нервы, - Последовательно и четко: что там произошло с пиратами? - Я всех подробностей не знаю, некрасиво спрашивать о не самых приятных моментах жизни. - честно признался Крэнк. - Но я так понял, что её схватили пираты, собирались продать в рабство, но, как она сказала, само море взбунтовалось. Видимо, случился шторм, если я правильно понял, пираты умерли, а она осталась чудом жива. Тира сосредоточилась на переваривании новый сведений. Как учила ее мать из любых сведений можно извлечь выгоду. Пока Тирания ее не видела, но сами по себе новости были интересны. - А ее магия? - А что магия? - переспросил Крэнк. - Магия воды, по мне так вполне очевидно, что она выбрала этот путь после случившегося. Я и сам, наверное, после того шторма захотел бы водой управлять. Тем более если жизнь связана с плаванием... Тирания вздохнула. - Кто ее учил? Чипрел уже было открыл рот, чтобы ответить, но вскоре услышал вопрос и понял, что ответа у него нет. - Не знаю... - уже не с таким энтузиазмом произнёс он. - А это важно? Ведьма одарила чипрела взглядом, правда приятного в этом было мало. - Недоработал. Есть еще что? - О Руф - ничего. - сказал парень. - Может быть теперь что-то про себя расскажешь? А то я до сих пор только и знаю, что ты - Тира, и что ты можешь делать мне больно по своему желанию. Тира вновь улыбнулась, на сей раз вроде даже по-доброму. - Расскажу, но не сейчас. У нас сегодня будет длинная ночь, успеешь и свою историю полно изложить и сам послушать. А сейчас пора мне самой познакомиться с Руф. Тирания выпрямилась и направилась обратно к лагерю. - Буду ждать. - с улыбкой сообщил Крэнк. - Я, тогда, к Руф зайду попозже, чтобы ты не ревновала.   Вернувшись в лагерь, Тира поискала глазами водную владычицу. И нашла ее. Та спокойно посиживала у костра прямо у всех на глазах. - Руф, - окликнула ведьма, подходя ближе, - Я извиняюсь за поведение моего... подопечного. Он еще не привык к человеческому обществу и не знает, что можно, а что нельзя. Руф в этот момент сидела и совершенно ничего вокруг не замечала. Завороженная огнем, она даже не сразу поняла, что к ней обратились. Впрочем, секунды три понадобилось, чтобы она все-таки оторвала взгляд от костра и повернулась к Тире. - А? - лишь вырвалось из ее уст. - Ааа, тот бурундук. Вернее как же его... Чипрел, вот. Так он, вроде, и ничего такого ужасного не натворил. Во всяком случае мне его компания была приятна какое-то время... Толи эту морячку потянуло в сон, толи она сейчас плавала в своих мыслях вдали от гэльдских берегов, но положение ведьмы становилось смешным. Тирания уже была готова вновь попытаться обратить на себя внимание, как вдруг ее "собеседница" таки откликнулась. - Пожалуй, что не натворил или, вернее, не успел. Как раз по этому я здесь. Взгляд Тиры упал на саблю, что Руф носила с собой. - Я понимаю, что слово воина - закон, но "спор", что у вас с ним вышел... Мы можем считать его просто шуткой. Руф прикрыла глаза и произнесла: - Хорошо. А он сам на это согласен? Он ведь обидется на меня. Не то, чтобы девушка сильно желала, чтобы она выполнила свою часть сделки, просто не хотелось, чтобы кто-то надеялся, а в итоге получал кукиш с маслом. - Он согласится, если ты согласна, - заверила Тира, по привычке сложив руки. - Ну, как скажешь, - произнесла, пожав плечами, Руф. - Это все, что ты хотела сказать? «Своего слова она не держит» - вынесла вердикт Тира. Кто попустился принципами в малом, тот тем паче попустится ими в бедствии. Ведьма верила этому правилу и теперь не могла впустить Руф в ближний круг. Но если результат этой проверки она восприняла в целом нейтрально, то дальнейшие слова дочери моря Тиранию зацепили. - А ты желаешь, чтоб я поскорее скрылась с глаз? – осведомилась нейтральным тоном колдунья, спустя несколько секунд молчания. - Это все что ТЫ хотела сказать? - указала ударением Руф. - Мне теперь хотелось бы услышать мнение Крэнка. Доран всё-таки обратил внимание на разговор между дамами. Потянуло запахом... запахом женского ума, женской хитрости, и прочих женских особенностей. "Женщины", - подумал парень, закатив глаза и прикрыв их. Это был неожиданный поворот. Тирании было совершенно непонятно, откуда в Руф взялась такая агрессия по отношению к ней, тем более, что раньше морячка показывала себя светлой натурой. Все, что сделала ведьма - предложила "уладить" неприятный момент с ее подопечным, по крайней мере, так оно выглядело. Следовательно, либо Руф - лихорадочная персона, либо неприязнь к Тире возникла еще до этого разговора. До сих пор они практически не контактировали, значит единственный возможный источник "плохих впечатлений" - Крэнк. Ну да, коротышка запросто мог рассказать и приукрасить вчерашнюю экзекуцию, тем самым нарочно или случайно посеяв семена вражды. Как бы то ни было, сейчас Руф фактически бросила колдуньи перчатку. И этот вызов она должна была принять. Тира медлила с ответом. Ее глаза сузились, а руки поневоле уперлись в бока - практически "боевая стойка". - Как хочешь, но его мнение ты и так знаешь. Я лишь предложила свои услуги, чтобы разрешить эту неудобную историю. Руф пожала плечами и снова начала смотреть в костер, попутно продолжая разговор. Лицо ее оставалось совершенно нейтральным: - Не пойми меня неправильно, но я из принципа не могу переносить такие мгновения, когда кто-то за кого-то решает. Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что отказаться от этого глупого спора можно хоть сейчас, но я поневоле упаду в глазах твоего товарища. Это немного не в моих приоритетах, прости. - Прости? - бровь Тиры поползла вверх. Скорость, с которой менялась обстановка была просто сумасшедшая, такое чувство, что кто-то играет с самой ведьмой. Тем не менее Тирания приняла возврат на попятную, ведь сейчас это было в ее интересах. Она подошла ближе и тоже умостилась у костра. - Когда кто-то решает за кого-то - это норма жизни. Так взрослые оберегают детей от неправильных поступков. Я помню, в детстве мне сильно перепадало от матери, и как бы тогда я к этому не относилась, сейчас я встаю на ее сторону. - Но Крэнк не ребенок, - произнесла Руф и кинула в костер палку. - Он хочет внимания. Мне ничего не стоит, поцеловать его, так пускай получит это, мне не жаль. Зато он будет счастливее, - морячка протяжно вздохнула и приподняла голову, глядя в небо, усеянное звездами. - Крэнк именно что ребенок, - Тира была категорична, - И его нельзя слишком баловать. Но, конечно, это не относится к вашему спору. Его выходка была не слишком красива и честна, поэтому я и решила вмешаться в это дело. Но, раз тебя условия спора нисколько не смущают, вопрос отпал сам собой. Доран пожал плечами. Всё закончилось на удивление мирно, хотя он был бы не против драки, чтобы сразу подойти и разнять дам, попутно отшлёпав их за "плохое поведение". Помечтав в таком духе, палач прекратил торчать под деревом и пошёл укладываться спать. Ведьма, воспитывающая медведе-непонятно-кого, что ещё он не видел в этой жизни? Это были хорошие размышления перед сном. - Ладно, мне приятна твоя забота, - улыбнувшись произнесла Руф. - Будь с ним помягче. Он хоть и безрассудный, но добрый. С этими словами морячка встала со своего места, готовясь идти ко сну. Видя, что Руф поднялась, Тирания последовала ее примеру. - Ты уже собираешься ложиться? Девушка кивнула: - Пожалуй. - Чтоб быстрее отойти ко сну не хочешь сперва немного размяться, после целого-то дня в седле? - осведомилась колдунья. - Хм? - вдруг развернулась Руф, когда прошла пару метров. - На что ты намекаешь? Тирания беззвучно положила руку на рукоять своей шпаги. Доран не дошёл укладываться спать. Его задница выглядывала из проёма палатки, когда до его слуха донеслись НАМЁКИ. Сильно заинтересованный ими, Сансон посмеялся в кулак в ответ на свои ассоциации и вылез обратно, чтобы неприлично уставиться на женщин. Руф, кажется, поняла намек и с чуть самодовольной ухмылкой медленно потянулась за саблей, попутно оценивая обстановку. Тирания уже была готова извлечь свой клинок, но вдруг заметила ухмыляющуюся мину Дорана. Она не вполне понимала, какие именно мысли и чувства проявились на ней, но дискомфорт ощутила сразу. - Отойдем подальше, а то еще заденем кого, - предложила Тира и двинулась в сторону того места, где разговаривала с Крэнком. Увидев, что те хотят драться на мечах и Тира куда-то хочет отойти, Доран немедленно сделал пару осторожных шагов вперёд и спросил, сведя брови: - Что вы собираетесь делать? Услышав голос позади, ведьма остановилась и оглянулась. - Размяться. Мне казалось, ты внимательно слушал наш разговор. - Под словом "размяться" я понимаю физические упражнения, а не бой на мечах, - соврал и не покраснел палач. - Эээ, - неловко произнесла Руф, когда увидела завязывающийся разговор, а потом тихо добавила. - Может, пойдем? На предложение морячки ведьма кивнула, пропуская ее вперед. Сама же она вновь повернулась к Дорану. - А в моем понимании бой на мечах - тоже физическое упражнение. Не беспокойся, мы не намерены убивать друг друга. Странно, что в стране, где рыцари дерутся просто на потеху публике, так удивляются простой "пробе руки" товарища. Как бы то ни было Тира не желала присутствия зрителей, толи по личным причинам, толи по старой привычки Лиги, так что она уставилась на воина Финна с немым вопросом "Еще что-то интересует"? Доран как-то разочарованно хмыкнул и махнул рукой, мол, делайте что хотите, а сам не спеша развернулся. Он бы посмотрел на смертельный бой, а в остальном ему это было неинтересно. Проводив Сансона взглядом, Тира продолжила свой путь. Дойдя примерно до того же места, где она оставила чипрела, ведьма остановилась. - Готова? - спросила она, достав шпагу и вращая ее, разминая кисть. Руф лишь пожала плечами на произошедшее, видимо, так и не поняв, в чем дело. Она последовала за Тирой, достала саблю, выставила лезвие прямо и провела по нему большим пальцем. - Готова, - твердо заявила она и принимая боевую стойку. Встав в боевое положение, Тирания сосредоточено смотрела на соперницу. Пока ей доподлинно было известно лишь то, что она виртуозка водяной магии, но ничего о ее навыках с мечом. Впрочем, по ее оружию можно предположить, что она предпочитает быстрый стиль на средней дистанции, как и сама Тира. Но у ведьмы было преимущество - кольчуга, Руф же красовалась в одной рубахе, что нивелировало слабость шпаги. Наследница Лиги стала не торопясь кружить вокруг, примеряясь к движением морячки и выжидая ее атаки. Для защиты от сабли ее шпаги хватало, но все же ведьма больше рассчитывала на уворот и левый наруч, который она использовала в роли щита. Крэнк тем временем решил не терять время и решил попытаться выполнить своё обещание. Вопользовавшись природной силой обоняния, парень вычислил местонахождение орехов. Именно поэтому вначале на месте он не обнаружился. Вычислить-то он вычислил, даже проверил на вкус парочку, но вот о том, как донести достаточное количество до Руф, не подумал. Пару раз выронив собранное из лап, парень вспомнил о своих способностях и уже с более внушительной кучкой направился в обратный путь к лагерю. Появившись в своей большой форме, чипрел, увидев двух дам в боевых позах вначале впал в ступор и замер, а затем, сделав поспешный выбор, поспешил оказаться между ними, по пути выронив ценный груз и прокричав: - Вы чего делаете! Основное преимущество Руф - скорость. Она понимала это, а потому даже сейчас не надела какой-то брони. Впрочем, если учесть, что это был лишь показательный поединок, то можно было не переживать за последствия... Разве что быть аккуратнее. Впрочем, она поначалу начала осматривать все труднодосягаемые для блока точки, попутно готовясь к атаке. Хотя она и не спешила, но действовать все равно когда-то да надо. И вот момент настал, Руф пошла в атаку, было замахнулась саблей, но тут же подпрыгнула на месте, испугавшись внезапного появления Крэнка, тут же отойдя назад от ведьмы. - Мы всего лишь тренируемся... - переведя дыхание произнесла она. - Зачем ты так внезапно возник? Могли быть неприятные последствия. Когда огромная темная туша едва не навалилась на ведьму, та интуитивно отскочила назад. Ее рука уже приняла положение для контвыпада, когда взгляд различил знакомые очертания. - Крэнк? Какого черта ты тут делаешь?! - она была явно недовольна. - Ух, эм... Тренируетесь? - понимая, что сейчас попал в неловкую ситуацию, морда медведочипрела приняла вначале глупое выражение, но после этого через пару мгновений он решил, что это может быть своего рода попыткой оправдаться, а поэтому он посмотрел на обеих с подозрением. - Точно тренируетесь? Со стороны казалось, что вы действительно убить друг друга хотите. - Крэнк, сделай одолжение, отойди в сторону, - видимо большего объяснения Тира выдавать не собиралась. - Стоп, что? Убить друг друга? - сказала Руф явно с упреком. - Извини, конечно, но я бы такого никогда не сделала. - Ладно-ладно, но я за вами слежу. - произнёс Крэнк, разведя лапы в стороны, уменьшившись и отойдя к одному из деревьев, чтобы присесь около него. - Просто дерётесь или на что-то поспорили? "Будет следить за нами?" что это жукоед себе позволяет? У Тиры создалось впечатление, что в момент превращения личина Крэнка также претерпевает изменения. Надо будет потом подрессировать его. - Крэнк, ты своими допросами отвлекаешь, - заметила Тирания, возвращаясь в стойку, - Так на чем нас там прервали? Руф повертела саблей, вернув себе боевую стойку. "Хм... По-моему, Крэнк излишне заботлив. Он не доверяет нам?" - промелькнуло в мыслях у морячки, после чего она потрясла головой. - Продолжим, - произнесла она тихо, все так же самодовольно улыбаясь. Тира продолжала изучать соперницу. Судя по уверенной ухмылки Руф, саблю она носила не "на всякий случай", как того можно было ждать от волшебницы. Исходя из уже виденного ведьмой, дочь моря обладала открытой и прямой натурой, следовательно, для нее свойственен агрессивный стиль боя. Сейчас же, после паузы, созданной появлением Крэнка, она сбросила инициативу, и Тира решила воспользоваться этим и посмотреть, как она поведет себя в защите. Колдунья сделала быстрый и глубокий выпад. Собственно, это движение было лишь маневром, после которого должен последовать моментальный отскок, даже если Руф не предпримет никаких защитных действий. Колдунья ретируется, пропустит контрмеру соперницы и сразу перейдет в новую атаку широким режущим взмахом. Руф смогла парировать первый удар Тиры. Затем сабля морячки просвистела буквально на волос от отпрыгнувшей колдуньи. И со второго удара Тирания ранила соперницу. Глаза ведьмы округлились, когда она увидела, что ее шпага изменила цвет. Черт побери, да как так вышло!? Она же сделала простой мах, он должен был встретиться с саблей. Но, видимо, оборона - не то, на что Руф налегала особенно рьяно. А может, Тирания поспешила, и ее напарница еще не успела головой вернуться в бой? - О дьявол, прости меня! - бросилась Тира к уже-не-сопернице, дабы осмотреть рану, - Как я могла быть так беспечна? - Ах! - лишь вскрикнула Руф после того, как лезвие полоснуло руку. Да, блок не сработал, да и спарировать не вышло, как полагается. Видимо, не ее день. Что ж, это было больно, но во всяком случае, бывало и похуже. По привычке уже не схватываясь за рану, а снова возвращаясь в стойку, морячка заметила, что Тира запаниковала, и сразу опустила саблю, покосив голову. - Что? А, да ничего, так, царапина. Я замечталась просто... Продолжим? - Ты смеешься? - хоть слова Тиры походили на раскаянье, ее голос звучал гневно, - Довольно того, что одна из нас уже получила рану. Это на кануне сватки с Бранном! Подойдя ближе, колдунья задрала рукав Руф и принялась осматривать рану. - Да не переживай ты так, даже не болит, - отнекивалась морячка, но, правда, не отталкивала Тиру, думая, что та действительно что-то смыслит в медицине. Только-только Крэнк хотел прокомментировать, что бой на мечах не женское дело, как так оно и оказалось, а фразу эту больше нельзя было произнести. Естественно, забеспокоившись, Крэнк подбежал ближе, хотя сам ничего особо не смыслил в лечении. - Надеюсь, ничего серьёзного? Руф, тебя донести до лагеря? - засуетился он, так как снизу ему было не так хорошо видно, насколько критична была рана. Оглядев руку Руф, Тира поняла, что порез оказался весьма глубок. - Пошли, покажем тебя Дорану. - Да прекрати, - махнула рукой Руф на предложение Крэнка. - У меня же не нога повреждена, ходить-то я умею. После этого морчка бодро поднялась и спрятала саблю в ножны, глядя недоумевающим лицом на Тиру. - К нему что ли? - произнесла девушка, будто что-то необычное услышала, приподняв бровь. - То есть... ну пойдем, он же смыслит в знахарстве.   Быстрым шагом Тирания бесцеремонно ворвалась в обитель палача, ведя за собой Руф. Несколько мгновений у нее ушло на то, чтобы вспомнить имя Сансона. - Доран, я оплошала. Ведьма отступила, открывая взору хозяина палатки раненую морячку. - Можешь ей помочь? Крэнк, естественно, немного позабыв о том, что оставил позади ценный груз, был неподалёку, хотя добавить ему было нечего. Сансон в это время лежал и думал. Сон редко приходил к нему сразу, из-за чего палач временами не высыпался и выглядел злым. А сейчас он чувствовал злость из-за необходимости спать в одежде, поэтому ворвавшаяся в его палатку женщина не увидела ничего, что могло бы опозорить Дорана. Но тот поначалу даже не знал, как ему реагировать, кроме как сначала повернуться с бока на спину и зло зыркнуть на нарушительницу покоя. А то, что она ему сказала... С одной стороны ладонь хотела прыгнуть на лицо, с другой хотелось поиздеваться. С третьей Дорану просто хотелось уже спать. Но банальная логика подсказывала ему, что все три вещи могут подождать, пока меры не будут приняты. Потенциальное -1 к отряду из-за валяния дурака "лекарем" могло плохо отразиться на нём. Палач протёр глаза и быстро поднялся. Коротко и бесцветно сказав: - За мной, - он подошёл к своему набору и после осмотра ранения провёл обычные процедуры, после которых изрёк с весёлой ухмылочкой, - До свадьбы заживёт. Тирания молча отошла в сторону, скрестив руки на груди, и безмолвно наблюдала действа бездоспешного рыцаря. Поняв, что в ближайшее время он будет не так полезен, как ему хотелось, Крэнк подумал, а что он может сделать. И, наконец-то, ему удалось  вспомнить об орехах, оставленных в лесу. Предупредив, что он скоро вернётся, о рванул к месту дуэли Тиры и Руф, чтобы второй раз собрать орехи и уже в медвежей форме доставить их Руф, когда лечение закончится, естественно. Но не все, часть сейчас может достаться Тире, если та не откажется. - Если ты хотела отдать долг вместо Руф, можно было просто меня попросить, а не устраивать "тре-ни-ров-ку". - улыбаясь, сказал он, протягивая горстку вкусняшек. На слова чипрела ведьма ответила взглядом. Недобрым взглядом. Вот чего ей сейчас не хватало, так это чтоб ее отчитывал этот недомерок. Все же она виновата, так что сдержала свое негодование при себе. - Отнеси в палатку Иласэйд, - скомандовала она, когда ей предложили орехи. - Зря отказываешься. - заметил парень, на морде которого ничего не изменилось несмотря на недовольный взгляд хозяйки. А после этого он решил, что выполнить приказ стоит, а потому направился к командирше. Видя, что Доран выполнил свою работу, Тира решила покинуть этих двоих. - Благодарю, - произнесла она, не уточнив, к кому обращалась, и вышла вон. Иласэйд выглянула из палатки. - Чего ты хотел, Крэнк? - Я тут орехов собрал. Я обещал Руф, что принесу ей. Но я решил поделиться со всеми девушками. Тира отказалась, поэтому вам с Руф достанется больше. - произнёс чипрел, негромко хихикнул, а после этого протянул положенную Тире половину. - Спасибо, Крэнк. - улыбнулась принцесса, приняла орешки и погладиа бурундобела по голове. Тирания покинула Руф и Сансона в подавленном состоянии. Уже третий раз за последнее время она допустила ошибку. Надо взять себя в руки и впредь тщательно продумывать каждый свой шаг. К сожалению, даже житейская мудрость "Утро вечера мудренее" не могла скрасить настроения колдуньи, ведь усилиями Дорана сладкий сон этой ночью ей не грозил. Не смотря на то, что ее блеф, кажется, подействовал на Синего Рыцаря, Тира не могла себе позволить уповать на "авось". Она застала предводительницу у палаты вместе с Крэнгом, который дарил ей орехи, от которых ведьма, собственно, не отказывалась. Рассудком она понимала, как так произошло, но радости от этого больше не стало. - Сегодня мы с Крэнгом ночуем у тебя, Иласэйд, - ведьма подошла ближе и уже привычно окатила звереныша недоброжеланием, - Надеюсь, ты не против? - Нет, не против. - ответила принцесса. - Как-никак, мы в походе. - потом она обратилась к бурундобелу: - Ну, Крэнк, отнеси орешки Руф, как ты и хотел. - Конечно. Я думаю, к этому моменту Доран закончил. - согласился парень и тут же умчался прочь, собираясь предложить магу воды положенную ей порцию. На внезапное объявление чипрел особо не обратил внимание. Да ладно, на самом деле он был даже рад, что будет ночевать с двумя девушками, а не с одной. Дождавшись, когда Крэнк уйдёт, Иласэйд серьёзно спросила у ведьмы: - Тебя что-то беспокоит, Тира? - М? -удивилась Тирания, - Тебя удивляет мое решение переночевать у тебя? - Нет, не удивляет, я просто... чувствую, что что-то беспокоит. Вспрочем, если не желаешь об этом говорить, я не буду настаивать. Тира насторожилась и развернулась к собеседнице. Она что, тоже может читать людей, как тот друид при Финне? - Что значит, ты что-то чувствуешь? - Ну... я просто неплохо умею чувствовать людей. Впрочем, иногда и ошибаюсь. - Вот как? - в голосе ведьмы зазвучали нотки интереса, - И что же ты чувствуешь во мне? Тира подошла в упор и посмотрела принцессе прямо в глаза. - Именно сейчас - любопытство. - ответила принцесса. "Значит, не хочешь говорить, да?" Оставалось надеяться, что Иласэйд не может копать так глубоко, как тот старик. Впредь Тира собиралась держаться от нее подальше, но своих нынешних планов не переменила. - Что меня беспокоит ты и так знаешь, - со вздохом призналась ведьма, - Группа разбойников, которую вы с Сансоном приписали к нам. Иласэйд ответила: - Синего Рыцаря я тоже прочувствовала. В нём вижу с одной стороны - довольство тем, что нашлось, кому служить с честью, с другой - страх перед твоим колдовством и мечом Дорана. Впрочем, я вижу недовольство в двоих из его приятелей... Но будем надеяться, что их удержит от лишних действий верность Синему, и опять же, боязнь перед нами. Слова предсказательницы породили в Тире с одной стороны тревогу за свое прошлое, а с другой соблазн отказаться от ночного дежурства. Она колебалась какое-то время. Но нет, Лига отдала свои жизни не для того, чтоб она теперь допускала легкомыслие. - Не сочти за недоверие, Иласэйд, - изрекла наконец колдунья, - Но когда на кону стоят наши жизни, я не могу полагаться на одно лишь предсказание. - Они слишком боятся нас, чтобы напасть. - Заяц тоже боится волка, оттого и бросается на него, оказавшись в тупике.   Тем временем Крэнк достиг Руф, которая в этот момент покидала палатку палача. Кивком поблагодарив Дорана, Руф отошла в сторону и глубоко вздохнула. Ей сейчас было немного неловко, от того, что Тира вдруг так серьезно отнеслась к стандартному ранению, которое даже было неопасным. А также морячка взглянула на свои руки. Что же с ней не так? Неужели мастерство покидает ее? Не очень-то было приятно это осознавать. Впрочем, Руф спихнула все на банальную уступку, что она недооценила противника. Когда же к ней подбежал Крэнк, она обрадованно присела на корточки. - Руф, эм, вот, как и обещал. - чипрел встретил девушку уже в привычном виде. Ему не хотелось переусердствовать со своей магией, сегодня он и так слишком много ей пользовался. Возле него была кучка орешков, на которую тот указывал. - Спасибо, мне так приятно, - произнесла она улыбчиво, а потом поставила чипрела себе на руку и, поднеся к лицу, поцеловала того в щечку. - Раз уж я проспорила. Затем она аккуратно поставила бурундобела на землю и собрала орешки, начав есть их. Она и пробовала-то их нечасто, а потому каждый раз этот вкус был будто в новинку. - Ах... - счастье насполько переполняло коротышку, что он на относительно долгое время потерял дар речи, да и вовсе будто покинул этот мир. Из-за этого могло даже показаться странным, что когда девушка опустила его на землю, тот остался стоять на задних лапах. Успех, космический успех. Ему даже не пришлось напоминать, все его самые оптимистичные прогнозы сбывались, а от этого предел радости устремлялся в бесконечность. Но даже при этом, естественно, нельзя было стоять столбом вечно. Нужно было ещё что-то сказать, что-то... - Не помню мгновения лучше этого. И я так дешёво заслужил этот приз.... И... Надеюсь, тебе нравятся орехи? Мне понравились. Но всё равно я считаю эту удачу нечестной нечестным. - заявил парень, стараясь быть серьёзным, но совершенно безуспешно из-за широченной улыбки, а также из-за каши в его голове. - Поэтому если тебе что-то понадобится, ты только скажи, сделаю всё, хорошо, Руф? - Угум. Я уже и не помню, когда их в последний раз ела, - промычала Руф и чуть удивленно взглянула на Крэнка. - Ну... хорошо, как скажешь, дружок. Хотя сейчас все хорошо, даже более, чем. - Ну так даже лучше! - отметил парень, хихикнув, после чего последовала молчаливая пауза. Крэнк насмотрелся на девушку, но в какой-то момент понял, что обстановка становится неловкой и добавил. - Что ж, я, наверное, пойду... Спокойной ночи и сладких снов, да? - Спокойной ночи, - сказала морячка, пожав плечами, и поднялась с места, готовясь ко сну.   Так я могу войти? - осведомилась Тирания, так и не дождавшись логического завершения разговора. - Да, ты можешь. - ответила принцесса. Тирания кивнула, толи в благодарность, толи выражая так закономерность данного решения. - Крэнк, - позвала хозяйка и, не дожидаясь чипрела зашла внутрь. Чипрел, в отличии от предыдущих раз не спешил. Он уже был поблизости и зашёл в палатку спокойно, а не бегом, как это можно было ожидать. А ещё выражение его лица было было особенно довольным как никогда ранее. - Ты звала? - поинтересовался он. - Звала, - коротко ответила ведьма и безэмоциональным лицом обнажила шпагу.